Виктория Солдатова - Там, где живёт огонь
- Хорошо, ..., я всё сделаю, - хрипло сказал ворон.
Слегка склонив голову - он же не собирался распинаться в поклонах, - и блеснув хитро прищуренными глазками-бусинами, Торл с громким хлопком исчез.
Глава 19
Не меньше суток мы шли через фруктовые сады, и не было видно им ни конца, ни края. Пару раз мне удавалось срывать с деревьев яблоки или груши, но почти всегда человек, привязанный к стволу, пытался после этого поймать меня. Я уже очень устала, когда, наконец, впереди между деревьями Степан увидел просвет. Когда мы добрались до него, оказалось, что мы стоим на вершине скалы, у подножья которой развернулась широкая долина. Обрыв был довольно крутым, но спускаться вниз не хотелось не только по этой причине. Огромное поле впереди сильно контрастировало своей пустотой с зелёным садом, который расстилался у меня за спиной. Ни деревца, ни камушка, ничего. За одним исключением. Каждый сантиметр гладкой высушенной горячими ветрами Преисподней земля была полностью покрыта голыми неподвижными людьми. Они сидели или лежали, часто в очень неестественных позах, и тела их были худыми и иссохшими. Чьи-то белёсые глаза безразлично смотрели в пустоту, а чьи-то были закрыты, словно их хозяин спал. Но что-то подсказывало мне, что это было не так.
Единственная возможность идти вперёд виднелась невдалеке от нас - узенький навесной мост, раскинувшийся от скалы, на которой мы стояли, до какой-то точки на другой стороне долины, скрытой сизым туманом. Был выбор: либо идти по шаткому мосту, либо через поле неподвижных людей. Либо повернуть назад.
"А ведь ворон, возможно, мог бы рассказать нам, что там впереди. И объяснить, что это за люди внизу..."
- Зачем ты прогнал ворона, Степан? - спросила я. В моём голосе была нескрываемая усталость, и, наверняка, растущая пропорционально усталости, раздражительность. Одной ногой я уже стояла на мосту, но желания ставить туда вторую, а тем боле потом обеими передвигать, у меня не было вообще.
- Как зачем? А вдруг это был демон? Да и вообще... он мне не понравился.
- Ты хочешь сказать, что мы потеряли единственную чудом представившуюся возможность идти вперёд, точно зная дорогу, из-за того, что проводник тебе не понравился?
Я не видела, но чувствовала, как Степан внизу прижал лысые уши.
- Дело не в этом. Он...
- Да-да, я знаю, в чём дело, - перебила я, махнув рукой. Не было сил спорить, и не хотелось слушать пустые объяснения.
Я шагнула вперёд. Мост представлял собой деревянные дощечки, перевязанные между собой толстыми распушёнными верёвками. От моих движений он сильно шатался, а старые трухлявые перекладины опасно поскрипывали под ногами. Я крепко держалась за поручни, но и они были слишком пушистыми, не внушая ни капли доверия. А внизу, под узкой лентой моста, на расстоянии вытянутой руки, сохли в своей неподвижности голые люди. И я знала, что стоит им встать, распрямить тонкие узловатые кости, и они окажутся рядом со мной. Все, как один, похожие друг на друга. И все, как один, они были худы и лишены волос. Их острые кости просвечивали сквозь кожу, выпуклые глаза на ввалившемся лице казались огромными. Никто из них не говорил ни слова. Белые, как снег губы были плотно сжаты, но всё же в воздухе стоял неясный, мычащий гул. Пройдя чуть дальше, я заметила, что некоторые слегка шевелились, будто осенние деревья, покачиваясь на ветру.
Я сделала ещё несколько шагов, и одна из досок подо мной особенно громко скрипнула. Я испуганно остановилась и заметила, как десятки гладких безволосых голов повернулись ко мне. Кожистые веки поднялись, и сотня прозрачных глаз пронзила меня насквозь. Мурашки пробежали по спине, спускаясь к пояснице. Я зашагала быстрее, и трухлявый мост опасно затрещал. И чем громче он трещал, тем активнее разворачивались в мою сторону шеи, и тем сильнее разгорался интерес в пустых голодных глазах. Еще немного, и тонкие сухие руки стали тянутся вверх, хватая воздух узловатыми пальцами, словно ветви мёртвых деревьев, что царапают небо. Казалось, что вот-вот они достанут до моста и пролезут сквозь щели в досках, хватая меня за ноги. Им не хватало каких-то пары сантиметров, но я ускоряла шаг с каждой минутой. Степан двигался сзади молча, напряжённо высматривая наименее прогнившие доски. Я видела, что скользкие щупальца тревоги уже проникли и в его маленький мозг.
Я старалась делать очень широкие шаги, чтобы ноги как можно меньше касались основания моста. И не напрасно. С очередным шагом я внезапно почувствовала, что дерево подо мной начало рассыпаться. Едва я успела отскочить, удержавшись за ветхие верёвки, как сзади образовалось широкое отверстие, через которое легко могло провалиться трое таких, как я. Чёрные щепки упали на голову тонкого старика, чьи руки и ноги были так длинны, что весь он напоминал одного большого паука. Он поднял на меня мутный взгляд, когда пыль сыпалась ему в глаза. Но он не обращал внимания. Бледная до синевы ладонь тянулась ко мне, и я видела длинные растрескавшиеся ногти, не подстригавшиеся уже много месяцев. Он открыл чёрный провал беззубого рта, издав звук, похожий на низкое шипение. И в этот миг из него вылезала огромная желтая змея. Она обвилась вокруг его шеи и поползла куда-то вниз, скрывшись за спиной. Тут же это ужасное шипение подхватили его соседи, потом их соседи, и дальше. Высохшие рты открывались один за одним, пока вокруг меня океан людей не зашумел, словно хрипящий лес. Каждого из них обвивала змея, некоторых две или три. Они вылезали изо рта и залезали обратно через уши. У одного змея выползла из-под набедренной повязки и заползла в пустую глазницу.
От внезапного прилива отвращения я вихрем сорвалась с места и понеслась вперёд, перепрыгивая подозрительные доски, словная испуганная антилопа. И точно также, как она, по-глупому сорвалась вниз. Сразу две балки подо мной треснули, и провалились вниз, увлекая за собой и меня, и несчастного крыса, который был значительно осторожнее. Последнее, что я успела, это схватиться за нижний канат и выругаться.
- Алиса, мы падаем! - выдал Степан, уже шлёпнувшись на горячую землю.
- Не может быть. Ты уверен? - переспросила я, когда шесть худых кистей схватили меня за ноги, потянув вниз. Но это было ещё пол беды. Внезапно, две полубеззубых челюсти сомкнулись у меня на икре. И я с удивлением поняла, что они её жуют.
Я пыталась отбиваться, голыми пятками пиная кусающихся людей, но их было слишком много. Держаться больше не хватало сил и я отпустила верёвку моста, погрузившись с головой в копошащихся людей. Где-то недалеко Степан что-то кричал, а я почувствовала, что кроме всего прочего, по мне ползают скользкие прохладные змеи.
