Анатолий Нейтак - Уроки гнева
Подойдя ближе, захваченный смесью любопытства и отвращения Эхагес прикипел глазами к лицу мертвеца. Лишь теперь, когда вечно надвинутый капюшон свалился на пол, обнажая голову и шею, страж увидел Ворона таким, каким его сделало проклятие. Острые белые кристаллики скрывали многое, но далеко не всё. Навечно распахнутый безъязыкий рот, покрытые изморозью глаза — сплошь мутные, слепые… Похоже, подумал страж, Ворон не только не мог передвигаться, не левитируя, он и видеть, не используя магию, не мог…
— Ты заметил центральную деталь? — спросил Владыка.
— Разумеется.
Но в голосе Пламенного был слышен намёк, и Эхагес склонился ниже, внимательнее вглядываясь в эту самую "деталь": всаженный Ворону в середину груди и сломанный у рукояти меч. Вглядываясь… вглядываясь…
— Мне знаком этот клинок, — мрачно заключил страж, распрямляясь. — Проклятье! Хотел бы я знать, что здесь произошло!
— У нас нет времени выяснять, — напомнил Владыка.
— Да. Нас ждут Равнины… Лаэ!
Девушка осторожно обошла мертвеца и встала рядом.
— Пробуем шаг за Поворот? — полуутвердительно спросил Эхагес. В ответ Пламенный по-человечески пожал плечами.
Прочувствовать весь вал. Разобраться в ощущениях. Понять. Понятное — управляемо. Если, конечно, хватает энергии, а её теперь предостаточно.
Для первой пробы Эхагес выбрал перемещение на минимальную дистанцию: из пещер — в ту точку мира Ворона, где ведомые Владыкой странники появились в первый раз. Гес запомнил "укороченный" шаг за Поворот", которым пользовалась Наследница, и надеялся повторить его без помощи машин.
Не вышло.
Миг перехода ошеломлял. Не буйством ощущений, нет — скорее, небывалой глубиной. Сам сотворив заклятье, страж попал уже не на край потока, как прежде, когда Поворот творил Владыка, а в самую стремнину, и был без жалости протянут через бездны, лишённые намёка на сознание. Пространство гнулось без конца, понимание рвалось на части…
Выход.
Белый свет. Белое небо. Белая земля. На снежной равнине без края и конца — три пятнышка иных цветов, впрочем, быстро теряющиеся в стылом море равномерного холодного света.
— Ну и как? — Владыка неподдельно заинтересован.
— Странно. Буду пробовать снова.
Однако осуществлять угрозу Эхагес не спешил.
— Мне почему-то чудится сходство шага за Поворот и ухода в Тень.
— Всё верно. Шаг за Поворот — тоже смена вуалей восприятия пространства. Только полная, с утратой всех связей и опор.
— Обязательно всех?
Пламенный замер. А Эхагес, собравшись, бросил себя и спутников в новую пропасть.
Твердь вернулась под ноги, небо встало на своё место.
— Скорее, не обязательно, — сказал Владыка. — Более того: искусство мастеров Перепутья, я думаю, состоит именно в том, чтобы выстроить в уме нужные связи перед тем, как отбросить все остальные. Звучит просто — но как это надо делать?
— Есть только один способ узнать, — отозвался страж. — Пробовать раз за разом — и учиться на своих ошибках.
Земля ушла из-под ног.
Шаг за шагом, попытка за попыткой. Если бы Эхагес не стал живым генератором магии, это безумие было бы попросту невозможно: странникам не хватало бы сил раз за разом выплёскивать такие огромные порции энергии. Вот только силы, огромные для обычных магов, на взгляд Могучего "не слишком велики" — и только.
Блошиные скачки по мирам пришлось прекратить спустя неполный час по иной причине. Дело было не в истощении — страж по-прежнему чувствовал себя способным передвигать горы; однако он поймал себя на том, что путает мелкие детали очередного заклятия, теряется в нитях тонких связей. При таком положении дел желаемая точность перемещения ускользнула бы от него, даже если б он понял наконец, на что именно надо обращать внимание.
— Отдохни, — посоветовал Владыка, использовав свой дар целителя и едва ли не раньше самого Эхагеса разобравшись, что к чему. — Ты перегрузил свой разум.
— Чем?
— Впечатлениями. Внимание нельзя концентрировать до бесконечности. Это истощает.
Страж нахмурился.
— И что мне теперь делать?
— Я уже сказал: отдыхать. Попробуй сон с "качелями" или "кувырок", а я помогу пройти восстановительный цикл побыстрее.
Эхагес огляделся. Вид был не особо вдохновляющий: камни под ногами и жёлто-белёсый туман во всех направлениях. Но… что ж, за неимением шёлка оденем ситец. Едва заметное усилие — и среди камней образовалась небольшая ровная площадка, призванная заменить постель. Гес не забыл сделать с краю специальное возвышение с выемкой для головы и улёгся на слегка тёплый от ласк магии камень. "Если бы это видел наставник Зойру, он непременно сказал бы, что я лентяй и неженка, позорящий его науку. Хм-м-м… это могущество… похоже, я слишком быстро привык к своей силе. Слишком быстро, да… Надо это обдумать…"
Но спустя четверть часа, вскочив с каменного ложа бодрым и полным сил, Эхагес начисто забыл об этом.
По мнению стража, точность перемещений возрастала слишком медленно. Количество тех связей, что требовалось учесть, почти не поддавалось воображению, требуя предельной точности в приложении сил. Однако стоило Эхагесу заикнуться о том, что цель приближается слишком медленно, Владыка безмерно удивил его, улыбнувшись.
— Успех, — обронил он, — лишил тебя терпения. Неужели теперь ты недоволен, добиваясь невероятного, и лишь невозможное может удовлетворить тебя?
— Не вижу во всём этом ничего невероятного, кроме количества ошибок, — буркнул страж.
Пламенный осуждающе покачал головой.
— Преуменьшать свои достижения порой хуже, чем раздувать их. Неверная стратегия.
— Но вы-то, сай, делали бы меньше ошибок!
— Не уверен.
Эхагес неожиданно нахмурился, замер. Владыка и Лаэ с одинаковым ждущим выражением обратили на него взгляды. Ожидание было недолгим. Глаза стража сверкнули
— Можно попытаться… Сай! Настройтесь на меня. Одна голова хорошо, а две — лучше.
Пламенный исполнил просьбу. "Быстрая" память Эхагеса развернулась перед ним: сотни попыток перемещения в нужное место, для каждого шага за Поворот — десятки основных условий и многие тысячи дополнительных. Начало, проба, результат… один за другим, вновь и вновь. Лавина деталей, водопад подробностей! Разобраться во всём этом сразу было не под силу никому, пусть трижды магу; но терпение помогает перемолоть многое, а тастары терпеливы.
Спустя всего несколько минут Владыка растворился в памяти стража настолько, что та стала казаться неким продолжением его собственной. Сблизились чувства, мысли, а в какой-то мере и магические силы. Поэтому человеку и тастару не пришлось обсуждать вслух свои решения, не пришлось строить планы совместных действий. Двуединое существо, которым они стали, отдало приказ самому себе, и…
