К. Паркер - Закалка клинка
– Что вы делаете здесь в такое время?
– Вы велели мне отработать стойку с мечом, – ответила девушка, словно учитель оскорбил ее своим вопросом.
Она выглядела усталой, ее челка взмокла и сосульками падала на вспотевший лоб.
– Если у вас найдется свободная минутка, вы могли бы посмотреть, как я делаю?
– Думаю, да, – озадаченно пробормотал Лордан, пытаясь совладать с удивлением.
– Я заплачу, сколько нужно.
Она посмотрела на наставника, затем перевела взгляд на Эйтли.
– Квотер за каждый час индивидуальных занятий сверх ежемесячной платы, – твердо сказала помощница, – я включу эту сумму в ваш счет.
Эйтли бросила взгляд на Лордана, в котором читалось:
«Осторожнее, тебя хотят надуть». Вместо ответа он отрицательно качнул головой. Лордан был уверен, что Эйтли ошибается, хотя, вне всякого сомнения, девушка вела себя странно. Вокруг нее витал ореол загадочности, завеса, подобная той, за которой скрывается император во время аудиенций чтобы никто не мог лицезреть его персону. Или что-то в этом роде. В общем, странная девушка.
– Ты подождешь меня? – нервно спросил Лордан.
– Нет, я домой, – покачала головой Эйтли, – мне же никто не платит за сверхурочное время.
– Хорошо, – сказал фехтовальщик, закрыв за помощницей дверь, – идем в демонстрационный зал, там светлее. – Он махнул рукой в сторону высокой арки. – Захватите факел, чтобы зажечь свечи.
Ступив на огромную пустынную арену, экс-адвокат вдруг почувствовал себя очень неуютно. Демонстрационный зал представлял собой точную копию зала суда, что бы студенты имели возможность привыкнуть к множеству скамей для зрителей и специфической акустике. Правда, строители допустили ошибку – нигде мечи не издавали такого резкого и громкого звука, как здесь, но этого недостаточно, чтобы вывести из равновесия бывалого фехтовальщика.
– Побольше света, – крикнул он в темноту, довольный, что его голос звучит громко и уверенно, – мы не платим за воск.
Девушка не ответила, и Лордан ощутил себя глупцом.
«Зачем я согласился на эту авантюру? Может, Эйтли права, меня намеренно завлекли сюда, чтобы испортить репутацию?»
Он попытался припомнить черты лица своей ученицы. Бардас никогда не задумывался, красива ли она. Объективно говоря, красива, непривычной красотой, но все же… нет, он не должен об этом думать. Не тот случай.
– Отлично, – заявил Лордан, ставя последнюю свечу в канделябр – Возьмите меч из красного чехла. Осторожнее, это мой Спебреф.
Девушка кивнула и потянула за конец бечевки. «Она грызет ногти, а я и не замечал». В руке ученицы клинок выглядел до странности чужим, словно его верность могла ставиться под сомнение. Девушка отбросила чехол и встала в позицию, выбросив в сторону руку с мечом.
– Практически правильно, – попытался подбодрить ее Лордан. – Левое плечо немного назад, правую ногу на одну линию с мечом. Отлично, теперь стойте.
Наставник начал негромко считать, одновременно развязывая второй чехол. По непонятным причинам пальцы вдруг перестали слушаться, и в довершение ко всему он сломал ноготь.
– Вы усложняете себе задачу, – бросил Бардас, вынимая боевой меч и принимая позицию. – Не нужно сжимать рукоять, пусть она свободно лежит в ладони. Смотрите на меня.
Бардас встал напротив ученицы и медленно поднял меч, так что два клинка слились в одну линию.
– Видите, я отпускаю пальцы и держу его только основанием большого пальца. В этом и есть секрет упражнения, упругий захват надежнее, чем деревянная хватка. Вот, так уже лучше. Продолжайте, у вас хорошо получается.
Девушка, казалось, совершенно не слушала, точнее, не обращала внимания на его объяснения и подбадривания. Лордан снова поймал себя на мысли, что она не хочет учиться, она должна учиться в силу досадной, но неизбежной необходимости.
«Впрочем, ее мотивация меня совершенно не касается, чему я несказанно рад».
– Перерыв, – объявил инструктор по окончании минуты.
Девушка нахмурилась, словно собираясь возразить, за тем опустила меч.
– Сейчас попробуем сделать еще раз, но уже две минуты. Постарайся держать меч так, как я показывал, хорошо?
Ученица кивнула. Это краткое движение выглядело как жест, призванный свести к минимуму общение между ними. Такими кивками обмениваются адвокаты, когда судья прочитал обвинение и им больше нечего сказать друг другу, кроме как: «Теперь давай попытаемся убить друг друга».
Лордан невольно вздрогнул.
– Начали.
Они подняли клинки одновременно, и фехтовальщик обнаружил, что девушка смотрит ему в глаза из-за стальной стены. Лордана пронзило неприятное чувство, будто он вновь находится в зале суда. Но в суде в глазах противника читается скрытый страх, этот же страх он видит и в твоих глазах. Человечность – единственное чувство, которое объединяет их в начале и в самом конце поединка. В глазах девушки страха не было, в них вообще ничего не было.
«Больше никогда, – пообещал себе Лордан, – ни за какие деньги».
Фехтовальщик продолжал считать: минута сорок пять, минута пятьдесят… Она не двигалась. Впечатляющее зрелище, особенно для того, кто постоянно сбивался при выполнении этого упражнения в классе. Лордан начал нервничать: возможно девчонка специально сбивалась на занятиях, чтобы вынудить его остаться после, – но для чего ей это нужно? Бардасу казалось, что им манипулируют. К тому же он не мог отделаться от ужасного ощущения, что за ними наблюдают.
«Брось, Бардас, тебе скоро начнут мерещиться розовые лягушки. Заканчивай и иди домой».
– Минута пятьдесят восемь – девушка тихонько всхлипнула, признавая свое поражение. Лордан понимал ученицу: его плечо и рука разламывались от боли, но благодаря долгому опыту он мог продолжать. Кончик ее клинка задрожал сильнее.
«Достаточно, – решил фехтовальщик, и затем, внезапно, в голову пришла мысль: – Нужно показать ей следующую ступень – восстановление после стойки. Она заслужила это».
Бардас проверил позицию и внезапно совершил стремительный выпад в сторону девушки. Она поняла его и мгновенно парировала, после чего они обменялись серией коротких ударов. «Какие способности, я даже завидую ей», которая закончилась тем, что наставник выбил из ее рук меч едва заметным, внешне слабым поворотом запястья. Локоть пронзила резкая боль, так что у Лордана перехватило дыхание. Он согнулся пополам, держась за предплечье, и тихо выругался.
Девушка пришла в ярость от собственного провала и молчала.
– Если тебя это утешит, – выдохнул фехтовальщик, – ты была великолепна.
Он массировал предплечье, сожалея, что решил продемонстрировать свое мастерство, и, получив травму, чувствовал себя неловко. Впрочем, ее это, казалось, не беспокоило.
