Эльдар Сафин - Рыжие псы войны
— Давненько, давненько, — на старинном диалекте имперского языка громогласно произнесло чудовище. — Давненько, давненько.
Что именно оно имело в виду, было понятно — давно никто не забирался прямо к нему в лапы.
Чудовище встало с трона, и оказалось, что ноги его, толстые и мощные, отнюдь не пропорциональны телу: массивная туша на коротких ногах выглядела устрашающе — и одновременно смешно.
— Аздаг кромеш! — рявкнул хозяин подземелья, и из нескольких проходов в стенах на Рыжих Псов кинулись гномы.
В первый момент Дайруту показалось, что их великое множество и они, как, в общем-то, и все остальные гномы, массивные и невысокие. Однако почти сразу стало ясно, что врагов не больше трех десятков, а массивными их делают старинные доспехи, кое-как надетые на изможденные тела, для которых все это железо — почти неподъемная ноша.
Здесь пугало все, и несколько десятков гномов с криками, дающими долгое и неприятное эхо, могли ошеломить любого — но только не выпивших эликсира Лиерры воинов.
Безо всякой заминки Рыжие Псы встали в крут, защищая спины друг другу, и легко отразили первую атаку хилых, изможденных гномов. Враги откатились назад, оставив четверых мертвых и двоих раненых около противника.
— Аздаг кромеш! — яростно повторило чудовище.
Оглядываясь на него, гномы нерешительно, медленно и уже без криков начали двигаться к Рыжим Псам.
— Нет доблести в их убийстве, — с отвращением произнес Имур.
— Есть доблесть в освобождении их от той жизни, которой они живут! — рявкнул Коренмай, и все одобрительно закивали.
Вторая волна атаки откатилась, оставив полтора десятка трупов. Ни один из Псов не получил даже царапины — настолько беспомощным противником оказались выродившиеся подземные гномы.
— Надо убить главного, остальные разбегутся, — сказал Коренмай.
Однако само чудовище не собиралось вступать в схватку, пока не кончатся худосочные гномы. Оно ходило по большому кругу, гневно крича на своих подданных, — и смерть от рук вторгшихся в их пещеры чужаков казалась местным жителям менее страшной карой, чем встреча со своим повелителем.
Еще дважды накатывали гномы, и после второго раза никто из них не встал — большая часть погибла, некоторые стонали.
— Окружаем это отродье Хаоса, — сказал Коренмай.
Чудовище позволило окружить себя, однако первый же кинжал, брошенный в него Имуром, пробив кожу на груди, со звоном отразился и упал на каменный пол.
— У него доспех врос в тело, — негромко сказал Дайрут.
Он не понимал, как такое вообще возможно, но другого объяснения не видел.
Рыжие Псы кружили вокруг чудовища, а оно кружило по пещере, и это было похоже на странный танец наподобие тех, которые, по слухам, водили фейри, обитатели диких лесов.
— Давненько, — снова пробормотал хозяин пещеры, и в его словах чувствовалось удовольствие. — Давненько.
Ты знаешь другие слова? — поинтересовался Дайрут.
— Кровь! Потроха! Сожрать живым! — заорало чудовище на староимперском и кинулось на Дайрута.
Оно двигалось молниеносно, гораздо быстрее, чем это можно было предположить, глядя на коротконогую тушу.
Дайрут едва успел выставить перед собой мифриловый меч отца, как чудовище увернулось от лезвия, едва оцарапав бок, и мощным ударом кинуло Верде так, что он пронесся тридцать локтей и летел бы дальше, если бы не впечатался в светящуюся мраморную стену.
Следующие несколько мгновений он пропустил, а когда очнулся, то на ногах остались только трое — Коренмай, Имур и Ритан. Они спасались тем, что отвлекали друг от друга чудовище, мечась по залу и кидая в него что попало, когда кто-то оказывался в опасности.
Рыжие Псы проиграли, и сердце Дайрута кольнуло — он вспомнил, как смотрел вниз на сражение, в котором Орда перемалывала войска Империи. Но если тогда он был совершенно бессилен, то сейчас он мог хотя бы вмешаться в бой и если не победить, то умереть с честью.
Дайрут попытался встать и с удивлением понял что не может этого сделать — руки его двигались свободно, а вот ноги совершенно не слушались.
Удар о стену не прошел бесследно.
Дайрут сунул руку в котомку и вытащил отгуди склянку с восстанавливающим зельем. Сделав дни глотка, он ощутил, как уходит боль, как пропадает мерзкое онемение.
А через несколько мгновений он понял, что чувствует ноги — Лиерра была не просто отличниц ведьмой, она смогла создать зелье, за которое любом воин отдаст все, что имеет.
Тем временем картина схватки несколько изменилась.
Рыжие Псы сообразили, что делать: входить в близкий бой с чудовищем было нельзя, поскольку оно сильнее, и Ритан и Коренмай работали на Имура который, перемещаясь по зале, поднимал валявшиеся вокруг трупов гномов топоры, ножи, кинжалы и метал их в хозяина пещеры.
Имур всегда был самым метким и ловким в обращении с метательным оружием, но в этой схватке он достиг своего предела, той черты, за которой стоит уже божественность. Каждый его бросок шел точно в цель, вызывая недовольный рев чудовища.
Раз за разом топоры ложились в одну и ту же точку напротив места, где у обычного человека расположено сердце, ножи попадали точно в горло или глаза. И каждый раз чудовище чуть замедлялось, но затем с ревом вступало в бой, а раны его затягивались почти мгновенно.
Хозяин пещеры потерял всякую способность к хоть сколько-нибудь разумным суждениям — он пытался поймать Имура, но как только в спину ему попадал брошенный Коренмаем или Ританом шлем или осколок меча, он оборачивался к новому противнику.
А через несколько мгновений вновь получал кинжал в шею или топор в дыру напротив сердца.
Чудовище понемногу сдавало, двигаясь теперь лишь ненамного быстрее обычного человека, но вот Имар, Коренмай и Ритан выдыхались быстрее.
Дайрут выждал, когда хозяин пещеры, забывший о поверженном противнике, оказался рядом, а затем точным и резким движением мифрилового меча отрубил ему левое предплечье чуть выше наруча — как и рекомендовал старик.
Лезвие прошло сквозь плоть, как нож сквозь кровавую колбасу — с легкой задержкой, без особого сопротивления. Чудовище взревело и попыталось пнуть Дайрута огромной ножищей в подобии сапога.
Если бы оно попало, как и метило, под дых лежащему человеку, о Верде можно было бы забыть навсегда, но Дайрут успел чуть откатиться и прикрыться коленом — а потому всего лишь на несколько мгновений потерял сознание, приложившись к той же стене, что и в первый раз.
Очнувшись вновь, он увидел, что теперь схватка идет почти на равных — хозяин пещеры, потеряв руку, стал осторожнее и гораздо медленнее, однако его раны все так же затягивались, хотя на это уходило и больше времени.
