Анна Зимовская - Саша Лойе и черный маг
Чтобы Людмила не говорила дочери и как бы не утешала, в глубине души женщина сожалела, что дочь пошла не в нее. Девочка не взяла ни грана материнской красоты. Саша казалась бледной тенью матери. Волосы не рыжие, не блондинистые, черты лица мелкие и невыразительные, тело тощее и нескладное. И еще эти странные глаза неприятного кислотного оттенка. При такой внешности любящего мужа можно до пенсии искать. И Людмила решила помочь своей некрасивой дочери.
— Санечка, я тебе сейчас кое-что скажу. Но это секретная тайна и тайный секрет, — сказала мама. — Папе и бабушке ты об этом не говори. Договорились?
— Я — могила, — глаза девочки загорелись любопытством.
— Ну так вот, — Людмила вздохнула и быстро затараторила, будто боялась передумать. — Если тебе когда нибудь понравится мальчик, а ты ему нет, то ты может сделать одну штуку, чтобы ему понравиться. Слушай и запоминай. Замеси песочное тесто. Ты сейчас не умеешь, но со временем, думаю, научишься. Так вот замеси тесто, отщепи кусочек как на одно печеньице. Возьми нож и проколи безымянный палец на левой руке. Капни кровью на кусок теста и повтори три раза имя того, кто тебе нужен. Слепи печенье и испеки. Готовое печенье разломи на две половины. Одну отдай тому, кто тебе нравится и проследи, чтобы съел. А вторую половину заверни в платок и спрячь подальше, чтобы никто не нашел. Пока кусочек у тебя, мужчина будет тебя любить. А как надоест, то сожги печенье. Тогда он тебя разлюбит.
Людмила замолчала, переводя дыхание. Саша смотрела на мать во все глаза. Женщина погладила дочь по голове и продолжила:
— Все получится, только если ты действительно любишь человека. Без сильных чувств и настоящего желания с твоей стороны, ничего не получится. И еще. Как не крути, это грех. И может так получиться, что за грех тебе придется ответить. Как тебя накажет Бог, это только ему решать. Так что подумай, стоит ли.
Шестнадцатилетняя девочка, измученная безответной любовью, о цене не думала. Она хотела Германа, как никогда ничего в жизни не хотела. И другого способа получить желаемое не видела. Пусть она заплатит за своей грех, но уж нагрешит-то сполна.
В тот же вечер Саша оказалась на вечеринке. Она подошла к Герману с чашкой чая и печеньем. Парень саркастично вскинул брови, будто к нему прибежала дрессированная собачка и принесла ему тапочки. Но угощение выглядело аппетитно, а он был голоден. Герман съел все до крошки.
Саша смотрела, как он кладет в рот печенье. Был момент, когда она хотела выбить печенье у него из рук. Но девочка сдержалась. Это был момент ее грехопадения. Саша сознавала, что поступает дурно. Она навязывает свою волю человеку, который ее знать не хочет. Это было насилие и подлость. Ведь если любишь, то вроде как хочешь человеку добра? А то, что она сейчас делала было пусть маленьким, но чистопробным злом. Саше стало стыдно и страшно.
Девочка представила, что кто-то главный, кто записывает в книгу жизни все ее мысли и поступки, отложил в сторону ручку с синими чернилами. Он достал из пенала красный фломастер и огромными жирными буквами вывел: "Виновна в колдовстве. Ответит сполна."
Саша более не минуты не могла оставаться рядом с человеком, которого приворожила. Она ушла в другую комнату и ни разу не взглянула на Германа.
Вскоре Саша осталась единственным трезвым человеком на вечеринке. К ней весь вечер приставал Костик, но она довольно грубо его отшивала. Пьяный парень изливал на нее тонны любви и нежности, в конце концов Саше захотелось его избить до полусмерти. Она грубо толкнула надоедливого ухажера, встала и ушла в ванную. Там она умылась холодной водой и посмотрела в зеркало. На нее смотрела жалкая размалеванная шлюшка с бледным уставшим лицом. Саша решила, что пора завязывать с пьяными вечеринками. И с Германом. Все. С нее хватит.
В дверь постучали. Саша подумала, что это опять Костик и резко рванула на себя дверь. На пороге стоял Герман. Парень, пошатываясь, ввалился в ванную и закрыл дверь на шпингалет. Девочка отступила к умывальнику.
Герман смотрел на нее мутными красными глазами, от него несло перегаром и сигаретами. Он был весь расхристанный, волосы взлохмачены, одежда помята. Не говоря ни слова, Герман схватил Сашу и грубо поцеловал. Руки мужчины бесцеремонно шарили по ее телу.
Саша не могла ни пошевелиться, ни закричать. Она была раздавлена пьяным насилием. Это не было похоже ни на одну из ее многочисленных фантазий. Перед ней стоял не любимый мужчина, а похотливый скот.
Герман задрал юбку чуть не до пояса и попытался стащить с нее лосины. Это привело девочку в чувство. Саша отвела руку назад и со всей силы ударила насильника в живот. Она вложила в удар всю свою злобу, разочарование и стыд. Саша попала точно в солнечное сплетение. Парень отлетел к двери и согнулся пополам, его тут же вырвало. Девочка наступила ему на лодыжку, открыла дверь и вышла из ванной.
На следующий день Саша вместе с отцом уехала в Новокуйбышевск. Дважды в год они ездили к родственникам отца, а заодно навещали могилы мамы и бабушки. Нынешняя поездка была для Саши как нельзя кстати. Она не хотела видеть никого из знакомых, тем более Германа.
Саша приказала себе забыть ужасный вечер. Она все еще любила Германа, но у нее была гордость и самолюбие. Она не будет больше бегать за ним как собачка. И не станет спать с пьяной скотиной. Ей нужна его любовь. На меньшее она себя не разменяет.
Через три дня Саша вернулась в Ростов. Отец ушел на работу, а девочка решила пойти на набережную и спалить к чертовой матери половинку дурацкого печенья. Она как раз закрывала дверь, когда на лестнице появился Герман.
Парень был свежевыбрит, причесан, безукоризненно одет. В руках он держал букет белых роз и большого плюшевого медвежонка.
Саша наградила его убийственным взглядом из-исподлобья. Она инстинктивно сжала кулак с ключами и отошла от двери.
— Привет, — тихо поздоровался парень. Обычно он разговаривал с ней свысока, как бы нехотя. Сейчас в его голосе появилась просительная интонация, а сам он выглядел почти что жалко. Но ее не проведешь.
— На пиво нет, — процедила Саша.
— Уходишь куда-то? — спросил Герман.
— Как видишь, — девочка шагнула к лестнице.
— Можно тебя на пару слов, — сказал Герман. — Я тебя не задержу. Пожалуйста.
— Даже не знаю, — Саша поморщилась.
— Я правда не на долго. Может зайдем к тебе? — предложил парень.
— Разбежался, — девочка гневно прищурилась.
— Я тебя пальцем не трону. Не бойся, — тихо сказал Герман.
— А я и не боюсь, — Саша не кривила душой. Она неплохо разбиралась в людях и чувствовала, когда ей лгали. Сейчас Герман не врал. Он был ей неопасен. Они зашли в квартиру.
