Сергей Ковалев - Котт в сапогах. Конкистадор.
— Смогу, конечно,— пожал плечами проводник.— С купцом я все обсудил, товар выкупил сам, за свои деньги, так что готовые означенную сумму.
— Договорились,— кивнул парень.— Ждем тебя, как только стемнеет.
Дождавшись, когда заговорщик отойдет подальше, я запрыгнул на опустевший бочонок и приятельски кивнул Боливару:
— Доброго вечера, сеньор Боливар.
— Хм... Как я и надеялся, индеец не стал от меня шарахаться и вопить. Хотя рука, в которой он держал кружку, явственно задрожала.— И тебе доброго вечера, дух.
— О нет, я вовсе не дух. И не демон. Ничего потустороннего. Просто результат одного неудачного колдовства, Раньше я был ландскнехтом — наемным солдатом. Сейчас вот… кот. Позвольте представиться — Густав Конрад Генрих Мария фон Котт.
— Боливар Дикий Мустанг. Можешь звать меня просто Боливаром, эти длинные говорящие имена — такой архаизм!
— Тогда зови меня просто Конрадом. Мой отец тоже считал длинные имена архаизмом, но вынужден был пойти на поводу у матушки.
— Смешно, да,— покивал индеец.— Тогда нарушим еще одну архаичную традицию и не станем беседовать о семьях, женах и видах на урожай. О чем ты хотел говорить со мной, Конрад-наемник?
— Мне сказали, ты иногда нанимаешься проводником к купцам, Мне и небольшому отряду нужно добраться до Нехренаско-дель-Пупо. А точнее, до одного индейского племени неподалеку от этого города.
— Извини, Конрад-наемник, но я уже нанялся, — развел руками Боливар.— Возможно, ты видел сидевшего со мной парня. Я должен проводить его отряд в соседний город. Это неделя пути туда и неделя обратно. Если хочешь — жди меня через две недели. Двоих зараз даже мне не вывести.
— Жаль,— искренне огорчился я.— Мы не можем’ ждать две недели. Не посоветуешь ли другого проводника?
— Обычно тут околачиваются два-три парня, зарабатывающих этим ремеслом. Но сегодня их что-то не видно. Через два квартала вверх по улице есть еще один кабак, попробуй удачи там.
— Жаль,— повторил я, спрыгивая с бочонка.— Ну что же, удачи тебе, Боливар.
— И тебе, Конрад.
Я выскользнул за дверь и потрусил вверх по улице. Кабак, о котором говорил Боливар, оказался именно там, где он и говорил,— в двух кварталах, ближе к центру города. Только переступив порог, я сообразил что не узнал у индейца хотя бы как выглядят проводники о которых он говорил. Он общался со мной как с обычным человеком, и как-то из головы вылетело что мне не стоит демонстрировать свою способность разговаривать. Я уже совсем, было, собрался повернуть назад и просить Боливара поработать на меня хотя бы этот вечер — найти мне проводника, но тут заметил в кабаке знакомое лицо. Тот самый парень который приходил к Боливару, сидел за одним столом с испанцем в форме лейтенанта городской стражи. Более того, заговорщик вполне дружески разговаривал со стражником!
Я подкрался к их столику и навострил уши.
— ... Идешь на это. Непросто, знаете ли!
— Я сейчас расплачусь от умиления,— не скрывая иронии, процедил стражник.— Никто тебя не заставлял. Сам пришел.
— Так решил наш вождь! — вскинулся парень. — Это справедливо! Он предал свой народ, служит проклятым захватчикам и вообще любому, кто готов заплатить!
— И вы решили предать его,— покивал головой испанец.— Ты вообще не забывай, с кем говоришь. С тем самым «проклятым захватчиком». Так что можешь не тратить попусту слова. Если бы я не хотел за хватить этого Мустанга, в каталажку вполне мог бы отправиться ты. Просто если я возьму его с поличным на контрабанде оружия, то мне светит повышение. А за тебя разве что благодарность перед строем объявят. Вот и вся бухгалтерия, сынок...
Дослушивать разговор яне стал — и так все было ясно!
Выскочив из кабака, я во всю прыть помчался назад, в таверну. Увы, Боливара там уже не было. След вывел меня к коновязи, там, судя по всему, индеец сел на лошадь и был таков. Гнаться за ним я не мог — кот не может догнать лошадь, да и сумерки уже опустились. Скорее всего, Боливар поскакал к своему дому — или где он там хранил перекупленное оружие,— а оттуда сразу отправится на встречу с заговорщиками. Навстречу с городской стражей. Увы, я был бессилен помочь ему.
Что ж, в конце концов, это не мое дело. Я оказался невольным свидетелем драмы, но это чужая драма. Мне же предстояло решать свои проблемы. И прежде всего освободить друзей. Правда, я так и не нашел проводника, но оставлять Коллет и Николаса в тюрьме еще на сутки было бы не по-товарищески. А если вспомнить об Андрэ и тюремной пище, то и просто опасно. Мне вовсе не хотелось отягощать свою совесть разрушенным городом.
С этими мыслями я вернулся на крышу таверны и там дождался первого крика Гая Светония Транквилла. С интересом понаблюдал за тем, как вылетела от мощного удара дверь конюшни и наши лошади не спешной трусцой направились в сторону церкви, Что же, пора! Я подцепил когтем крючок, запиравший изнутри ставни комнаты, которую сняли Мордаун и Кошон, и неслышной тенью проскользнул внутрь. Кошонспал у двери в той же позе. Морган растянулся на кровати во весь свой невеликий рост и забавно попискивал во сне. Умилительная картина! Я уселся кресло напротив кровати и негромко свистнул. Морган продолжал спать как ни в чем не бывало, а вот Жак мгновенно проснулся.
— Сон вора чуток и короток,— констатировал я, насмешливо разглядывая Кошона.— Не вздумай бросаться на меня с этим ножом. Во-первых, ты недостаточно ловок, чтобы поймать меня. Во-вторых, обстоятельства изменились и вы с Морганом у меня в лапах. Так что буди своего хозяина и поговорим как цивилизованные люди.
Жак некоторое время пытался испепелить меня взглядом, но, убедившись, что на меня его злость особого впечатления не производит, все же принялся будить Моргана. Дело это, как я уже знал, было трудоемкое и малоприятное.
— Отстань, Жак! Не желаю! Не желаю вставать! Что за хамство, в конце концов?! Имею я право хоть теперь-то выспаться по-человечески! Вот я тебя в лягушку превращу!
— Вставайте, хозяин, пожалуйста! Вставайте! Конрад тут!
— Кто? Какой еще Конрад? Тут?!
Мордаун взвился на кровати и привычным жестом выбросил вперед лапку. Естественно, безрезультатно — я почувствовал лишь легкое покалывание под шерстью.
— Очень мило. Почему-то мне кажется, что ты не рад меня видеть?
— Жак, чего стоишь? Хватай его! Задуши! Зарежь!
— Хозяин, но я его... он меня...
— Чего ты мнешься? Он же просто кот!
— Жак пытается тебе объяснить, что боится меня. Вообще-то он трус и боится всего на свете, о чем я тебе — если помнишь — говорил еще перед началом нашего увлекательного путешествия. В данном случае, впрочем, его трудно винить в том, что он трусит без всяких на то оснований. Он все-таки не Бык и вряд ли так легко со мною справится. Ну и наконец, ведь ты не думаешь, что я пришел сюда, не имея козыря в рукаве?
