Пола Вольски - Наваждение
– Правда? А как же он это делает?
– Откуда мне знать? Доктор Зирк – плебей, чрезмерно расхваленный ремесленник. Это его дело – знать, как изготавливать пилюли. Меня это не касается. Мне достаточно того, что они весьма эффективны, полезны и часто оказываются кстати. Жуй медленно, дорогая, иначе начнешь порхать по королевской опочивальне, как большая птица в платье персикового цвета.
Элистэ медленно прожевала и проглотила пастилку, как было велено. Спустя мгновение по ее жилам побежала новая сила. Внезапно девушка почувствовала себя энергичной, свежей; казалось, что силы ее не иссякнут ни через день, ни через неделю, ни через год. Появилось ощущение уверенности, радостного оптимизма, довольства. Никогда еще она так не наслаждалась жизнью. Элистэ в восторге засмеялась.
– Ш-ш-ш, – прошептала Меранотте. – Будь сдержанной.
– Я чувствую себя чудесно!
– А что я тебе говорила?
– Какая прелесть! Можешь дать мне еще?
– Ну, конечно. Их легко достать, а обходиться без них трудно. Пройдет несколько дней, и ты сама перестанешь понимать, как жила раньше без столь полезной вещи.
Совершенно возрожденная, Элистэ последовала за своими новыми подружками в покои королевы Лаллазай. На сей раз фрейлин впустили прямо в роскошную опочивальню ее величества. Посреди комнаты возвышался отороченный сияющей бахромой балдахин розового шелка, установленный на четырех резных золоченых столбах. Тончайшее кисейное покрывало было наброшено поверх целой горы пышных, украшенных вышивкой подушек. Ее величество уже проснулась и сидела в постели – на лице слой свежих румян, волосы напомажены и уложены локонами, каждая складочка на кружевах пеньюара тщательно проглажена. Целых два часа королева провела с горничными и цирюльниками, а затем забралась обратно под одеяло, чтобы принимать посетителей. Утреннее солнце приглушенно просвечивало сквозь шторы розового тюля. В этом неожиданном освещении Лаллазай казалась столь же юной, как и ее фрейлины. Она потягивала из чашки шоколад и перешептывалась о чем-то с доктором Зирком, почтительно склонившимся к царственной особе. Временами королева указывала жестом на лоб, на горло, на сердце, а лекарь сочувственно и понимающе кивал. Вокруг ложа стояли ближайшие подруги королевы самого разного возраста и вида – от юной и очаровательной принцессы в'Ариан до угрюмых сморщенных герцогинь, высокое происхождение которых давало им право находиться рядом с королевой.
Фрейлины выстроились в ряд, по очереди целуя руку своей госпоже. Лаллазай приветствовала их милостивей, но небрежно. Тем, кого любила больше, улыбалась, а остальным, чьих имение могла вспомнить, лишь кивала со слегка удивленным видом. Очередь двигалась быстро, и вот Элистэ наконец коснулась губами благоуханной нервной руки. Ей бросилось в глаза, что ногти на пальцах обкусаны. Лаллазай рассеянно улыбнулась и принялась внимательно разглядывать произведение мастерицы Нимэ. На обладательницу платья она, собственно, и не взглянула. Элистэ выпрямилась, со сдержанной учтивостью поклонилась доктору Зирку, чье общественное положение было несколько двусмысленным, и отступила в сторону. При второй встрече с королевой она уже не ощущала никакого трепета. По комнате порхали ее легкомысленные подружки. Фрисс в'Энжуа потихоньку ткнула Элистэ локтем в бок и показала глазами на Неан во Зерло в'Инник. Та как раз склонилась над рукой королевы. Утреннее платье красавицы имело столь низкий вырез, что в такой позе выглядело откровенным сверх всякой меры. Доктор Зирк так и впился своими водянистыми глазами в обнажившуюся грудь. Его узкое лицо побагровело и покрылось испариной. Элистэ едва не подавилась от хохота. Зажав рукой рот, она низко склонила голову, но все же не могла удержаться и громко фыркнула. Пришлось прикусить палец и вспомнить о своем благородном происхождении и необходимости вести себя прилично. Вот именно – прилично. Элистэ покосилась на Фрисс, красную и мелко дрожащую от едва сдерживаемого смеха, потом вновь взглянула на Неан, не догадывающуюся о своем конфузе. Нет, это было выше ее сил, и Элистэ, давящейся от смеха, едва не пришлось выбежать из опочивальни. К счастью, в этот момент появились первые посетители. Процессию возглавляли герцог и герцогиня Феронтские. Герцогиня была холодна, невозмутима и бесстрастна. Ее супруг держался точно так же.
Судя по всему, Элистэ он не заметил. Во всяком случае, подвигая жене вазу с шоколадом и бисквитами, он даже не взглянул на новую фрейлину. Возможно, прими она его подарок, герцог вел бы себя иначе. Теперь же Элистэ для него как бы перестала существовать. Глаза герцогини Феронтской остановились на лице юной соперницы лишь однажды, и все же этого короткого взгляда было достаточно, чтобы Элистэ поняла – герцогиня все знает. От веселья девушки не осталось и следа. Она почувствовала себя жалкой, несчастной и почему-то виноватой, хотя никакой вины за собой не знала.
Поцеловав руку королеве, фрейлины Чести ретировались к стене, где им предстояло играть роль обычных украшений. Четыре девушки из Лиловой комнаты заняли кушетку розовой парчи и два позолоченных стульчика в углу. Изящно раскинув юбки, они прикрылись веерами и стали перешептываться, наблюдая за вереницей знатных посетителей, которые торжественно входили, вкрадчиво впархивали или подобострастно семенили, кланяясь ее величеству. Постепенно опочивальня заполнилась напудренными и разодетыми придворными – вокруг ложа королевы выстроилась целая разноцветная радуга. Лаллазай, по-прежнему сидя в постели, болтала со всеми сразу, жестикулируя с по-девичьи преувеличенным оживлением. Она то и дело над кем-то подшучивала, звонко хохотала, запрокидывая голову, и ее пронзительный смех заглушал почтительно негромкий гул прочих голосов. Церемония приветствий продолжалась довольно долго; постепенно гости расползлись по всей опочивальне. Стулья, кушетки, подоконники и даже скамеечки для ног вскоре были заняты. Там и сям собирались группки беседующих, а больше всего народу собралось возле стола, где стояли вазы с шоколадом и тарелки с бисквитами. Принцесса в'Ариан села к маленькому бело-золотому спинету и начала наигрывать какую-то мелодию; сладкая музыка создавала мягкий фон для приглушенного гула голосов.
Элистэ глазела по сторонам, замечая вокруг немало знакомых лиц – со многими из собравшихся здесь кавалеров она танцевала накануне. В это время в опочивальне появился опоздавший Векин в'Иссеруа – слегка растрепанный и запыхавшийся. Нерадивого гостя встретил насмешливый рокот. Векин опрометью подбежал к ложу, низко наклонился к ручке ее величества и что-то виновато пробормотал. Лаллазай с улыбкой шлепнула его по запястью, показывая, что не сердится. Элистэ тут же утратила интерес к этому маленькому эпизоду и вновь принялась разглядывать придворных. Заметив заинтересованное выражение ее лица, Меранотте прошептала:
