Иван Галкин - По мостовой из звёзд
Саша тут же подумал о возвращении, но понял, что, как и раньше, не может шагать по желанию. Он почувствовал себя опустошенным. Он устал настолько, что первым мгновением запечатлел окружающее, а в следующий момент уже опустился на землю.
— Почему так?.. Почему я не контролировал? Мне нужно вернуться.
— Об этом я говорил. Слишком рано… Ты мыслишь так же, как и при нашей первой встрече. Да, прогресс есть, но ты все еще слишком многое делаешь неосознанно. Даже мыслишь… Больше, чем ты думаешь.
— Но как это связано? Зачем мне это, если нужно только лекарство? — у Саши не было сил даже на то, чтобы злиться.
— Затем, что я привел тебя на край пропасти, Скиталец. Ты принял мое предложение, но это не просто путешествие в другой мир… Это игра твоего разума.
— Это всё не настоящее?!
— Настоящее… Здесь и сейчас. Вот это ты и должен понимать — почему так. Но для этого ты должен мыслить по-другому. Я учу тебя.
— Но время? Время настоящее?!
— Да. Здесь и сейчас.
— Тогда как я могу тратить его на учебу, когда мне нужно лекарство?!
— Ты поймешь.
— А может, ты просто обманул меня? Может, это совсем не тот риш?
— Я действительно обманул тебя… когда сказал что указываю цель. На самом деле цель ты знаешь сам. И направление знаешь сам. Я лишь передавал тебе твои же ощущения. Наблюдай.
И Саша, прекратив спор и прислушавшись к себе, вынужден был признать, что Ворон прав. Казалось, что он знал это всегда. И тогда возник другой вопрос.
— Почему было не сказать сразу?
— Почему было не з н а т ь сразу? Бессмысленный вопрос. Пока ты не увидел риша, ты не мог этого знать. Ты загадка для самого себя. Как и любой человек… Но у тебя есть возможность постичь эту тайну.
— И что теперь делать? Как я доберусь до риша снова?
— Твои мысли мешают тебе перемещаться по желанию. И не только. Но ты поймешь.
— Зачем все эти загадки?
Ворон только усмехнулся. А Саша устало продолжил:
— Даже если я доберусь до риша… Как я узнаю? Хотя… образы. Ты ведь можешь?
— Нет. Не получиться. И ты еще поймешь, почему.
— Но как тогда?
— Разве я не сказал с самого начала? — усмехнулся Ворон. — Я покажу, Скиталец.
Собравшись с силами, Саша поднялся на ноги. У него возникло невыносимое желание добраться до центра шатра и встать под отверстие в куполе, в самое насыщенное серебрившейся пылью место. Вдохнуть этот свет в себя.
Едва он поверну за угол загона, как увидел, что площадка уже занята. Странно, что в этот момент, в центре, освещенный спокойствием оранжевой звезды, стоял Родам. Когда мальчик подошел ближе, старший наездник обернулся. Его брови взлетели вверх, в неподдельном удивлении, сменившимся беспокойством.
— Что с тобой случилось? — спросил Родам.
Саша оглядел себя — гол, с грязной шкурой на плечах… Но в ответ он сказал совсем о другом.
— На Севере высадились риши.
Родам нахмурился.
— Ты их видел?
— Да.
— Пойдем, — властно сказал он, — тебе нужно одеться. А потом расскажешь.
Пока Саша одевался, наездник задал несколько вопросов о виденных мальчиком ришах. Затем он отправил в княжеский терем стражника с вестью. Оказалось, что Родам уже знает об их появлении. Но до возвращения мальчика вести приносили только гонцы с северных застав. Они не сходились в своих предположениях о количестве ришей. Многие заставы были атакованы одновременно. Понять общее количество было сложно. Ясно было только одно — сейчас ришей больше, чем бывало за последние двадцать лет. А мальчик видел всех.
Однако по-настоящему им удалось поговорить только тогда, когда Саша сходил к реке и помылся. Родам за это время накрыл свой походный столик.
Мальчик даже и не думал, что он настолько проголодался. Он накинулся на вяленое мясо и простой солдатский хлеб с жадностью. Родам ждал, пока он поест, чтобы задать вопросы, но первым внезапно начал Саша.
— Это я украл Острама — сказал он.
— Я знаю, — просто ответил наездник.
— Его убили риши. Из-за меня. Я, правда, не смог справиться, — говоря это, Саша чувствовал себя виноватым, но не отводил и не прятал глаз, глядя на Родама. Он ведь знал, что делал это не просто так. Также как и то, что Родаму он причины сказать не может.
Старик совсем не разозлился. Наоборот, он заговорил негромко и несколько устало, в его словах сквозили доброта и понимание.
— Знаешь, карран и всадник учатся летать друг с другом всю свою жизнь. Карраны крайне умные создания. Даже домашние кошки привыкают к хозяевам настолько, что скорбят при долгих расставаниях. А карраны… Отношение всадника и птицы — больше, чем отношение животного и человека. Благодаря уму обоих и огромному сроку, в течение которого они учатся чувствовать партнера.
Но это и больше, чем отношения человека с человеком — потому что и карран, и наездник не боятся показывать свои чувства друг к другу. Птицы не лгут… Старые всадники говорят, что не наездник учит каррана, а карран наездника. И в этом есть своя истина.
Часто случается, что один из них погибает. И если человек скорбит, но отпускает и может найти другого каррана, то наоборот не случается почти никогда. Потому что карран привыкает к определенным командам и жестам, к манере поведения своего наездника. И когда человек гибнет, а это случается чаще, чем гибель птицы, карраны меняют свой характер.
Кто-то становится агрессивен, кто-то замкнут. Но даже если они позволяют людям снова оседлать себя, то летать в паре уже не выходит. И не только из-за привычек, просто карраны слишком умны.
Так что Острам… Ты не крал его. Он сам выбрал такой путь, выбрал тебя. Я уверен, что он почувствовал твое отношение к нему и твою тягу на север. И он выбрал это, даже догадываясь, чем это обернется.
Саша покачал головой.
— Может и так… Но это я дал ему такой шанс. Я приручил его и в ответе за его выбор. За его доверие ко мне.
Мгновение длилось молчание, на лице Родама промелькнуло сожаление, а затем он сказал только:
— Ты правильно говоришь.
— Я думал, ты будешь зол.
Теперь пришла очередь Родама покачать головой.
— Не мне злится на тебя. Мои ошибки дороже, а я продолжаю совершать их до сих пор. Просто оставим это. Лучше скажи, что с тобой случилось.
И Саша рассказал про падение и плен ришей.
— Тем чем тебя поили, у тебя были видения?
— Да.
Родам задумался.
— Странно, ведь риши вообще не берут людей в плен — только материалы, инструменты. Денег даже не берут. А тут взяли… и как ты сбежал?
— Это неважно.
— К чему такие тайны? Но ладно. Я не понимаю еще одного — я-то думал, что Острам увез тебя после ранения подальше, оттуда ты добрался в город. Но если ты был в плену… как ты успел вернуться сюда так быстро?
