Андрей Дашков - Сборник "Змееныш"
Всего один скользящий взгляд, но Морту этого оказалось достаточно, чтобы вдруг понять, где находится его настоящая родина.
* * *— Дорогой принц, — начал Гедалл, вызывающе пренебрегая этикетом,
— Позвольте представить вам нашего высокого гостя, прибывшего из-за хребта
Согрис для установления дипломатических отношений с Морморой. Шестнадцатый барон Чвара, посвященный рыцарь Земмура, Страж северо-западного предела, наследственный офицер Стаи…
Гедалл перечислял титулы чужеземца с нескрываемой иронией. За долгие годы скитаний по Западным королевствам ему не раз приходилось сталкиваться с оборотнями, особенно в Валидии, где Стая имела наибольшее влияние, и он хорошо понимал, какие цели они преследуют. Гедалл, с его умом и опытом, мог заглянуть в будущее на много лет вперед, и для него не было тайной, что теперь настала очередь Морморы. Судя по всему, даже чудовищный взрыв, нанесший непоправимый урон южным провинциям Земмура, не изменил намерений оборотней в отношении постепенного захвата новых земель на Востоке.
Ирония министра не вызвала у барона ни малейших внешних признаков гнева — офицер Стаи тоже умел держать себя в руках. Он шагнул навстречу принцу, и Морт снова увидел сверкающие грязно-оранжевые глаза. Теперь они рассматривали его так пристально, что он ощутил непередаваемый зуд, словно чужой взгляд проникал сквозь одежду и царапал кожу.
Морт произнес несколько холодно-вежливых, ничего не значащих фраз. Если не принимать во внимание странной сумятицы чувств, вызванной присутствием барона, этот дипломат был только помехой его далеко идущим планам.
Некоторое время они посвятили обсуждению политических новостей, возможностей взаимовыгодной торговли, размещения и благоустройства дипломатических миссий в обеих столицах. При этом каждый думал о своем: Гедалл — о том, как предотвратить постепенное проникновение оборотней в Мормору, Морт — о вожделенном теле Тенес и о земмурском рыцаре, впервые давшем ему понять, кто является истинным хозяином положения, а вот барон Чвара размышлял о том, что щенка, которому поначалу была отведена роль простого убийцы, можно использовать и для гораздо более важных дел…
Напоследок барон выразил сожаление по поводу болезни королевы. Морт бросил быстрый взгляд на Гедалла, и тот ответил ему едва заметной лицемерной улыбкой.
— Надеюсь все же вскоре увидеть Ее Величество, — многозначительно произнес Чвара. — Говорят, она женщина необыкновенной красоты…
Лица министра и принца остались равнодушными. Однако оба почувствовали необъяснимую уверенность в том, что дипломат прекрасно осведомлен обо всем происходящем в королевстве и при этом не довольствуется слухами. Морт вдобавок испытал незнакомое ему прежде жутковатое чувство рабской зависимости. Будто чья-то рука прикоснулась к его сердцу холодными липкими пальцами, проверяя, на месте ли припрятанный яд.
Глава двадцать пятая
Инцест
Тем временем с севера к границе Морморы уже приближался человек, которого считали мертвым и его сын, и почти все его враги.
Стервятник Люгер вернулся в свое поместье той же ночью, когда совершил убийство королевского прокурора Мальвиуса. Одевшись и собрав все необходимое для дальней дороги, он не терял ни минуты и сразу покинул родовое гнездо. На этот раз он пренебрег и указаниями оракула, и охранными амулетами. Теперь за ним стояло куда более грозное волшебство.
Его сопровождала женщина, красоту которой приходилось скрывать под капюшоном просторного плаща. В небольшом городке под Элизенваром они купили лошадей и продолжали свой путь верхом, добравшись к полудню до границы с Эворой.
Опасаясь того, что весть об убийстве королевского прокурора уже достигла пограничных постов, Люгер повел Венгу лесной тропой, которую когда-то использовали контрабандисты. Это напомнило ему об авантюрах его бурной молодости. Конечно, никто не мог бы поручиться, что и спустя два десятка лет тропа осталась безопасной и неизвестной королевским ищейкам, поэтому беглецам приходилось быть очень осторожными.
Во второй половине дня пошел мелкий снег, быстро засыпавший следы лошадиных копыт. За все время всадники едва перекинулись десятком слов. Стервятника вполне устраивало то, что Венга не задавала ему лишних вопросов. Сам же он догадывался об ее прошлом, но надеялся узнать больше, как только представится удобный случай. Ведь не каждый день встречаешь женщину, которая из постели королевского прокурора отправляется прямиком за его убийцей…
Вечером они встретили небольшой отряд контрабандистов, которые еще не родились тогда, когда Стервятник, рискуя свободой, а порой и жизнью, возил жемчуг и золото из Алькобы. Тем не менее благодаря пребыванию в Лесу Ведьм пятнадцать лет канули для него в безвременье, и сейчас Люгер выглядел не намного старше их. Поначалу контрабандисты решили, что лишние свидетели им ни к чему, и дело едва не кончилось схваткой. Этого Люгер как раз опасался меньше всего, хотя был один против пятерых.
Однако обошлсь без кровопролития. Оказалось достаточно произнести несколько имен, чтобы Слота признали за своего. Это были имена людей, давно сколотивших себе состояния и ушедших на покой. Старые товарищи Стервятника все еще пользовались уважением среди тех, кто предпочитал опасные игры с законом скучному прозябанию под сенью праведности…
Проводив озадаченными взглядами странного незнакомца, который не имел превосходства ни в росте, ни в вооружении, но от которого исходила какая-то зловещая сила, контрабандисты скрылись в глубине леса.
Откинув капюшон, Венга долго и пристально смотрела на Люгера. Она снова ощутила то же самое, что и при первом его появлении, — холодок страха… и неодолимое влечение.
* * *Первым эворийским городом, лежавшим на их пути, был Имлак.
Наступил поздний вечер, и Люгер решил заночевать в одной из дешевых гостиниц, где легко было затеряться среди других постояльцев. Слот и Венга проехали по узким окраинным улицам. Мрачный двухэтажный дом, над дверью которого раскачивалась вывеска, сообщавшая, что гостиница носит название «Рыбья кость», казался подходящим местом для ночлега. Стервятник надеялся, что эта «кость» не застрянет у него в горле.
Слуга принял лошадей, и Слот велел как следует накормить их, подкрепив приказание мелкой серебряной монетой. В общем зале уже не было ни души. Постояльцы здесь ложились спать рано или не ложились вообще. В камине догорали дрова. В полумраке тускло поблескивала стойка, за которой виднелась темная туша дремлющего хозяина. Звон серебра разбудил его, и он зажег несколько свечей, чтобы встретить путников. Он был угодлив и жаден — обычное сочетание для владельцев подобных ночлежек, едва сводивших концы с концами.
