Сэм Энтховен - Черная татуировка
— Трепещите, просители, — возвестил Гукумат. — Сейчас вы узнаете, кто из вас встретит свою судьбу на завтрашних играх и что это будет за судьба.
Гигантская акула величаво облетела зал по кругу — над головами демонов, собравшихся на одной из галерей, и ее полет был встречен восторженными охами и ахами. Клейкое желе снова облепило Джека, и в этот самый момент он заметил, что акула не одна.
Сначала ему показалось, будто она летает, окруженная чем-то вроде золотистого облака. Акула лениво кружила над залом, постепенно снижаясь, и Джек разглядел, что облако представляет собой стаю крошечных существ, немного похожих на рыбок. Чем-то они напоминали рыб-ангелов — такие же странные, плоские, почти треугольные, с такими же длинными изящными усиками, раскачивающимися вверх и вниз. Рыбки были очень красиво раскрашены. Вертикальные лаково-черные полоски чередовались с золотыми, они сверкали и переливались в свете костра, и вскоре на каменных стенах зала столовой заплясали «зайчики», похожие на те, которые отбрасывает зеркальный шар. Наверное, рыбок были сотни. Они блестели, мерцали, рассекая воздух и повторяя каждое движение своего господина, окружая его золотым ореолом. И еще Джек заметил: каждая из рыбок держала во рту какой-то предмет.
Дзынь!
Что-то упало в миску одного из гладиаторов, сидевшего за столом вместе с Джеком, но довольно далеко от него.
Дзынь!
Еще один серебристый кружочек сверкнул в воздухе и упал в миску черного богомола. В следующее мгновение кружочки начали со звоном падать в миски по всей столовой, как первые капли странного, звенящего дождя. Демоны-зрители на галереях радостно завыли и завопили.
— Кто тебе достался, Кват? Кто тебе достался? — в унисон заныли обе головы Шаргла.
Богомол щелкнул блестящими черными челюстями и протянул одну из пугающе больших лап к миске. Из миски он вынул маленький блестящий кружочек, в центре которого было написано какое-то слово. Такого слова Джек прежде никогда не видел. В первую секунду оно проплыло перед его глазами, а потом превратилось в нечто похожее на имя. Что-то вроде…
— Сватог? — гаркнул Шаргл, — Сватог? Ха-а-а! Так он из тебя котлету сделает!
— Чушь! — решительно возразила порция розового бланманже, — Кват не хлюпик какой-нибудь. Он себя покажет, правда, Кват?
Кружочки, похожие на монетки, теперь падали сверху настоящим дождем, воздух в громадной столовой наполнился их звоном. Акула продолжала кружить в вышине, гладиаторы снова громко загомонили. К радости Джека, в его миску монетка пока не упала. Он бросил взгляд на Инанну и испытал большое удивление.
Инанна тоже смотрела на происходящее в столовой. Но она сильно изменилась. На взгляд Джека, она стала ужасно похожей на ребенка в школьном классе, умоляюще поднявшего руку и готового ответить на вопрос учителя. Все массивное синекожее тело Инанны словно бы устремилось вверх. Она будто всем своим видом умоляла стаю золотистых рыбок, описывавших над ней круги, заметить ее.
«Она хочет этого, — подумал Джек, вспомнив слова, сказанные Инанной. — Она хочет драться». И тут…
Дзынь!
Монетка упала в миску Шаргла. А потом…
Дзынь!
Что-то мелькнуло перед глазами Джека.
Джек сразу понял, что это такое, мог бы и не смотреть. А когда посмотрел, не ошибся.
Монетка еще приплясывала на дне его миски. Чиндж был прав. Ему «повезло». В самой середине монетки было отчеканено слово.
— Ха-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! — воскликнули обе головы Шаргла одновременно.
— Свежее мясо и Шаргл, — услышал Джек. Эти слова пролаяло, провыло, промычало множество ртов.
— Свежее мясо и Шаргл!
— Свежее мясо и Шаргл!
— Хи-и-и-и-и-и-и-и-и хи-хи-хи-хи! — заливался хохотом Шаргл. По четырем его щекам полились маслянистые слезы. — О-о-о-о-о-о-ох-хо-хо! Нет, это даже слишком хорошо. Ух-ух!
Звон монеток, падающих сверху, уже утих, и впечатление было такое, будто в столовой демоны все до единого хохочут над Джеком.
— Ой, свежее мясо! — выдавил Шаргл между спазмами хохота. — Ты просто представить себе не можешь, что тебя ожидает. Ну, погоди! Да я…
Но что бы ни собирался еще сказать Джеку двуглавый червь, вдруг ничего не стало слышно, кроме страшного крика Инанны.
— Нет! — неожиданно завопила она. — Не-е-е-е-е-е-е-ет!
В зале стало очень тихо. Джек запрокинул голову и успел заметить, как гигантская акула, трижды вильнув хвостом, вернулась к тому месту, откуда появилась. Стайка золотистых рыбок, закончив свою работу, догнала своего повелителя. Вскоре все они исчезли в образовавшемся в стене круглом проеме.
— Не-е-е-е-е-е-е-ет! — снова завизжала Инанна надтреснутым от отчаяния голосом. — Выбери меня! — умоляюще кричала она, пытаясь вырваться из объятий липкого желе, крепко державшего ее — Выбери меня!
Но золотистое облачко исчезло. Яркий свет, исходивший от круглого отверстия в стене, померк. Даже Джек понял, что больше ни одной монетки ни в чью миску сегодня не упадет. В зале воцарилась абсолютная тишина. Каждый из нескольких тысяч гладиаторов ждал, что произойдет дальше.
Инанна закрыла глаза и обмякла. А потом вдруг резко махнула руками и, рывком отлепившись от стула, поднялась на ноги.
— Это сговор! — проревела она. — Сговор, я вам точно говорю!
Клейкая жижа пыталась завладеть ею. Тем не менее ее слова уже возымели действие. Согласный гул распространился по толпе гладиаторов.
— Сговор! — эхом откликнулось чудище-бланманже, а осьминог начал барабанить щупальцами по столу.
— Сговор! — гаркнули все демоны хором. — Сговор! Сговор!
Джек почувствовал, что держащее его желеобразное вещество твердеет и давит на него с сокрушительной силой. Казалось, весь пол в столовой стал мокрым и скользким. Все больше и больше клейкой массы растекалось по полу и устремлялось к взбунтовавшимся гладиаторам.
— ТИШЕ! — прогремел в голове у Джека голос Гукумата.
Перед его глазами заплясали голубые вспышки. И точно: в зале стало потише. Казалось, каждый из гладиаторов понял, что сопротивляться бесполезно.
— Вы все вернетесь в свои камеры, — распорядился голос.
— Да ну? — выкрикнул кто-то. — И кто же нас заставит? Ты?
— Вы неправильно поняли, — сказал Гукумат. — Это была не просьба.
И в это же мгновение грудь Джека сдавило с поистине страшной силой. Ему казалось, будто у него вот-вот через глазницы вытечет мозг — как у чудища-бланманже, пытавшегося напугать его перед обедом. Джек испытал жуткое ощущение. Нестерпимое давление, разбухание, разрыв… а потом темнота.
