Гарри Тертлдав - Конан в Венариуме
Лишь горстка киммерийцев затесалась среди обозов и телег. За исключением тех, кто мог позволить себе напиться до беспамятства в харчевне или прикупить на рынке каких-нибудь красивых безделушек, варвары редко приходили в Венариум. В большинстве своем, они не переносили эту частичку Аквилонии, считая ее чем-то вроде опухоли, распространяющейся в их среде. Это нежелание дикарей к общению виделось в глазах Стеркуса еще одним признаком их деградации и последующего вымирания. Но если они не могут или не хотят видеть себя среди чего-то более значимого, чем они сами, тогда пусть пеняют на себя. Все это лишний раз доказывает, что варвары не заслуживают право на выживание.
В лесу без умолка стучали топоры. Падали вековые деревья. Каждый день возводились новые дома для переселенцев из Гандерланда. Стеркус снова довольно улыбнулся про себя.
Однако, по мере приближения к Датхилу, дорога через лес становилась все уже и уже. К этим местам рука поселенцев еще не дотянулась. Пока северные земли оставались в состоянии примитивного варварства.
Навстречу Стеркусу скакал всадник, и графу пришлось попридержать коня. Дорога была слишком узкой, чтобы на ней могли свободно разъехаться двое верховых. На шлеме всадника развивался темно-красный гребень, что свидетельствовало об офицерском чине.
— Ваше Превосходительство! — обратился он к дворянину, признав в нем командующего. — Слава Митре! Хорошо, что я Вас встретил. Я спешил в Венариум с докладом для Вас.
— Что за спешка, Тревиранас? — спросил граф немного холодным тоном, мысли его были заняты сейчас несколько другим, отличным от военных обязанностей.
— В племенах происходят волнения. Кланы объединяются, — командир гарнизона в Датхиле указал куда-то на север. — Там, где наша власть еще не установилась, Киммерия начала бурлить. Кипеть словно котел, слишком долго оставленный на огне.
Стеркус громко и презрительно рассмеялся.
— Ну, что ж. Если варвары собрались снова идти на нас, то милости просим. Один раз мы их уже разбили в пух и прах, сделаем это и в другой.
— Мой господин, тогда мы разбили три или четыре клана, — голос Тревиранаса звучал тревожно. — Случись это вновь, мы их, безусловно, одолеем. Но в Киммерии кланам нет числа. Если восстанут тридцать или сорок, то тогда я не ручаюсь за последствия. Как мы сможем противостоять такой орде?
— Если у Вас, капитан, не хватает мужества, то я с легкостью найду Вам замену на Вашем посту, — Стеркус скривился.
— Вы, наверное, меня неверно поняли, Ваше Превосходительство, — вспыхнул Тревиранас.
— Хорошо. Давайте разбираться, — сказал граф. — Вы располагаете точными данными относительно количества варваров? Вам должно быть известно, что киммерийцы постоянно грызутся между собой? Им с трудом удалась выступить несколькими кланами, а Вы говорите о каких-то сорока.
— Так я и раньше думал, Ваше Превосходительство, — ответил капитан. — Но только не сейчас.
— Вот как? Интересно, а почему? — снова в голосе Стеркуса послышалось презрение.
— Почему теперь? — переспросил офицер. — Действительно, как вы правильно сказали, киммерийцы часто дрались друг с другом. Но нам известно также, что они все поголовно ненавидят нас. Я волнуюсь, что варвары на время забудут свои распри, чтобы изгнать нас со своей земли.
— Вы становитесь утомительным, капитан, — зевнул Стеркус. — Хотите следить за дикарями, так кто Вам мешает? Действуйте! Но если будете трястись от каждой тени словно, проснувшийся среди ночи, пугливый ребенок, то для Вашей карьеры все может закончиться плачевно. Останутся недовольными и я, и король Нумедидес, и вся Аквилония. Да и Вы, прежде всего. Понимаете, о чем я?
— Да, господин, — тихо сказал Тревиранас.
Он отдал честь, затем развернул свою лошадь и поскакал назад в Датхил. Капитан не разу не посмотрел через плечо, чтобы убедиться следует ли за ним командующий. Всем своим видом он показывал, что их встречи будто бы не существовало.
Усмехнувшись, граф, не спеша, тоже продолжил свой путь. С ума сойти! Что может заставить тридцать или даже сорок киммерийских кланов объединиться? Стеркус снова засмеялся. На первый взгляд, такое положение вещей выглядело абсурдным. Если б не те три — четыре клана, что штурмовали Форт Венариум, он бы вообще сомневался в хоть какой-то способности варваров к единению. Но, с другой стороны, если б их тогда поддержали еще несколько племен, то, вполне вероятно, аквилонцы могли бы не выстоять, и дикари их бы попросту раздавили.
Без сомнения, глубоко обиженный, капитан Тревиранас ехал быстрее графа. Гарнизонный командир уже давно возвратился в свою небольшую крепость, когда Стеркус только появился из-за деревьев на подходе к Датхилу. Один из часовых у аквилонского лагеря отсалютовал и предупредительно отошел в сторонку, но дворянин молча проехал мимо. Он, краем глаза, видел солдата, но не удосужился даже повернуть голову. Правда, почтительность подчиненного удовлетворила его. Однако его понятие о благородстве не включало ответную любезность.
Все же, въезжая в Датхил, он замедлил ход коня, чтобы ненароком не растоптать мальчишек, играющих в мяч на улице. Конечно, подобная мелочь, как нанесение увечий юным варварам, при других обстоятельствах могла бы его только порадовать. Но сейчас не хотелось возмущать и огорчать Тарлу. Стеркус был не тем человеком, чтобы портить с ней отношения раньше времени.
Среди своры кричащих подростков граф не приметил сына кузнеца. Странно, но воспоминание о нем заставило его поежиться. Уж слишком явной была ненависть, горящая в синих глазах Конана. Наглый киммериец достигал уже шести футов роста. Его широким плечам и мощной груди мог бы позавидовать взрослый мужчина. Стеркус в душе порадовался, что перед отъездом все-таки надел кирасу.
Возле дома Баларга, дворянин осадил коня, громыхнув железом и стал было слезать на землю. Но, почувствовав себя глупо, снова вскочил в седло, завидев Тарлу, идущую по улице с ведром родниковой воды. Он тронулся к ней навстречу.
— Добрый день, моя прелесть, — начал граф сладким голосом.
— Добрый день, — ответила девушка, скромно потупив взор.
Рассматривая ее, Стеркус спрашивал себя: как он мог довольствоваться Угейн даже короткое время? Вот уж, кто действительно соответствует его желаниям. Такая не испорченная, прекрасная и такая юная особа. Как он мог до сих пор сдерживать свою страсть? Ведь с каждым биением сердца, Тарла становилась все старше. Вероятно, скоро и она уже не будет соответствовать его представлениям о совершенстве.
Все размышления Стеркуса о воздержанности улетучились словно туман.
