Владимир Плахотин - Браслет-2
- Ишь ты! - одобрительно хмыкнул Пашка. - Охотничек! - И потормошил Игоря: - Вставай! Хорош дрыхнуть! Завтрак из копчёной лягушатины проспишь!
Но тот что-то недовольно проворчал и, почесав волосатую грудь, отвернулся на другой бок.
- Спасатель, язви его в душу! - подбоченился Пашка, насмешливо оглядывая расслабленную фигуру Игоря. - Режьте меня на куски, ешьте меня с маслом!… Ладно! Щас посмотрим, что там наш зелёный друг наварнакал…
И он решительно ломанулся через кустарник, спугнув целую тучу насекомых.
Я остался рядом с Игорем: не бросать же спящего! Ещё неизвестно, какие сюрпризы ожидают нас в этом тропическом раю.
Через минуту над кустарником появилась плутовская физиономия Пашки. Он приложил палец к губам, призывая меня к молчанию. В другой руке он держал веточку с нанизанными на неё кусочками дымящегося мяса. Подкравшись к Игорю, он поднёс к его носу угощение и застыл, дожидаясь реакции.
Ждать пришлось недолго. Ноздри Игоря задёргались и он открыл глаза:
- Ну и на фига дразнить?
Пашка заржал:
- Да кто тебя дразнит?! На, жуй! Наш зелёный Помогайло расстарался!
Игорь принял вертикальное положение и взял из его рук угощение.
- А где же он сам?
- Там! - Пашка махнул назад. - Такого жирного индюка завалил - во! - растопырил он руки, чем вызвал недоверчивую гримасу на лице Игоря. - Чё скривился-то? Пойдём! Сам убедишься! Я уже утонул в слюнях!
И, не дожидаясь, пока Игорь соблаговолит оторвать от земли свою задницу, он с треском вломился в кустарник. Мы последовали за ним.
Помогай и впрямь "завалил индюка". Над уже погашенным костром на импровизированном вертеле томилась, истекая соком, тушка крупной птицы. Я был удивлён, откуда Помогай, во-первых, взял спички, а, во-вторых, чем он "завалил" индюка? Не голыми же руками? На все расспросы он добродушно улыбался и повторял:
- Мой самка надо кушать. Яйцо тоже кушать надо.
- Понятное дело! - довольно урчал Пашка, облизывая жирные пальцы и довольно похохатывая. - Яйца всегда подкармливать надо, чтоб в должной форме были!
У Игоря от такого завтрака тоже поднялось настроение. Исчез недобрый блеск в глазах. Откинувшись на спину и ковыряя соломинкой в зубах, он равнодушно поинтересовался:
- Ну? И что у нас плохого?
Пашка в своей обычной манере пересказал ему то, что сумел выудить из меня. Приврал, конечно, как всегда, но зато сытный завтрак придал живости его рассказу. Игорь сверял степень правдивости его трёпа по моей хмурой физиономии. Наконец, глядя в небо, он рассудительно заметил:
- Эта тётя много хочет. Надо бы поубавить её аппетиты.
- Козе понятно! - сказал Пашка вытирая руки об траву. - А как? Мы же повязаны по рукам и ногам! Чуть что не так и - полный кирдык! Или Саньку - на вертел, или - его! - Он чувствительно ткнул меня локтем в бок и, запоздало вспомнив, чем это может обернуться, опасливо отодвинулся. Но браслет не счёл его действия угрозой.
Игорь заметил его оплошность и хохотнул:
- Ну! Чтоб Вовчика на вертел усадить - это ещё надо сильно расстараться!
Пашка не ответил и мы немного помолчали, думая каждый о своём. Наконец, Игорь задумчиво промямлил:
- Я так понял, что именно эта тётя здесь погоду делает? Паханом подрабатывает?
- Ну…
- А у любого пахана обязательно есть недовольные. Оппозиция, то есть.
- Ну…
- Чё "ну"? Стравить их надо - и все дела!
- Не понял! На фига нам их разборки? Своих проблем не хватает?
- Тормозишь, Паша! Это не их разборки. Это уже наши разборки. Когда они сцепятся, мы аккуратно поможем противной стороне.
- Ну и где мы её возьмём, эту самую "противную сторону"? - кисло отозвался Пашка.
- А это уже дело техники! - выразительно посмотрел Игорь на меня. - Поёрзаем браслетиком по шарику неподалёку от владений амбициозной дамочки, глядишь, кого и откопаем.
- Пф-пф-пф-ф! - надул щёки Пашка, совсем не воспламеняясь Игоревой идеей. - Это может надолго затянуться… Ну, а ты чего молчишь, да медальками бренчишь? - накинулся он на меня. - Толкай мыслю!
- В том-то и дело… - пожал я плечами.
- Ну дык тогда поехали! Чё сидеть-то, сопли пережёвывать?
- Там же ещё ночь…
- Так это ж самое то! - просиял Пашка, вновь обретая своё обычное шутовское обличье. - Ты прикинь: все чёрные дела по ночам и замышляются! Значит, мы со своими намерениями как раз ко двору придёмся! Да и ночью-то оно сподручнее разглядеть, в какие щели они там забились.
- С чего ты взял?
- Чёт-ты совсем расклеился от своих комплексов! Простых вещей уже не просекаешь. Плюнь и разотри! Не в чем тебе себя винить! Ты - не знал! А слон - не догадывался… "С чего взял"… Костры жгут по ночам, чтоб хари друг друга разглядеть получше! Да на сквозняке не задубеть. Ночью-то их далеко видать!
- А…
- Вот тебе и "а…" Заводи! Поехали!
Как точку отсчёта я вновь высветил пещеру колдуньи. Там было пусто. Во всяком случае, так казалось. Я не стал проверять правильность этого впечатления и поспешил найти выход на поверхность, пока хозяйка заведения опять не запеленговала моё внимание к своему загону.
Во время блужданий по каменным подземельям нетерпеливый Пашка несколько раз шипел на меня, чтобы я не выпендривался и просто пронзил толщу скальной породы. Но я ему не уступал и, в конце концов, мне удалось в потёмках отыскать тот крысиный ход, что вывел нас на свежий воздух. Авось траектория полёта пригодится потом. Чем, как говорится, чёрт не шутит.
Наверху ещё стояла ночь. Я поднялся метров на пятьдесят, чтобы осмотреться. В кромешной тьме относительно высоты я мог и ошибиться, но точности от меня никто и не требовал.
- Как у негра… - сощурился Пашка. - Не видно ни фига… Ты бы сделал экран колпаком над нами. А то тут солнце, а там - "тьма колючая".
Я сделал круговой обзор и мы, теперь и сами очутившись в темноте, дали глазам время привыкнуть к новому освещению. Вернее, к его отсутствию.
- Что в лоб, что по лбу… - буркнул Игорь. - Один хрен…
- Вон там… - послышался неуверенный голос Пашки. - Вон, смотри, что-то блестит.
- Да я и тебя-то не вижу, - сказал я, усиленно вглядываясь во тьму. - Куда показываешь?
- Ну вон, между этими скалами… Что на головы коней смахивают… Ну?
На фоне чёрного неба, действительно, еле-еле выделялись ещё более тёмные скальные массивы. Но вот чтоб какая-нибудь из них на лошадь смахивала?… И вдруг я и впрямь заметил какое-то белесое пятно у самой, как мне показалось, подошвы горы.
- Вроде вижу… - неуверенно сказал я и двинул "пятачок", на котором мы теперь находились, по направлению к единственной детали, выделявшейся на фоне инфернального пейзажа.
