А. Даргон - Прах Судьбы
На душе стало горько и тоскливо.
«Судьба отняла у меня не только родителей, но и детей! Неужели я до такой степени недостойна простого женского счастья... Это несправедливо, Создатель! Это же так несправедливо!»
* * *
Конечно, правильнее было бы устроить торжественный въезд королевы-победительницы. в Денерим. Где ее встречала бы толпа народа во главе с улыбающимся Алистером. Но она принципиально не послала гонца с известием о своем приезде. Королева хотела войти в свой дом не как победитель порождений тьмы, а как обычная женщина, вернувшаяся из долгой отлучки. Элайн просто соскучилась по обычной, пусть даже и королевской, семейной жизни. По шелку простынь. По солнцу в окне ее спальни. По Алистеру. По детям...
«У тебя не будет детей! – на себя опять пришлось прикрикнуть – Не думай о них!»
Это оказалось куда легче сказать, чем сделать.
Настроение, успевшее слегка подняться при виде своего дома, опять пропало.
Стража у ворот изумленно отсалютовала ей, когда Элайн, слегка кивнув, молча проследовала в парадные двери дворца. Слуги, которых она встречала по дороге, немного испуганно, вероятно, от неожиданности, – кланялись, а служанки приседали перед ней, чтобы через секунду сразу убежать к подругам – рассказать новость.
Тем не менее, она очень надеялась на лучшее. Ведь она вот-вот увидит Алистера. И все будет хорошо. Все будет замечательно. Она обнимет его, и тогда...
В большом зале ее встречал Ользен, сенешаль дворца. Короля рядом не было.
– Ваше Величество! Мы так рады Вас видеть! Но почему же Вы не предупредили нас о возвращении... Мы бы встретили Вас, как подобает, Ваше Величество!
Настроение окончательно разлетелось на мелкие осколки.
«Ага, Алистер не хочет меня встречать. Я так и знала... Я так и знала. Кому нужна бесплодная уродка...»
Тем не менее, Элайн нашла в себе силы сухо спросить:
– А где Его Величество Король?
– Его Величество уехал в Редклифф. Говорят, что эрл Эамон при смерти.
– Вот как? А что же с ним случилось?
– Рассказывают, что он серьезно простудился. И целители очень беспокоятся за его здоровье. Туда поехала даже сама Великая Целительница госпожа Винн.
«Все равно я уродка».
– Прикажите подать в мои комнаты чего-нибудь поесть. Как только Его Величество вернется, немедленно доложите мне. В любое время дня и ночи. В любое, слышите?
Королева тряхнула головой и проследовала в свои покои.
Она чувствовала себя просто отвратительно. Кошмарно, жутко. Опять одна. Одна. Ей так хотелось крушить все на своем пути, дойти до кровати, упасть и забыться. Точно также, как и в ту ночь перед боем, когда она оставила Алистера наедине с Морриган.
Она старалась не вспоминать о том дне, но сегодня ее мысли вернулись к тому самому эпизоду, где она с глупой натянутой улыбкой закрывала за собой дверь, оставляя возлюбленного наедине с ведьмой.
Ну почему же это воспоминание опять настигло ее? Для чего она опять разодрала ту самую рану, глубоко запрятанную в ее сердце? Может от того, что она осталась одна...
Последнее время ей все чаще приходилось полагаться лишь на свои силы. И вот, сегодня ни верного возлюбленного, ни ставших уже родными друзей рядом не было. Королева закрыла глаза и рухнула на кровать, а перед ее глазами, как наяву, встал тот самый вечер и та самая Морриган.
* * *
После того, как она вышла из комнаты, оставив Алистера с болотной ведьмой, Элайн непроизвольно ускорила шаги. Еще быстрее. Еще... Уже через несколько минут она бежала по коридору, сметая все на своем пути. Стоявшие в переходе доспехи полетели на пол с громом, который эхом разнесся по залам. Эти звуки немного успокоили Элайн, но не до конца. Спустившись в столовую, она мрачно осмотрела зал. Одна. Сегодня она одна. Вот так. И ты сама этого захотела.
Было тихо. Так тихо, что можно было услышать мерное посапывание часового у противоположной стены. Людей не было, все отдыхали перед предстоящим походом. Все были по своим комнатам с теми, кого любят. Лишь она одна, как неприкаянный бездомный котенок блуждала по замку, не находя себе места. Любезно предоставив свою комнату Алистеру и Морриган, Элайн лишила себя возможности даже излить свою боль вместе со слезами в подушку.
Поджав губы, она рухнула на стул и придвинула к себе бутыль со странного цвета жидкостью, которую кто-то забыл на столе. Не долго думая, она наполнила стакан и выпила его залпом. Она не любила спиртное, никогда не имела к нему тяги, но сейчас это казалось ей избавлением от душевных мук. Ведь старина Огрен, будучи пьяным, всегда был в отличном расположении духа.
Спиртное успокаивает, расслабляет, заставляет забыть. То есть делает именно то, чего ей так не хватало. Вкус был неприятным, горло словно обожгло огнем. Резко опустив стакан на стол, Элайн поморщилась. Из глаз даже потекли слезы, но все же девушка уверенно наполнила стакан до краев снова.
– Эй. Кто тут пристроился к моей выпивке? Ща, я тебя! – разнесся недовольный возглас из-под стола. Вслед за возгласом показалось опухшее лицо с весьма знакомой бородой. Огрен.
Кряхтя, он вылез из-под стола, таща за собой топор, и оперся о стол.
– О-па. Начальник. Что, решила составить компанию старине Огрену? – проследив взглядом за тем, как Элайн отправляет в себя второй стакан, гном присвистнул. – Не знал, что ты увлекаешься. Ни разу со мной не выпивала. Эхе-хе! Я знал, что тебе нравлюсь!
Гном расплылся в улыбке и плюхнулся на стул рядом с Элайн. Топор с резким стуком упал на пол, но часовой даже не глаз не открыл. Девушка непонимающе посмотрела на Огрена.
«Что он хотел сказать?»
– Это... я думал, ты того, с Алистером будешь. Вон, даже Зевран Лелиану зажал, – гном захихикал и ткнул локтем девушку в бок, – а ты меня предпочла. Это что-то и значит, ага.
Элайн посмотрела на него уничтожающим взглядом, но не стала отвечать. Да и что она могла ответить? Что ее жених развлекается с другой? От этих мыслей по телу Элайн прошла дрожь, а внутри все снова начало закипать. Чтобы хоть как-то затушить внутренний пожар, Страж сделала еще несколько торопливых глотков прямо из бутылки.
Она пила слишком быстро, а потому опьянение пришло не сразу. Но когда оно наконец ударило теплой волной в ее голову, она перестала соображать окончательно. Огрен что-то ей говорил, пытался приставать и отпускал похабные шуточки. Она что-то ему отвечала и даже посмеивалась над его колкостями.
Голова кружилась. Вкус выпивки перестал раздражать. Она теперь пила ее, как воду, не заботясь о последствиях и о том, что будет с ней завтра. Она не заметила, как Огрен вновь очутился под столом, а она осталась наедине с бутылкой. Крепко сжимая стакан в руке, она напевала слова песни Лелианы, глядя в пространство бессмысленным взглядом.
