Валерия Глазунова - Стихийная работа
Я вызвал конерренскую координатную сетку (хоть какая-то польза от знакомства с Кинтом) и обнаружил, что вот-вот врежусь в один из стаканов. На балконе Пуж объяснял друзьям причину моих сумасшедших маневров, приводя примеры из истории. Оказывается, раньше Героям и прочим посетителям просто завязывали глаза, но они быстро навострились жульничать и, пользуясь помощью фей, мух и прочих подобных выбирать себе славу, победы и сокровища. Пришлось поставить заклинание.
Стенка второго стакана внезапно возникла на пути, я заложил крутой вираж из области высшего пилотажа… и с разлету въехал в обширный геройский лоб. Обладатель лба с перепугу замахал мечом и мгновенно расколотил аж три стакана. По свидетельствам с балкона, от осколков потянулся дымок, окутал нас с Героем, и мы прозрели. Точнее, Герой прозрел и огляделся по сторонам, а мне было не до того. Я лежал на полу и пытался понять, весь ли я там лежу, и если уже частично, то где все остальное.
Когда я пришел в себя, Герой внимал голограмме принцессы, умоляющей о спасении из лап одного моего знакомого дракона, с подробным указанием адреса и способа победить. Второй стакан был пуст, а в третьем лежал мой Венец Тени! Корэнов, то есть. Я его, наверное, сам уронил, когда в птичку превращался. Такими вещами не бросаются. Я уцепился за Венец когтистыми лапами и взлетел к балкону. Герой меня так и не заметил.
Это Венец – моя судьба, что ли? Раз я его в лабиринте нашел.
Те же и Тень
- Ну, догада! Голова!
Сказка о глупом муже.
- Я страж Венца Тени, - отрекомендовался волк. – То есть, я Тень Венца Тени.
- Это ты, что ли, проклятие? – самоуверенно спросил носитель Венца.
- Ну, я, - согласился волк, слегка обидевшись. – А ты, значит, волков и проклятий не боишься…
- Нет.
- Чудовищ тоже, - волк пристально оглядел всю разношерстную компанию.
- Это кто тут чудовища?! – почти хором возмутились гид и Легионер.
- Да так, показалось, - отказался от спора волк, вздохнул и потрусил следом за «добычей», чье бесстрашие сильно осложняло дело. Проклятие Венца было завязано на страхе, и без него Тень ничего не могла поделать с носителем. Хоть ты тресни. Напугать бы его… Гавкнуть неожиданно, что ли… А если не испугается, а разозлится? Или того хуже, смешно ему станет, что Тень – и вдруг лает. Потом его уже нипочем не напугаешь.
Чего может человек бояться такого… необычного. Весь традиционный набор исчерпан, значит, страхи действительно странные. Мышей – вряд ли. Диких пчел – ни к чему, даже если и так. Не превращаться же, в самом деле, в пчелу. Волк с досадой разглядывал безмятежную спину своей добычи и шипастый хвост шестиногой Твари, шагавших впереди него. Уж если он этой зверюги не боится…
- Ты его правда не боишься? – с сомнением спросил у носителя Венца жуткий зверь.
- Конечно, нет, - рассмеялся тот. – Что его бояться? А то у меня нет знакомых волков!
- И совсем ничего не боишься?
- Совсем не бывает…
Волк так прислушался, что не закрепленные формой уши подчинились воле и начали явственно отрастать.
- Чего же тогда? – с любопытством спросил Легионер.
«Добыча» оглянулась на «проклятие» - изумительной лопоухости волк старательно разглядывал черный пейзаж и только что не насвистывал на ходу, окончательно забыв о своей миссии.
- Так чего же? – заинтересованно повторила Тварь. – Чего может бояться Повелитель Легиона, если в самом Легионе есть практически все?
- Ты не поверишь… - сокрушенно вздохнула «добыча», и волк окончательно приобрел ослиный вид. - Простейшей вещи… обычных розовых кроликов!
Вэйланна, те же и кролик
Дураки учатся на своих ошибках, умные – на чужих. Получается, все мы учимся у дураков?
Логический вывод.
Ньюфеар просто опешил. Краем глаза я заметил движение за правым плечом, резко обернулся и накинул на кролика(!) фиксирующее заклинание. А вовремя сориентировавшийся Корэн сцапал удивленное животное в охапку, чтобы заклинание успело сработать. И едва мы разглядели, что получилось из несчастной Тени, приступ хохота сразил практически всех. Ньюф даже свалился на спину и катался по земле, размахивая в воздухе всеми шестью лапами.
- Это нечестно! – вопил умильный розовый кролик, отчаянно дергаясь в руках у Корэна. Тот перехватил его за шкирку, и бывшему стражу пришлось смириться с положением.
- Я же от тебя не отстану, - всю дорогу бурчал кролик, честь нести которого досталась, разумеется, мне. Носитель Венца и кролика! Ха! – Отдай мне Венец, и я уйду.
- Ты сам себе противоречишь.
- Ты же с ним не совместим, я чувствую, - не унимался Страж. – Он тебе абсолютно ни к чему. Только что на парад надевать вместо шляпы.
- Отдам, только не тебе, а Корэну. У него совместимость идеальная.
- Да ладно! – не поверил он.
- Да правда! – в тон отозвался я. – Венец ему даже помогает.
- Надо же! – искренне удивился кролик и снова перешел на угрожающее бурчание.- Даже если ты отдашь Венец, от меня тебе не отделаться… Разве что ты меня вот сейчас отпустишь… - последовала многозначительная пауза.
- Я вас боюсь! – по-женски кокетливо ответил я и продолжил обычным голосом: – Думать надо было, прежде чем превращаться.
- Я тебе спокойно жить не дам, и не надейся. Отпустишь?
- Не-а, - широко улыбнулся я.
- Балбес ты, - надулся кролик. – Тебе же хуже. Недолго тебе осталось веселиться.
В ответ я прочитал ему детский стишок про зайца и барабан, он окончательно обиделся и молчал до самого Белхаса.
Шли мы по темной земле, по Черной дороге, шли себе и шли. Пуж, Ньюф и Корэн налегке, я – навьюченный Венцом и Стражем. Страж мог бы идти сам, но надолго бы его не хватило, да и не особо я ему доверял. Мало ли, что еще он способен отчудить.
Так мы миновали скалу, на которой плясал голубоглазый птеродактиль. Я еще никогда не видел, чтобы древние ящеры с таким воодушевлением исполняли брейк-данс.
Так мы миновали Фальшивый замок, построенный киношниками с Западного полушария для съемок. Фильм сняли, а замок остался, и в нем поселился оракул с крысой-летописцем. А фильм этот я, кстати, видел. Назывался он «Легенда о Востоке» и поражал «новизной открытий чудных». Вервольфы в нем почему-то страдали каннибализмом, а мелкие, как блохи, феи летали на мушиных крылышках. Это они моего милейшего врага не видели – шестьдесят килограммов живого веса и никакой окрыленности. Бывшего, то есть, врага… Других не было…
Так мы миновали бы и сам Белхас, если бы Тварь нечаянно не приложилась к его воротам своим бронированным лбом. Тогда-то мы поняли, что ворота просто невозможно было не заметить, хоть они и прозрачные, вроде тонкого стекла без рамки прямо посреди дороги.
