Андрей Лукин - Подорожный страж
— Да ить… поздно уже жалеть.
— Почему? — не хотел Стёпка спрашивать, да само спросилось. Очень уж многозначительно произнёс Стодар это своё «поздно!».
— А сними-ка ты его с шеи. Тотчас же и сними, не мешкая. Ну!
А вот здесь уже был подвох, точно был — и ещё какой! Стёпка, само собой, сразу это просёк. Он сунул руку за пазуху, взялся за тёплую пластину и почувствовал, что страж готов сам выпрыгнуть наружу. Словно его тянул кто, осторожно, но настойчиво. Кто, кто, ясно кто. Нашёл дурака. Стёпка сжал стража — и вытаскивать стража не стал. Изобразил только, что будто бы тянет изо всех сил и ничего у него не получается.
Стодар забыл про усмешку, смотрел внимательно, даже привстал слегка. Ожидал, наверное, что снимет сейчас глупый демон оберег — и хватай его голыми руками. Увидев, что оберег остался висеть на Стёпкиной груди, он многозначительно кивнул:
— А я об чём толкую. Прикипела к тебе намертво отрава оркландская, душу твою насквозь чернит. А ты и рад: этакую силу ни за что получил!
И тут с лицом Стодара произошло что-то удивительное. Оно вдруг размылось, задрожало, поплыло, и Стёпка сквозь ухмыляющиеся губы, сквозь усы и бороду увидел совсем другое лицо — чисто выбритое, сухое, хищное, недоброе. Одни глаза остались прежними. Зрелище было, честно говоря, довольно неприятное и даже отталкивающее. Словно в одном человеке другой притаился, словно он влез туда, в голову, устроился по-хозяйски, а прежнее лицо для маскировки оставил… Оборотень! Точно — оборотень! Ухмыляется, а самому и невдомёк, что его подлинное лицо разглядеть можно.
— А у вас ус отклеился, — не удержался Стёпка.
— Какой ус? — опешил Стодар. Узнать цитату из фильма он, понятно, не мог, но смысл её, кажется, уловил, и маска добряка-охотника снова сделалась непрозрачной и надёжно скрыла его истинную, не слишком симпатичную физиономию. И даже трудно было поверить, что это лицо — ненастоящее.
— Какой ус? — спросил он снова.
— Да хватит вам притворяться, — сказал Стёпка. — У вас лицо такое же, как моя куртка. Обманка чародейная. Вы что, боитесь, что я ваше настоящее лицо увижу? Так я его уже вижу.
— Охо-хо, — наигранно улыбнулся Стодар. — Зорок ты, демон, чересчур да догадлив. С тобой, как погляжу, ухо надо держать востро. Что ж, так и быть…
Он не сделал ничего, но усмехающийся бородатый охотник вдруг — раз! — и исчез. Стёпка молча рассматривал настоящий облик весича. Это был мужчина лет примерно сорока, без бороды и усов, с высокими скулами, квадратным волевым подбородком, прямым носом и густыми бровями. Темные волосы его были завязаны сзади в хвост — так обычно делали чародеи и маги. Очень запоминающееся было у Стодара лицо. Запоминающееся и неприятное. Жестокое, злое. Лицо человека, с которым Стёпка не хотел иметь вовсе никаких дел.
— Ты увидел меня, тебе полегчало? — спросил Стодар. Он больше не усмехался, похоже, он вообще не умел улыбаться. Он и говорил теперь по-иному, правильно, без простецких словечек. Решил, наверное, что нет больше смысла охотником прикидываться.
— Зачем вы меня обманывали? — вопросом на вопрос ответил Стёпка.
— Ты обманывал меня, я — тебя, — Стодар слегка выпрямился, и пламя костра, вспыхнув вдруг с новой силой, высветило кольчугу, широкий пояс и просунувшуюся из-под плаща рукоять меча. — Нельзя доверяться рабу оркландского оберега.
— Я не раб!
— Если ты не раб, сними его с себя, — вновь предложил Стодар, и даже руку к Степану протянул ладонью вверх: сними, мол, и мне отдай.
— Я сниму, а вы его себе заберёте, да?
— Я отвезу его государеву наместнику. Он теперь в Проторе стоит с двором. Там и царёвы чародеи с ним вместе. Они сообща обратят это порождение врага в безвредный и бессильный прах. Самому мне, ведаю, не совладать.
— А если я его не отдам?
— Тогда, демон, я возьму его у тебя силой, — с угрозой произнёс Стодар. И руку на меч положил, но потом наклонился и добавил негромко и доверительно. — Я помочь тебе хочу, Стеслав, от беды тебя уберечь. Доверься мне, я тебе худа не желаю.
Стёпке понятно было, что этот весич намного хуже Никария. Никарий злой и глупый, а Стодар умный… и тоже злой. А все его доверительные слова о помощи — враньё. Он думает, что демона обмануть легко. Ещё бы конфетку посулил.
— Не хочется мне его снимать, — решил Стёпка подразнить Стодара. — Он в самом деле прикипел ко мне, так и твердит: не верь весичам, не верь! Так и твердит.
— Не слушай его! — возвысил голос Стодар. — Он тебя лжой окружает, к погибели ведёт! Немало душ чёрные маги своими гнилыми посулами сгубили. Я помогу тебе! Вместе мы одолеем оркландское зло!
— А со мной что потом будет? — спросил Стёпка.
— С тобой? — Стодар на секунду смешался. — А тебя мы… отпустим обратно… домой тебя отправим, — искренности в его голосе не было ни на кедрик. Врал он и не краснел при этом.
— Ага, отпустите, — закивал Стёпка. — Только сперва в узилище меня засадите, допросите с пристрастием, а потом, ежели я вам не понравлюсь, на костре сожжёте, как это… как исчадие поганых недр.
— Ты слишком плохо о нас думаешь! — Стодар в притворном негодовании даже руками замахал.
— Лучше плохо думать, чем хорошо гореть, — неожиданно придумалось у Стёпки, и ему даже самому понравилось, как он это ловко сказал.
— Я обещаю тебе свою защиту и покровительство! — Стодар прижал руку к сердцу. — Волос с твоей головы не упадёт. Клянусь всеми своими предками до седьмого колена!
— Да не нужна мне ваша защита! Я сам могу себя защитить, понятно! Не отдам стража! Дураков нет!
Стодар вскочил, набычился. Видно было, что ему до смерти хочется взять вот так вот за шиворот строптивого отрока, да и вытрясти из него всю его вздорную душу. Но он понимал, что с демоном такой номер не пройдёт, вот и скрипел зубами в бессильной злобе и за меч хватался.
— Не упорствуй, демон! Покорись! Тебе всё одно некуда бежать!
— А я и не собираюсь никуда бежать! — Стёпка хотел тоже вскочить, но передумал и остался сидеть на бревне: так обиднее получалось, как будто не боится он никого и ничего и все эти сердитые Стодары ему по фигу. — Погреюсь немного да и пойду, куда шёл. И никто меня не остановит.
Схватки с весичем он не боялся, уверен был, что одолеет Стодара одной левой. Но Смакла… Гоблин крепко спал и все беды и тревоги подлунного мира нисколько его сейчас не волновали.
— Покорись, демон, по своей воле!
— Не желаю я вам покоряться! И никогда не покорюсь! Нет на то моего согласия. Мы, демоны, свободу шибко любим. Нам простор нужен, свежий воздух и молока побольше! — зачем Стёпка ляпнул про молоко, он и сам не знал, вырвалось вдруг ни с того ни с сего. Для прикола. Он легонько пихнул гоблина под рёбра, — Смакла, просыпайся! Нам уходить пора. Слышишь меня? Вставай!
