Сергей Морозов - Приключения Красной Беретки
— Интересное решение. Но если аватары даже и существуют, они должны быть очень редким явлением.
— Не просто редким. Уникальным. И они существуют – потому что если божества могут проявлять божественное в людях, то в каких‑то людях они могут проявить божественное полностью – это и будет аватарой.
— Хорошо. Для богов это возможно, я соглашусь.
— Тогда мы переходим к практическому аспекту. Боги не нарушают своих физических законов. Боги действуют только через сознание живых существ. Аватара – это очень редкое, это очень ценное. Но! – полицейский выглядел восторженно, — аватара уязвима, как обыкновенный человек. Потому, чтобы ее обезопасить, боги создают вокруг аватары защитный периметр.
— Защитный периметр?
— Конечно! Боги не могут допустить, чтобы аватара могла случайно погибнуть, не выполнив своей миссии. И они защищают аватару, управляя сознанием людей. Начиная с первого погибшего, в течение полугода погибло несколько человек. А нравились ли эти люди твоей подруге Келли?
— Я не могу сказать, что нравились. В большинстве они были ей неприятны.
— Так и работает защитный периметр богов! Виновных нет, только несчастные случаи! Все чисто.
— Скажите, а про периметр вы придумали сами?
— Я не знаю… Мне кажется, что сам. Но кто может быть в этом уверен?
— Да… – протянула Беретка, — какое время – никому доверять нельзя. Даже себе.
— У меня чувство, что Келли и Кали – одно лицо. Нет, лица разные, одна сущность. Проявление сущности богини Кали в наш материальный мир в виде аватары по имени Келли.
— Давайте никому ничего не говорить. Нам нужно все‑таки больше доказательств.
— Хорошо. Но информируйте меня обо всем.
И Беретка подумала: «Вообще‑то эти люди не нравились мне… кроме того психа, но к нему я равнодушна. Я – Кали?»
Историк
Кабинет, в котором сидел Историк, Беретка так и представляла. Он был маленьким, с одним окном, выходящим во двор, вокруг всех стен стояли шкафы со множеством книг и папок. И сам историк, сидевший за письменным столом, был каким‑то привычным – пожилым, широколицым, бородатым, в очках, в обычном костюме. Было в нем что‑то историческое. «Наверно, профессия все‑таки видоизменяет человека», — подумала Беретка. Она и Келли сели с другой стороны стола.
---
— А можно вам задать такой божественный вопрос… не по теме? Пока я не забыла. Вы можете угадать бога по его признакам? – Беретка медленно хлопнула глазами.
— Божественный… – Историк хитро улыбнулся, — Если он мне известен, то я постараюсь.
— Он мощный, сильный, громадный. Его волосы золотые, и борода тоже. Он водит колесницу, и с этой колесницы охотится на демонов. А еще он наехал на демона, и демон взорвался.
— Это несложно. Это может быть Индра, Агни, в принципе, любой бог–громовержец. С демонами воюют обычно боги из индийского пантеона. Там много кто мог наехать на демона. Кали, например.
— А если добавить имя Варуна?
А если добавить Варуну, все становится однозначным. Варуна – ночь, Митра – день. Это Митра. Да, именно ранний Митра, в котором еще присутствуют черты других индийских богов – ведический Митра, изначальный Митра из Индии. Митра, почти не отличимый от Индры. Бог был связан со справедливостью?
— Да, он о ней говорил.
— Так я угадал?
— Мы не знали, что это за бог… но мне кажется, что вы правы. – сказала Беретка восторженно.
— А что вас подвигло это все выяснять?
— Вы будете удивлены… – Беретка улыбнулась, — но это был сон. Очень яркий. Я в нем была светлой богиней. Богиней жизни, как я полагала. Но мне было заявлено, будто я истребила орков. А мне это немного не понравилось.
— Да, наверно, самый простой вариант ответа. Они нарушили божественные правила – и они будут истреблены.
— Вопрос, похоже, стоит в том, что это за божественные правила и какие именно правила были нарушены. Какие правила нарушили орки, — спросила Беретка.
— Не так просто. Когда цивилизация умирает, она обычно нарушает все, все мыслимые правила, а не какое‑то одно. Может, попробуем рассмотреть, с чего все началось?
— Если вы не возражаете, процитирую. – начала Беретка, — Касательно судьбы орков. Цитата из книги–которую–никто–не–смог–прочитать звучит так: «наш дар – дар предвидения своей неизбежной судьбы. Мы будем умирать сознательно, сопровождая каждую стадию своего разложения острым взором опытного врача». Мы заметили главное несоответствие в том, что орки все знали – когда они умрут, почему они умрут, но они ничего не смогли предпринять. Согласитесь, это очень сложно воспринять. Более того, нам показалось, что это невозможно воспринять.
— Это тот самый вопрос: смотрят, но не видят, а о том, чтобы зреть, и речи не идет, — добавила Келли.
— Орки не просто знали. Орки в деталях описали процесс своей смерти. Они фиксировали каждый симптом умирания. Более того, они фиксировали будущие симптомы. Они знали будущее. И они ничего не делали. Но зато они много написали, что нужно сделать. Но ничего не сделали. Это за гранью разумного, но это так.
— Мы хотим перейти грань разумного. Мы ведь не обычные люди, правда, Келли?
— Вы хотите перейти грань разумного? – историк задумался.
— Да! – Беретка и Келли сказали хором.
— Смотрят, но не видят… К сожалению, на этот вопрос я вам не отвечу. Да, историки им задавались. Были выдвинуты даже целые исторические концепции предопределения, по–другому, детерминизма. Но решение так и не было найдено. Это не вопрос истории. Это общий вопрос.
— Все обрывается всегда на самом интересном месте, — улыбнулась Келли.
— Если нет божественного решения, нужно просто собрать больше фактов, — сказала Беретка.
— Хорошо. Как вы вообще представляете себе орков? — взгляд Историка стал чуть прищуренным и потому хитрым.
— Орки были сильными, — начала Келли, — с развитой мускулатурой, со свиноподобными мордами, с большими зубами. Они отличались скверным характером, были трусливы и агрессивны одновременно. А из оружия они предпочитали топоры, они любили гоняться друг за другом, и часто друг друга убивали. Причем иногда убивали даже старушек. Они, конечно, все были отмороженные согласно климату, но и даже среди них встречались особо отмороженные, которые убивали по две бабушки за раз.
— Можно я прерву, — сказала Беретка, — так убивали они бабушек или старушек?
— Да вроде нет никакой разницы, — сказала Келли.
— У меня возникла ассоциация, и в ней есть что‑то важное. – Беретка говорила собираясь, очень медленно, — Европа ведь у нас говорится – старушка… Старушка Европа. Я помню рассказ, где одна девушка… девушка–орк… хотела убить старушку, но когда она пришла на место, старушка оказалась иллюзией… Старушка Европа?
