Михаил Ланцов - Механический волшебник 2
С остальными жителями Лотеринга, конечно, дела обстояли не так радужно, однако тоже неплохо. Особенно в свете тех новостей, которые доносились из баронств. Да и собственные воспоминания не дурно помогали товарищам становиться все более и более политически грамотными и сознательными коммунистами.
Все это, конечно, звучало дико. Настолько, насколько только можно было предположить.
Дален ухмыльнулся, рассматривая штаб батальона, украшенный большим красным знаменем и транспарантом "Вся власть советам!"
– Что? Любуешься? – Дален обернулся на знакомый голос и увидел мать-настоятельницу Клименту, роль которой уже приличное время исполняла Флемет.
– Честно?
– А смысл врать?
– Действительно, незачем. – Улыбнулся командор. – Я умиляюсь от увиденного. Оно у меня просто в голове не укладывается. Когда я месяц назад решил устроить эту провокацию, то думал, будто лотерингские крестьяне меня не поймут и уже тем более не примут совершенно чуждые им идеи. А тут… – он вздохнул. – Не поверишь, я просто не знаю, что с этим делать. На меня тогда как будто какая-то одержимость нашла. И понесло. Я загорался с каждым днем, кипел. Но вот вроде все стало налаживаться и пришло понимание неправильности, я бы даже сказал, противоестественности происходящего.
– Испугался? – Усмехнулась Флемет.
– Да. И ладно бы эта деревня. Ну, посходили они с ума вслед за мной немного. С кем не бывает? Но вот та одержимость… она пугает. А ну как я где еще какую идею так же начну продвигать? Такая страсть. Я не мог ей сопротивляться.
– Ты хочешь все бросить? – Подняла бровь Флемет.
– Не знаю. По большому счету мне плевать. Чувствую себя просто не в своей тарелке. Не хочется ровным счетом ничего. Просто растерянность и желание уже прекратить этот спектакль. – Дален закрыл глаза и замолчал, дожидаясь реакции. Но, спустя минуту, видя, что Флемет не отвечает, от повернулся к ней и с грустным взглядом выдавил из себя: – Я хочу домой. Понимаешь? Осточертело мне все. Если бы знал, что умерев, гарантированно вернусь домой, то незамедлительно покончил бы жизнь самоубийством.
– Ты пробовал выспаться?
– Думаешь, что я просто устал?
– Да. И по тебе это очень хорошо видно. Ты за последний месяц в сутки спишь хорошо если два-три часа. С таким режимом долго не живут. Пора отдыхать. Хотя бы несколько дней. А все это твое нежелание… – Флемет снова усмехнулась. – Оно пройдет. Ты сам будешь себя ругать за произнесенные мне слова стыдясь минуты слабости. – Она взяла паузу. – Так что же тебя так развеселило?
Дален посмотрел на нее и задумался. Перед ним стояла немолодая женщина, в одежде, которую командор специально для нее заказывал. Ради смеха, но сама Флемет этого не знала, а потому отнеслась ко всему со всей серьезностью.
Плотная юбка до колен. Кожаные сапоги чуть выше щиколотки. Блуза. Кожаная же куртка, выполненная в стиле знаменитой кожанки чекистов. И завершал этот образ красный платок, повязанный совершенно непривычным для местных жителей способом. И это все в обстановке Средневековья. Было от чего как минимум улыбаться. Но как объяснить комизм ситуации Флемет? Да и остальным? Вон, таких комиссаров уже десятка два ходит. И не важно, что у большинства уши длиннее обычного, а глаза раскосые – комиссар и точка. "Ротный комиссар Леголас, блин" – подумал Дален и едва не усмехнулся, но сдержался, лишь слегка скривив губы. "И откуда вас на мою голову принесло так быстро?"
Впрочем, нужно было отвечать, а в голову как назло ничего не лезло.
Командор перевел взгляд с Флемет с на крыльцо Реввоенсовета. "Черт! Ну и как ей объяснить, что все это – бред сивой кобылы, то есть плод моего извращенного чувства юмора?" Он зло сплюнул. "Неужели вляпался?"
– Ничего. Красиво тут стало. Необычно и красочно. Что, уже и улыбнуться зазорным является?
– Ну как знаешь. Думала, ты не будешь скрывать подобные вещи от меня. – Он повернулся и встретил внимательный взгляд Флемет.
– Послушай, я не могу всего объяснить. Не все в этом мире так, как было в моем. И люди другие. Да они местами и не люди вовсе. Сама глянь. Вон, прапорщик Огонек, оборотень между прочим, ведет свой взвод, укомплектованный людьми и эльфами на занятия. Там, откуда я родом, такого не было. С одной стороны мой мир был на порядки более развит, с другой стороны – там такой аляповатой пестроты просто не имелось. Как я на нее должен реагировать? Да я вообще чуть с ума не сошел, когда пришел в сознание тут. Что ты от меня хочешь?
– Два года. Мог бы уже и привыкнуть, – поджав недовольно губы, произнесла Флемет.
– К чему привыкнуть? К тому, что я постоянно меняюсь? К тому, что вокруг меня магия, которой я никогда не знал и считал вымыслом? К тому, что я больше не человек? И прошу заметить, вообще не человек! У меня нервный срыв, понимаешь? Два года я работал не давая себе отвлечься и расслабиться. И только это и спасало меня от срыва. … Ааааа… Да иди ты к демону! – Махнул рукой Дален и направился в штаб. "Крышу" у него последние дни стало шатать основательно. И прежде всего из-за его же неудачной, как он уже считал, идеи устроить социалистическую революцию в отдельном взятом фантастическом мире.
– Как ты думаешь, он справится? – Морриган, наблюдавшая за всем этим разговором в виде вороны обернулась в человека и спросила мать-настоятельницу. Та посмотрела на нее, смерила взглядом и, как ни в чем не бывало заявила:
– Девочка, оденься. Еще простынешь, создашь ему проблем.
– Мама, прекрати! – Морриган грозно сдвинула свои черные брови. – Я все знаю.
– Все? – Флемет лишь повела бровью, выражая удивление. – Что именно входит в твое "все"?
– То, что ты – Флемет, которая добила эту старую курицу Клименту и заняла хитростью ее место.
– Он рассказал?
– Да.
– Хм. И что он еще рассказал?
– Ничего толком. Он пытался рассказывать про сложившуюся ситуацию. И тогда мне показалось, что он пошутил, а теперь не знает, что делать со своей выходкой.
– Все это шутка? – Флемет с недоверием посмотрела на свою дочь. – Если все это всего лишь шутка, то …
– Ничего мама, ничего. Даже если это шутка, то она очень удачная. Ты видела как загорелись крестьяне, эльфы и оборотни? Даже хасинды и те, посчитали озвученные Даленом мысли здравыми и разумными. Это очень серьезная шутка – пострашнее самого могущественного заклинания. Слишком серьезная, чтобы быть шуткой. Если он завершит свое плетение, то содрогнется весь Тедас, отряхивая с себя вековую пыль. И ему нужно помочь в этом деле.
– Ну так переспи с ним. Расслабь и отвлеки. В чем проблема?
– Не помогает. Ему плохо. Он устал. Очень устал. Я не знаю, что делать. Мне кажется что он как-то сник, потух и ничего не хочет. Даже ест без особенного аппетита, просто заставляя себя усилием воли.
