Инна Лёвина - Изгнанница
Я прошла по коридору третьего этажа, постояла четверть часа перед закрытой дверью библиотеки, но ничего не происходило, кроме того, что я сильно замерзла. В городе пробили часы, им откликнулись глухим боем часы где-то в училище. Мне теперь было немного неловко, и я решила не рассказывать Стелле о моей идее - теперь эта мысль казалась мне совершенно нелепой. Открытых миров, кроме нашего, очень мало, и если бы и правда существовал тут такой переход, едва ли его не заметили бы за два века... Забравшись под одеяло, подумала, что, наверно, самое опасное в моем походе было не то, что меня бы уволокло чудовище в свое логово, а что я могла встретить кого-то из воспитательниц. Или меня бы увидели девочки из другого класса (или еще хуже - Ирмина) и наябедничать.
Прошло несколько дней, и вот, в выходной, мы (Тийна, я и еще две девочки) сидели в наших комнатах. Налина и Хойсса играли в картинки, Тийна что-то рисовала, а я сидела на подоконнике и просто смотрела в окно, на мелкий дождь. И вдруг прибежала посланная дежурной девочка из первого класса - сказала, что ко мне пришли. Это было удивительно, необыкновенно. Кто бы это мог быть? Я быстро сунула ноги в туфли и побежала вниз.
В вестибюле сидел брат Стеллы. Я очень обрадовалась. Думала, после того, как Стеллу забрали из училища, они, хоть и обещали приглашать, все же обо мне забудут. Райнель сказал, что они ждут меня на чай и попросил надеть ботинки и плащ.
Как хорошо было дома у Тирлисов! Едва мы вошли к ним, я сразу почувствовала запах теплой выпечки, каминных дров. Сначала этот запах смешивался с запахами наших мокрых плащей, которые мы повесили в прихожей, но потом, в гостиной, уже пахло только угощением, нагретой медью чайника и еще чем-то домашним (когда я сказала это Стелле, она спросила, уж не тапочками ли домашними пахнет... вот если б она жила в чужом доме много месяцев, так не шутила бы).
Мы сели за стол, Райнель подвинул мне стул, Стелла поставила синюю с золотым узором чашку. Джайла принесла чай, пышные оладьи, и к ним - сливочное масло и варенье. Хорошо, что оладий напекли такую гору, иначе пришлось бы, из вежливости, остановиться гораздо раньше, чем хотелось бы. Масло таяло, варенье было прозрачным, в нем виднелись ягодные зернышки. Оладьи были горячие, чай - крепким. Райнель помогал сестрам - принес из кухни тяжелый чайник, а Стелла налила всем душистой заварки. Я тоже старалась не сидеть просто так, и раза два предлагала помочь чем-то, хотя бы принести что-нибудь, но никто из Тирлисов не разрешал, говорили, что гости должны только сидеть и ждать, не появится ли на столе еще что-нибудь вкусное, и других обязанностей у него и быть не может. Если можно было каждый вечер проводить вот так, в своем доме, со своими родными - по-моему, это огромное счастье.
Их отец отхлебывал потихоньку горячий чай. Был он сытый и благодушный, как и все мы, просматривал городскую газету и изредка зачитывал нам разные новости. Райнель и Джайла, старшая сестра Стеллы, комментировали каждый зачитанный отрывок и говорили просто ужасную чепуху - и от этого всего - от горячих оладий, каминного огня, неспешных разговоров - появлялось такое чудесное, мирное ощущение.
Тут старший Тирлис зачитал еще одну заметку: "Бургомистры пяти главных городов Тиеренны обратились к королю с прошением увеличить пошлины с купцов, приезжающих из Фарлайна, Эрстена, Зеленолесья. По нынешним законам, купцы из Фарлайна платят следующие налоги..."
-Пап, ну что-нибудь поинтереснее? - недовольно сказала Джайла.
Старший Тирлис зашуршал газетой.
-А, между прочим, это как раз очень интересно, - сказал Райнель.
-Налоги чужих купцов? - ехидно спросила Джайла.
-Да, в самом деле, - полюбопытствовала Стелла, - что тут такого интересного?
-Пошлины на ввоз - это только одно. Им повысили и налоги на землю, если у кого-то есть тут дом, на аренду, если чужестранец арендует магазин.
-И правильно, - сказал старший Тирлис, - для своих купцов должны быть преимущества. И, кстати, когда начали им повышать налоги, они все хоть немного, да подняли цену. У меня товар попроще, чем их, чужеземный, но теперь покупателей стало побольше. Вот нам и выгода. Зачем кормить чужаков, когда свои купцы есть? Пусть у себя торгуют.
-Но это только для купцов из Фарлайна, Эрстена, Зеленолесья, - продолжил Райнель. - Для аркайнских или анлардских купцов ничего не изменилось.
-И это разумно, - довольно благодушно ответил Тирлис, - нельзя ссориться с соседями.
-Если они не эльфы, не тролли, не гномы? А с теми, значит, можно?
-Свой своего всегда поймет. А эти разве же нам свои? - старший Тирлис посмотрел на меня и замолчал. - Это только пришлых касается, а кто в нашей стране живет, тот, конечно, тоже свой, вот что я хочу сказать.
Я не очень поняла, о чем речь, точнее, решила не вникать. Мы со Стеллой пошли к ней в комнату, играть в "Четыре башни", а когда стемнело, Райнель проводил нас в училище. Лежа в постели, я перебирала все, что случилось в этот день. И решила положить мое чудесное гостевание у Тирлисов в "копилку воспоминаний".
Глава 14
Балет Архшима, в котором я танцевала, шел примерно раз в две недели. Сначала я радовалась и ужасно гордилась, когда кто-нибудь из дежурных воспитательниц говорил мне:
-Растанна, не забудь, у тебя вечером спектакль, приготовь уроки пораньше, - и все смотрели на меня с завистью. Потом привыкла к этому.
Вместо Лил теперь танцевала другая девочка, из третьего класса. И, кроме меня и Стеллы, никто здесь о ней и не вспоминал...
Если же говорить о новом балете, который ставил Нерсален, то репетиции уже давно начались. Я думала, Нерсален раздаст нам, отобранным ученикам, роли в спектакле, но пока ничего не происходило. Он репетировал с основным составом, а кордебалет еще не был утвержден. А когда утвердили, то роли мне не нашлось. Я-то думала, что если постановщик выбрал меня, то это значит, что я уже наверняка буду участвовать в спектакле. Но - ничего подобного... Нерсален выбрал тех, кто ему понравился, а потом уже начал раздавать роли. На всякий случай, он выбирал с запасом - и меня в постановку не взял. Я чувствовала себя неудачницей. Гораздо хуже, когда надежда поманит - и уйдет, чем если б ее совсем не было. То и дело появлялось чувство, что многие смотрят на меня ехидно или со злорадством, хотя, может быть, ничего такого и не было.
Но вот через некоторое время меня госпожа Тереол велела мне пойти на репетицию. Я точно знала, что это не репетиция кордебалета. Стало ужасно любопытно, но надеяться на что-то я боялась. И вот, переодевшись в танцевальный костюм, я вошла в репетиционный зал в актерском флигеле. Нерсален дождался, когда выйдут на перерыв два танцовщика, с которыми он занимался, и кивнул мне. Я сделала книксен.
