Анастасия Вихарева - Тайны гор, которых не было на карте...
Кому и зачем он понадобился, для Маньки и Борзеевича осталось загадкой, все равно топить его было нечем.
Но не так думал человек с мечом. Он чувствовал себя здесь, как дома, водил другого человека за собой и что-то показывал и рассказывал, постукивая по стенам пещеры, указывая на плиту посередине озера. А второй ему отвечал, проявляя любознательность, восхищался и усмехался…
— Хотел бы я послушать, о чем они говорят! — сказал Борзеевич, высаживая недалеко от входа неугасимую ветвь. Он прошел к озеру — и сразу заставил Маньку испугаться. Глаза у него сделались круглыми, как пятаки, а палец застрял во рту, которым он пробовал воду на вкус.
— Маня! Она живая! — сказал он каким-то не своим голосом.
Манька недоверчиво прошла к озеру и тоже застыла с изумленным видом — да, вода в озере была живая! Борзеевич прошел по бережку. Берег у озера был песчаный, но дальше камни, скрытые под темно зеленым ковром.
— И как он здесь растет? — удивился Борзеевич. — Даже грунт какой-никакой есть…
— Живая вода, вот и растет, — ответила Манька, не особо заинтересовавшись.
Она устала. Хотелось помыться, поесть и выспаться. Присутствие двух посторонних людей ей и нравилось, и не нравилось, вроде должно было стать веселее, но пока получалось наоборот. Она снова почувствовала себя сиротой, чужой и лишней. Дьявол и оба человека куда-то исчезли, даже не взглянув на нее. Она достала котелки, обойдя пещеру по краю озера, собирая по дороге мох под голову, вытряхивая насекомых и жирных червей. Борзеевич пробовал выудить непонятного вида рыбу, которая плавала в глубине огромными косяками, проверяя на съедобность обнаруженные водоросли. Пещера была как бы сама по себе, а гора сама по себе — живая, как вода в озере.
Вскоре два их спутника и Дьявол вернулись, озадачив Борзеевича еще больше. Каждый из них нес на себе черные и бурые камни, хитро на них посматривая. Манька не знала что и думать, но обида прошла — значит, по делу уходили.
— Маня, это уголь, и железная руда! — удивился Борзеевич.
— Наверное, они решили поесть себе приготовить? — предположила Манька, тоже удивилась. — Замечательно, теперь нас трое железоядных!
— Они и так все время жуют… Подбирают камни и жуют, — сказал Борзеевич, не обратив внимания на ее иронию. — Я видел. Они плавить его собрались… Там, в гроте…
— Думай, что говоришь, это же не домна! — засомневалась она, не понимая, зачем человеку железо, если снашивать не надо.
— Но у нас ветвь неугасимая, а она самая что ни на есть домна! Веришь, нет, мне санки будут делать! — с волнением в голосе догадался Борзеевич, просияв. — Мы вчера с Дьяволом говорили о них!
Глава 9. Добро иногда побеждает…
На следующее утро Манька проснулась в дурном расположении. Так болела голова, что и живая вода помогла не сразу. Всю ночь по железу колотили топором и мечом. И сразу поставила вопрос ребром: кто понесет железо на следующую гору, но увидев изделие, успокоилась.
Санки получились маленькие — из двух широких тонких загнутых полозьев и перекладины, и впору были разве что Борзеевичу. Но Манька ими залюбовалась. Таких санок она в жизни не видела. Зато позади была еще одна перекладина — для нее. Для ног места не осталось. Получалось, что ноги ее будут скользить по земле, не проваливаясь, а если что, можно плавно затормозить. Санки разбирались так же легко, как и собирались на две лыжины, с креплением для подвязывания к рюкзаку или к ноге. Манька попробовала их на вес и обрадовалась, весили они не больше посоха, а сразу и не скажешь. Но санки не посох — пропадут, не вернуться, оставить их или бросить в опасном месте было нельзя.
— Железо — бремя, но это доброе железо. Оно позволит нам выиграть время, — сказал Дьявол, пробуя санки. — Мы с горы спускаемся дня два, а то и три, да поднимаемся почти двенадцать, а с санками спустимся за день. А железо сносишь не меньше, чем за десять.
— А они как же, — Манька кивнула в сторону пещеры, где спутники ее все еще спали. Она уже корила себя за вечернее раздражение — все-таки люди в это время думали о ней и о Борзеевиче.
— Они крылатые, им долго вас с Борзеевичем ждать приходится, — признался Дьявол.
И вдруг Манька вспомнила, одурев совсем, где видела обоих — там, на границе Рая и Ада… Был еще третий… Жалко, что она не могла им сказать об этом… И как, я видела вас в Раю?! — сумасшедшей посчитают. А может, их и не было в каменном саркофаге, наслаждались люди жизнью, а она их снова на землю вернула… ьзя. лезо, если снашивать не надо. в озере. ость обнаруженные водоросли. тая в другоудивился Борзеевич. я руда! чезли и вскоре вернулись с черными камнями, ся устроенный очаг, и небольшое озерцоя, как по мосту.
С шестой горы катились, как на крыльях. Дьявол с призрачными спутниками — впереди.
Снег летел в лицо, а за ними смерч от Манькиных обуток и полозьев. Перелетали пропасти, взлетая на подъемы, на которых обычно застревали и ползли по пояс в снегу. Снег в низинах был сырой и тяжелый, но теперь оставалось только дотащить санки до самой верхней точки, и снова можно было катиться вниз. Но и подниматься оказалось легче — санки разбирали на полозья, и каждый на своем полозе, отталкиваясь одной ногой, быстро нагоняли спутников, не проваливаясь в снег.
— У нас и санки и лыжи в одном лице, — констатировал Борзеевич, сожалея, что не подумал о такой конструкции раньше. У оборотней лыжи были, но жили в лете, и все лыжи он сам же и убрал с глаз долой, огородив ими грядки изб от случайных любителей капустного листа. Зайцы хоть и держались от огорода особняком, но когда избы оставляли огород надолго, перебирались поближе, козы поглядывали на капусту с интересом.
Борзеевич так некстати напомнил об избах. Манька сразу же с грустью задумалась, забыв о кипятке.
— Маня, осторожнее, — он поддержал кружку, которую она чуть не смахнула локтем.
— Борзеевич, а там за горами весна скоро закончится… — грустно сказала Манька, вдруг ужаснувшись, что совсем забыла о времени. — Ты дни считаешь?
— А как же, сто пять дней… вышли мы в конце января, вот и считай, май там… начало, если не ошибаюсь, седьмое сегодня, скоро и тут все таять начнет… Ну не все… — он окинул взглядом вершину, на которую и смотреть-то было страшно, а еще на торосы, которые медленно, тысячелетие за тысячелетием, продвигались куда-то на север, как застывшие реки, образуя огромные ледяные завалы.
— То-то я смотрю, не высыпаюсь, а бессовестный Дьявол молчит! Ну ни в чем ему веры нет! — возмутилась она, раскрыв еще одно Дьявольское издевательство, сердито посмотрев в сторону спутников, которые молча весело болтали между собой, перебрасываясь колкостями. Это было заметно по их лицам. Они спать не собирались. Манька им позавидовала, наверное, отоспались за всю свою жизнь, провалявшись несколько тысячелетий в саркофаге. Себя она уже не винила. Если вернула с того света, то как бы они ее вспомнили.
