Сергей Житомирский - Будь проклята Атлантида!
К вечерним барабанам атланты охрипли, рабы валились от изнеможения, а вода местами поднялась людям по грудь. Ввалившись в дом, подкормчие, даже не смыв глину, наспех поели и уныло сидели у стола, гадая, что с ними будет. Кормчий, словно забыв, что сам не велел трогать гряду, теперь клялся, что если они не разделаются с водой, всем быть надсмотрщиками.
- Пугает, - сказал Тарар. – Мы, что ли, виноваты, что дождь пошел.
- Всю бы воду с наделов в глотку тому синему ублюдку, что насоветовал Хроану Подвиг! – прорвало Агдана.
- И повесить вниз головой, а пасть заткнуть, чтобы вода лилась через уши! – прошипел Танпил. Подкормчие оживились, наперебой придумывая изощренные казни Ферусу.
Второй день после начала дождя был еще хуже первого. За ночь вода поднялась выше человеческого роста. Она сочилась из земли по всему склону. Подкормчие и сотники, потеряв головы и голоса, метались по наделам, нещадно избивая рабов. Опять приезжали какие-то властные, отдавали повеления одно нелепее другого. Ор поставил рабов вычерпывать воду обмазанными глиной корзинами. К вечеру уровень опустился едва на две ладони. Сбив писца с ног, Агдан тыкал его лицом в глиняную жижу, приговаривая:
- Не сумел вычерпать, пей, проклятый! Завтра не осушишь – утоплю! – Ор ощущал, как слепое бешенство распирает грудь. В последний миг мысль об Илле остановила его.
В эту ночь, несмотря на тяжкую усталость, он не мог заснуть. Если завтра хозяин продолжит издеваться, Ор не вытерпит, вцепится ему в глотку. За бунт раба казнят. Что ж, все-таки способ расстаться с Агданом! И опять он подумал об Илле. Девушка сказала, что, если Ор погибнет, она откажется жить. Нет, он не смеет губить ту, которая верит, что ее любимый на Канале совершит подвиг.
Эх, какой там подвиг, если не хватает ума осушить грязную лужу!
Вот синеодеждый, написавший эти листы, наверное, придумал бы что-нибудь хитрое, вроде пьющей змеи… Пьющая змея? Мысль насторожилась, как собака, почуявшая слабый запах дичи. А что, если… такую змею перекинуть через гряду и заставить сосать воду?
Стараясь не скрипнуть дверью, Ор выбрался из дома. В куче отбросов он отыскал кусок бараньей кишки, на краю отвала выбрал лужу, похожую на уменьшенный Агданов надел. С третьей попытки ему удалось заставить кишку сосать воду через грядку из камешков. Правда, трубка все время норовила сплющиться. Приходилось придерживать ее с боков пальцами. Но вода, хоть и тонкой струйкой, текла…
Едва начало светать, он сунул голову в спальню:
- Хозяин, я придумал, как осушить надел.
- Проклятый дикарь, как смел будить! – рявкнул Агдан спросонья. – Не мог барабанов подождать?
- Погоди! – вмешался Тарар. – Лохматый правильно сделал. Если есть способ, надо обсудить, пока остальные не пронюхали. Говори, гий.
- Вот, - Ор протянул баранью кишку. – Такая змея может сосать воду, а выливать будет из хвоста…
Агдан затрясся от бешенства:
- Издеваешься, гийское отродье! Эту вонючую кишку я…
- Пусть доскажет, вновь утихомирил приятеля Тарар. – Ну-ка, образина: как ты думаешь этой тощей трубкой осушить надел?
- Не этой. Надо сшить большую, из шкур, с ребрами…
Роняя скамьи, они пробрались к выходу, где стоял чан с фруктовым отваром. Ор окунул кишку, зажал конец пальцами, перекинул через край. Подкормчие стояли, тупо глядя, как кишка льет жидкость им под ноги, на глиняный пол.
Тарар, опомнившись, выдернул трубку из чана.
- Когда сделаешь большую змею? – быстро спросил он.
- Послезавтра, - прикинул Ор.
- Завтра, - отрезал Тарар.
- Не верю я, что она будет пить, - уперся Агдан. Опозоримся, и еще за шкуры взыщут.
- Надо попробовать. Не осушим наделы – со змеей, без змеи ли, все равно в сотники скинут! Ты не хочешь, я у себя испытаю. Дашь гия?
- Э-э нет! – окрысился Агдан. – Мой раб придумал, а ты на этом в кормчие выехать хочешь? А ну, лохматый, пиши, что нужно.
Весь день в укромном месте за грудами земли Ор с десятком либов шил из шкур огромную кишку. Он выбрал детей Хаммы, потому что в их земле шитьем занимаются мужчины. Стражник с волком сидел рядом, тупо глядя на нелепый мешок.
Хвост змеи зашили, нутро забили ивовыми корзинами без днищ. На переднем конце Ор для верности нарисовал глаза и зубы.
Задолго до барабанов Ор разбудил Агдана и Тарара. Хозяин почти не ругался и даже сам побежал к частоколу за рабами. Кожаную змею вытащили из землянки с инструментами. Рабы с опаской взялись за ремни по бокам страшилища и, скользя, понесли к наделу. Ор остановился, соображая, где лучше перекинуть кишку через каменный горб. Агдан орал, чтобы шевелились, махал плетью. Ор не обернулся. Пусть шумит, лишь бы не лез! Вот тут и надо класть: сверху ложбинка, с другой стороны хороший сток.
После ночного дождя вода опять поднялась, но это не огорчило, а обрадовало Ора: легче будет окунать змеиную голову. Пока что четверо рабов держали ее задранной вверх, а двое заливали воду в пасть.
Оглянувшись, Ор увидел, что у границ надела толпится много людей. Вода, корзина за корзиной, исчезала в пасти змеи. Хвост ее вспух, исчезли ребра, обозначенные краями корзин. Отяжелев, змея норовила сползти вниз. Ор под ругань Агдана прервал заливку воды и стал прикреплять ремни к каменным выступам и забитым в трещины кольям.
Прогремели барабаны. Пришли рабы и стали молчаливой серой стенкой по раскисшим берегам озера. Агдан велел было им выливать воду через гряду корзинами – чего бездельничать проклятым! – но Ор сказал:
- Погоди, хозяин, мешать будут, - и тот, налившись кровью, отошел. К зрителям прибавились подкормчие соседних наделов, сотники, умельцы. Над толпой возвышалась пара верховых в красном. Подошел Сангав.
Наконец вода заплескалась в змеиной глотке, вровень с краями верхней корзины. Рот змеи туго перетянули ремнем, для тяжести привязали камень. Наступил решающий момент: Ор махнул рукой, и передняя часть кишки тяжело плюхнулась в воду.
- Не сосет! – хрипло прошептал Агдан Тарару. – Опозорились! Теперь уж не в стражники…
- Погоди! – сам ничего не понимая, Тарар смотрел на умельца и гия, которые совещались возле змеиной шеи. Вот Сангав вытянул из ножен бронзовый клинок. Ор осторожно взял его в зубы и шагнул в воду. «Не утонул бы! – подумал Тарар. – Попробуй тогда угадай, что делать дальше».
От волнения Ор не почувствовал холода. Ухватившись за стянутый ремнем край, он стал наотмашь отсекать кожу вокруг обода корзины. С последним взмахом он вдруг подумал, что теперь, когда пасть змеи открыта, сделанное им чудовище проглотит его. В страхе он метнулся к поверхности, поднялся на гряду и махнул Сангаву. Тот полоснул по хвосту змеи взятым у кого-то ножом и отскочил, едва не сбитый с ног широкой желтой струей.
