Пол Томпсон - Королевская кровь
В дальнем конце тропы показалась пара лошадей, и усталость мгновенно слетела с него. Один из всадников был облачен в доспехи. Мерит поднял меч и щит, но незнакомец в капюшоне жестом успокоил его.
— Опусти свое оружие, благородный воин. Это мои друзья, — сказал он и, взмахнув полой темной мантии, обернулся и приветствовал двух верховых.
— Что-то случилось, государь? — окликнул его всадник в доспехах.
— Государь? — повторил Мерит.
Незнакомец обернулся к воину, отбросив назад капюшон, и в свете костра заблестели его светлые волосы. Это был сам Кит-Канан.
— Великий Пророк? — воскликнул Мерит. — Прости меня! У меня и в мыслях не было…
— Все в порядке, — махнул рукой Кит-Канан, и к пылающему костру подъехал Кемиан Амбродель со своим отцом, Таманьером.
— Вас всего трое, Величайший? — удивился Мерит, оглядывая тропу в поисках остальных-всадников. — А где же твоя свита?
— Со мной небольшой отряд, он остался выше на перевале, — объяснил Кит-Канан. — Я спустился вниз с Амброделями, чтобы выяснить, что произошло. Даже в темноте лагерь выглядит, словно по нему пронесся ураган.
Мерит подробно рассказал о Друлетене, Ульвиане и големе, на этот раз ни о чем не умалчивая.
— Во главе отряда из пятидесяти рабочих я отправился в погоню за принцем Ульвианом и Друлетеном, — закончил он, — но пешком нам нечего было и надеяться настичь их.
— Ничего, лейтенант. С Фельдрином все в порядке? — спросил Пророк.
— У него сломано несколько ребер, но жизни его ничто не угрожает, государь, — с вымученной улыбкой ответил Мерит.
Кемиан отпустил молодого воина спать. Когда лейтенант скрылся, Кит-Канан сбросил свое монашеское одеяние — он был облачен в полные боевые доспехи.
— У меня было предчувствие, что произойдет нечто злодейское, — мрачно проговорил Кит-Канан. — Теперь мне надлежит все это исправить. Завтра мы с лордом Кемианом возьмем отряд кавалерии и отправимся в погоню за Друлетеном.
— А как же принц Ульвиан? — спросил Таманьер.
Тишина в лагере нарушалась лишь негромким треском огня в очаге. Пророк пристально вглядывался в пламя, в свете костра его лицо и волосы казались красноватыми. Когда кастелян уже решил, что его государь не собирается отвечать, Кит-Канан поднял взгляд и произнес без всякого выражения:
— Мой сын не уйдет от ответа за свои злодеяния.
Зеленый и золотой путь
Летом равнина была негостеприимным местом. Эти высохшие, безжизненные пространства часто опустошали степные пожары, не угасавшие до скалистых предгорий хребта Харолис. Но когда Верханна, Руфус и Зеленые Руки спустились по пологому склону, направляясь к видневшимся вдали голубым пикам, они обнаружили, что степь не просто зеленела — ее покрывал ковер цветов.
— Апчхи! — громко чихнул кендер. — Откуда взялизь эди дзведы? — пробормотал он с заложенным носом.
В воздухе клубилась пыльца тысяч полевых цветов. Верханну это не сильно беспокоило, хотя она немного была ошеломлена открывавшимся перед ними обилием и разнообразием красок. Равнина словно превратилась в океан, по нему бежали малиновые, желтые, голубые и пурпурные волны, и головки цветов мягко склонялись под ветром.
— Знаешь ли, мне приходилось раньше бывать здесь, по дороге в Пакс Таркас, — сказала она. — Но никогда я не видела, чтобы степь цвела, как сейчас! И это в июльскую жару!
Зеленые Руки упорно вышагивал впереди маленького отряда, его пончо из конского волоса покрывал слой желтой пыли. При свете дня его простые, твердые черты лица приобрели особое благородство, и Верханна обнаружила, что изучает нового знакомого все более внимательно.
— Упчхи! — рявкнул Руфус. — Эдо ужасдно! Я не могу дыжадь!
Девушка, опустив руку в глубины своей седельной сумки, извлекла тонкий красный стручок, сморщенный и скрученный.
— Вот, — сказала она, швыряя его проводнику. — Пожуй его. Это прочистит тебе мозги.
Руфус обнюхал крошечный стручок, но безрезультатно: его заложенный нос ничего не мог уловить.
— Чдо эдо? — подозрительно спросил он.
— Если не надо, отдай обратно, — безразлично ответила Верханна.
— О, хорошо.
Кендер засунул стебелек стручка в рот и пожевал. Через мгновение выражение любопытства на его лице сменилось ужасом.
— Э-э… Ой! — Вопль Руфуса нарушил тишину, повисшую в насыщенном ароматами воздухе.
Зеленые Руки, вздрогнув, замедлил свой неизменно твердый шаг, остановился и оглянулся.
— Он жжется! — возмущался кендер с красным от злости лицом.
— Это стручок драконова семени, — объяснила Верханна. — Конечно же он жжется. Но это поможет тебе от насморка.
Несмотря на свое зловещее название, драконово семя было распространенной пряностью, его выращивали в дельте Сильванести и использовали для приготовления знаменитой вантреи, пряной сушеной рыбы, которую обожали южные эльфы.
Лошади догнали зеленорукого эльфа. Верханна, придержав поводья, произнесла:
— Ничего страшного. Малявка жаловался на пыльцу, и я его немного полечила по-своему.
Руфус, у которого по щекам текли слезы, прополоскал горящий рот водой. Затем он чихнул, и по румяному лицу разлилось блаженное выражение.
— Вы только подумайте! Я могу дышать! — объявил он.
Зеленые Руки в это время стоял между их лошадьми. Затем он снова выступил вперед, а они поехали следом.
Верханна пришпоривала коня, пока не оказалась рядом со светловолосым эльфом. День был довольно жарким, и тот откинул назад передний край своего самодельного пончо, подставив грудь солнечным лучам. Девушка, тайком, искоса оглядывая его, восхищалась его сложением. После некоторой закалки он может стать могучим воином.
— Почему ты так смотришь на меня? — спросил Зеленые Руки, прерывая мысли капитана.
— Скажи мне правду, Зеленые Руки, — негромко произнесла она. — Как это ты умудряешься проделывать все эти вещи? Как ты смог залечить мою рану? Каким образом ты отвратил стадо диких лосей и заставил цветы цвести на выжженной земле?
Прежде чем эльф ответил, прошло много времени. Наконец он вымолвил:
— Я думаю обо всем этом. Мне кажется, во мне что-то есть. Что-то, что я ношу… как эту одежду. — Он провел рукой по грубому одеялу на своих плечах. — Я чувствую: это во мне, это окружает меня, но я не могу избавиться, отделиться от этого.
Заинтригованная Верханна спросила:
— И на что это похоже?
Закрыв глаза, он поднял лицо к золотому солнечному свету.
— Это похоже на тепло солнца, — пробормотал он. — Я его чувствую, но коснуться не могу.
