Наталия Ипатова - Куда глядят глаза василиска
Все-таки это была она, собственной августейшей персоной. Новая ее ипостась, с угрюмой озабоченностью в глазах.
Поляну сотряс вопль обиды и злобы, когда исчез дуб, стоящий в кольце армии нечисти. Они вскочили и заоглядывались, но прежде, чем кто-либо сошел со своего места, тот леший, которому Рэем было поручено руководство всей операцией, и бывший сообразительнее прочих, а может, более других дороживший своей шкурой, громогласно велел замереть и не сходить с места.
— Надо немедленно доложить принцу! — визгливо крикнул он. — Эй ты!
Летун спланировал к нему на перепончатых крыльях.
— Лети в Замок и доложи.
— Если принц следил в палантир, он уже знает…
— Не пререкаться!
Летун мигом снялся с места и скрылся по направлению к Замку. Стало уже совсем светло, и происшедшее мигом сняло со своры всякую сонную одурь. Потом дуб нарисовался снова, но, совершенно очевидно, никто более не искал укрытия на его обнаженных ветвях. Свора взвыла, полагая, что провинилась, и теперь не избежать децимации.
Прошло совсем немного времени, мерзлая земля донесла до них гулкую дробь, и верный Расти вынес к подножию дуба Рэя со следами бессонной ночи на лице, все еще украшенном, правда, уже смазанной ритуальной раскраской.
Предводитель своры пустился в сбивчивые объяснения, из коих следовало, что лично он не смыкал глаз, но принц отмахнулся.
— Я понял, — сказал он. — Знаю этот фокус. Все отойдите на двадцать шагов назад. Не смейте ничего делать. Всякому, кто хотя бы случайно причинит ей вред, будет хуже, чем эльфу.
Его приказ был немедля и в точности исполнен. Не говоря ни слова более, Рэй тронул Расти и пустил его шагом, осторожно следуя за изменениями знакомого ему ландшафта. Так он ехал некоторое время, чуткий, как борзая.
Солли размашисто шагала по лесу, таща за руку спотыкающегося эльфа. Он продержался дольше, чем ожидалось от такого хлипкого тщедушного существа, но сейчас наступила релаксация, и он превратился в то самое хнычущее ничтожество, каким так хотел увидеть его Рэй.
— Я не могу, — шептал он чуть слышно. — Позволь мне отдохнуть!
— Не позволю! — отрезала Королева. — Шевелись.
Он упал.
— Подымайся! — в ее голосе не было жалости. — Духи, сколько с тобой хлопот! Прибереги истерику для дома!
Он покачал головой.
— Зачем? — спросил он. — Тебе проще было оставить все как есть. Ты же не питаешь ко мне привязанности?
— Верно, — ухмыльнулась она. — Но я — твоя Королева! И делаю, что хочу. Подымайся! Не тащить же мне тебя на руках, чтоб тебя черти взяли! Просто Рэй перестает мне нравиться, когда играет в такие игры. И я предпочитаю, чтобы он развлекался со мной, а не с тобой. В определенном смысле я его к тебе ревную.
— Все равно ни один замок мне теперь не защита.
— Тогда отправляйся в этот ваш священный Хайпур, чтобы Джейн приютила тебя. Твой-то век немерянный.
Она резко смолкла и приложила палец к губам. Амальрик, лежавший на земле, еще раньше, чем она, ощутил, как та дрожит под конскими копытами. И тут же Королеву окликнули по имени.
— Солли! — кричал Рэй, озираясь. — Солли, покажись!
Она почти перестала дышать.
— Солли, я знаю, это твоих рук дело. Больше никто на этот трюк не способен. И не заинтересован в нем.
Амальрик с тревогой смотрел на Королеву Соль. Эти люди! Сплошные комки эмоций. Что она сделает в следующую секунду?
— Солли, прошу тебя, перестань меня дразнить!
Губы Солли шевельнулись, и Амальрик прочитал по ним: «Ты просишь!»
— Верни мне его сейчас же!
«Ты требуешь!»
— Солли, прекрати валять дурака! Ты не можешь так со мной поступить!
Она закусила запястье, и лицо ее выражало столь интимные, совершенно неприкрытые чувства, что Амальрику стало неловко, и он опустил глаза на жухлую траву. Она изнемогала от внутренней борьбы, и игравшие ею страсти сравнимы были по силе лишь с обидой, мольбой и гневом, которыми гремел голос Рэя.
— Солли!
Ему надо было нанести всего лишь еще один удар, чтобы рухнула крепость ее решимости. Если сейчас он скажет: «Я люблю», она выдаст его. Несмотря на жалкое положение, Амальрик презрительно скривил губы. Люди! Как много значит для них определенное сочетание звуков! Как будто недостаточно взгляда, интонации, жеста! Если бы она поглядела на своего принца, вооружившись разумом, она бы прочла те два слова, не вынуждая его к этой капитуляции. Пока же он дорожит своею свободой, и пока ее манит сладкий пряничек власти, и пока она готова выполнять сопряженный с нею долг, выигрывать здесь будет Амальрик.
— Дрянь! — бессильно выкрикнул Рэй, разворачивая коня.
Солли отшатнулась, будто ее ударили по лицу.
— Будь ты проклята! Хочешь настоящей войны? Ты ее получишь! Сама в этом виновата.
Конь и всадник скрылись в лесу. Солли шмыгнула носом и помогла своему Регенту подняться.
— Тебе и в самом деле лучше убраться в свой Хайпур, — сказала она, не глядя ему в глаза. — Мне тошно видеть твою физиономию.
Глава 14. ДАР СЕГОДНЯШНЕЙ НОЧИ
Видимо, братья решили заночевать в городе. Такая возможность существовала, и Анни принимала ее во внимание, хотя и желала, чтобы они вернулись побыстрее. Нет, она не боялась, несмотря на то, что они оставляли ее одну дома нечасто. Тримальхиарская ярмарка случалась дважды в год, пропустить ее не хотел ни один из них, вот все и укатили, повезли на продажу мед и овощи, оставив ее приглядывать за домом и скотиной.
Бояться в этих светлых лесах было, в сущности, нечего, сколько она себя помнила, никогда здесь не водилось никакой злобной нечисти, и о том, что в мире бывают злодейства, Анни знала лишь понаслышке. Их тихого, затерянного в лесу хутора касались лишь насущные заботы. Все братья были старше ее, матери давно уже с ними не было, и для мужчин своей семьи она все еще оставалась любимой малышкой. Они никогда не вели разговоров о ее замужестве, им, как подозревала сама Анни, дикой казалась сама мысль остаться без нее… без плодов труда ее быстрых на работу рук. И хотя временами, в минуты отдыха, усевшись у огня с какой-нибудь штопкой или вязанием, она погружалась в сладкие мечты о собственной сказке, все же на самом деле она знала слишком мало людей, чтобы желаемое стало явью.
В этот вечер все обычные дела переделались как-то особенно быстро, в теплой печи томился ужин на семерых мужчин, на тот случай, если бы они все же решили вернуться сегодня, и только что-то непредвиденное задержало их в пути. В чепце и длинной рубахе, уже готовая ко сну, она засиделась с вязанием у лампы и слышала, как за окном поднялся ветер, как забарабанили по добротной кровле крупные капли, как градины застучали в окно. Большой рыжий кот поднял сонную морду, послушал погоду и не пошел, как делал это обычно, на ночную охоту. Анни покачала головой в ответ на свои же думы. Непогодь разразилась страшная. Нет, скорее всего, они остались в городе вкусить ярмарочных торжеств и всяких развлечений, доступных мужчинам с деньгами, о коих она сама имела весьма смутное представление.
