Анатолий Махавкин - За дверью
— Просто замечательно, — я швырнул перстень обратно, — Симон будет в экстазе. Надо будет срочно сообщить.
— Не стоит беспокойства, — Ната подошла ближе и печать усталости на её лице стала гораздо заметнее, — Серый мышь предвидел такой расклад, уж он то своих головорезов знает лучше остальных. Я уже послала голубя в Ланр, там его агенты пару лет, как готовят переворот. Теперь — самое время.
— Ох уж эта политика, — я покачал головой, — вся эта закулисная возня. Правда напрягает? То ли дело ворваться с отрядом головорезов в толпу пищащих крестьян и устроить безумное побоище?
Наташа молча взглянула на меня, а потом посмотрела по сторонам и медленно провела ладонью по лицу.
Знаешь, — она закрыла глаза, — упомянутая тобой закулисная возня и сегодняшняя кровавая бойня, по сути своей, ничем друг от друга не отличаются. После них остаются трупы ни в чём не повинных людей, послуживших пешками в игре, которая им самим и на хрен не сдалась.
— И тебе их жаль? — я ощутил некоторое изумление: это точно Наташа говорит? — хочешь, я отведу тебя к Илье и вы создадите при дворе либеральную партию защиты невинных. Нелепо, но смешно. Или иди, объединяйся с Ольгой, а потом — вперёд, на поиск брошенных детей.
Мы стояли посреди поля, усыпанного неподвижными телами и чёрные пятна ворон, кружащих в небе, становились всё заметнее, а их пронзительные крики — всё громче. Звуки боя затихали и вопли падальщиков превращались в единственное, что слышали мои уши. Наташа смотрела мне прямо в глаза и казалось, будто её облик пульсирует, истончается, словно силится пропустить наружу нечто иное.
— А тебе, значит, их нисколько не жаль? — в заданном вопросе не было самого вопроса, а лишь изумлённая констатация непонятного факта, — то есть все твои слова и поступки, это — не маска, а действительно твои мысли? Все эти годы?..
О чём она? Какая, к дьяволу, маска?
— Ты просто устала, — я взял её холодные пальцы и поцеловав, прижал девушку к себе, но ощутил лишь прикосновение безжизненного манекена, — всё наладится. Я увезу тебя в горы и мы будем отдыхать на берегу замёрзшего озера, под лапами огромных кедров. Ты забудешь про свои сомнения и всё станет, как прежде.
— Ты обещаешь? — в голосе внезапно прорезалась неистовая надежда, — как раньше, до того, как я стала такой?
Наши взгляды встретились. Две жёлтые точки в тени капюшона сверлили меня яростным укором. Я не сдержал обещания. Да и как я мог исполнить то, о чём не имел ни малейшего понятия?
Пока мы отдыхали в крошечном уютном шале, Наташа казалась умиротворённой, точно все дьяволы, терзавшие девушку, навсегда покинули её прелестную головку. Мы катались на коньках, спускались с гор на уродливых широких лыжах и построили шикарный снежный замок на берегу блестящего круглого озера. А потом, в одну из ночей, девушка исчезла, оставив меня в полном одиночестве.
Куда она исчезла, зачем? Думаю, на эти вопросы не смогла бы ответить и сама Наташ. Да и ни к чему. Всё равно эти ответы не нужны никому.
Кифара в моих руках начала исторгать звуки, напоминающие стоны живого существа и некоторое время я прислушивался к горьким стенаниям музыкального инструмента, полностью игнорируя присутствие гостьи. Наташа не пыталась меня отвлечь или как-то прервать дурацкое музицирование.
Пока листья жухлые падают в пыль,
Я спутать могу, где неправда, где быль,
Там ветры танцую и пляшет ковыль.
Пока звёзды гаснут и рушатся в прах,
Я успел позабыть, где отвага, где страх,
Там горы хранят тишину на устах.
Пока океаны стоят без капли воды,
Я путь потерял от добра до беды,
Там в свете луны расцветаю сады.
Сквозь мрака завесу отправимся прочь,
Пока я способен рубеж превозмочь,
Там жаркие дни и прохладная ночь,
Там…
— Последний год я пыталась экспериментировать, — Наташа прервала мою песню, что в общем-то было для неё несвойственно, — мне было интересно, способно ли хоть что-то нам навредить. Сделать маленькую царапинку или убить насовсем.
Я опустил инструмент и очень долго и очень пристально смотрел на девушку. Она вновь откинулась на спинку кресла, скрыв лицо во мраке капюшона. Огоньков не видать, значит глаза закрыты или вновь напитались могильной тьмой.
А вообще…Забавно девки пляшут.
— Подскажи-ка, — я побарабанил по золотой инкрустации кифары и нахмурился, — когда тебе вручали учёную степень В Академии Естествознания, какую именно тему ты защищала? Суицидальные наклонности в среде бессмертных неуязвимых существ?
— Тебе совсем не интересно, какие результаты у меня получились? — Наташа даже не пыталась возражать или по другому реагировать на мою шутку. Чёрт, да шутку ли?
— Валяй, — я забросил ногу на ногу, — какую дрянь ты успела на себе испытать?
— Почти всё, что можно, — теперь девушка говорила так тихо, что мне приходилось напрягать слух, — стрелы, падающие камни, утопление, погребение заживо, взрывчатку…
— Яд? — я развлекался, — впрочем, для нас ничем не отличается от обычной человеческой пищи. Можешь даже не упоминать, сами с усами.
— Мне помогал один парнишка, которого я встретила в Академии, когда получала степень. Хороший мальчуган, лет восемнадцати, очень умный и очень красивый. Его зовут, — она запнулась, — звали: Теодор. Тео долго не хотел помогать, говорил, дескать неправильно подвергать такого ангела жестоким испытаниям. А потом мы вместе несколько месяцев развлекались, испытывая всё более мощные штуки. Единственная вещь, которую мы не успели опробовать, это — длительный и мощный жар. Собирались ехать на север, там вроде бы пробудился небольшой вулкан.
Кажется я догадывался, как закончилась история столь странного любовного приключения.
— Тео вёл подробные записи, типа лабораторного журнала, куда вносил испробованные метода и результаты их применения. Однажды, когда его не было рядом, я решила полистать эти бумаги. И обнаружила в них кое что, — голос Наты дрогнул, — копию записей с комментариями. Этот второй отчёт, должен был отправиться к Симону, на кого, собственно, Тео и работал. Сукин сын не просто так помогал мне, а делал это по приказу Серого Мыша.
— Ух ты, Симона интересует возможность убить нас? — я даже привстал, — вот это номер! Ну и что было дальше? Впрочем, не важно. Расскажи лучше, как он оправдывался. У парня болеет мать и его заставили? Или ты кончила кого-то из его родни? Собачку, например?
— Не знаю, — девушка помотала головой, — даже не стала интересоваться. Мне было очень больно и я просто убила его. Отчёт он так и не отправил, поэтому Серый остался без этой информации.
