А. Котенко - Телохранитель
Через пару минут клинику покинула и Марина, на ходу застегивая синюю куртку. Девушка опять куда-то спешила. Она направилась в глубь дворов, и вскоре скрылась из виду. Не задерживался на работе и сам Борис. Облаченный в светло-серый плащ, держа в левой руке старенький рыжий портфель времен перестройки, молодой доктор запер клинику. Поставив ношу на скамейку, он извлек оттуда аппарат вроде гигантского сотового телефона и щелкнул по нему несколько раз. Не прошло и пары секунд после того, как Борис положил пульт обратно в портфель, как в окне зажглась лампочка. Сигнализация. Теперь теоретически никто не сможет войти в клинику. Лариса даже отчаялась: ничего подозрительного. Один факт ее тревожил — до сих пор ни ее, ни мага не ищут. На улицах не стоят патрульные на каждом шагу. К ней домой никто не приезжал. Возможно, это вопрос времени. Но чутье девушке подсказывало, что ветеринар по какой-то причине не стал звонить в участок и писать иск на шантажистов.
Как только Соболев свернул за угол, из-за противоположного угла дома вышла… Марина. Сначала она двигалась неуверенной походкой, а потом вдруг, сорвавшись с места, побежала. Резкая девушка, хамоватая, наверное, у нее такой характер от природы — подумалось Ларисе, когда она наблюдала за действиями медсестры. Подойдя к двери, та достала свой пульт и отключила сигнализацию.
— Становится интересно, — сказал Идалгир.
Лариса и не заметила, когда маг умудрился очутиться у нее за спиной.
— Лара, сиди тут, а я послежу за ней.
Девушка смиренно кивнула. Разделиться не мешает, а вдруг вернется и Соболев. Тогда кто еще придет на выручку магу, вошедшему в клинику.
Идалгир, наученный опытом странствий по лесу передвигаться бесшумно, пробрался в кабинет вслед за девушкой. Когда он осторожно заглянул в комнату, Марина доставала из ящика стола несколько фиолетовых бумажек с надписью '500'. Такими люди в этом мире расплачиваются в магазинах, помнил маг. Затем медсестра отыскала в ящике толстую зеленую книгу с заголовком 'Отчетность 2010', точь в точь такую, как порывался 'спалить' утром маг. Идалгир к тому времени бесшумно пробрался в комнату и встал за спиной девушки, а она так была увлечена своим занятием, что даже не чувствовала постороннего присутствия. Девушка черкнула короткую, но очень странную фразу в извлеченной из недр стола летописи и положила ее обратно в ящик. Пока она ковырялась с замком, следивший за ней маг успел выскользнуть из кабинета и скрыться в тени арки.
Когда эксцентричная медсестра, выскочив и закрыв второпях клинику, удалилась к остановке, Идалгир вышел из прикрытия и устроился на скамейке рядом со спутницей.
— Лариса, она, наверное, ведьма! Из тех, что пытаются найти меня! У нее в кабинете хранится магическая книга, в которой она пишет заклинания. Вечером. Думаю, в этом есть какой-то смысл!
— Допустим, я тебе поверила, — скептически пробормотала девушка, — что эта медсестра не от мира сего. Но можешь сперва хотя бы сказать, что ты видел в той книге, куда она записывала заклинание?
— Не могу, — Идалгир поднял с земли обломанную палочку, — я лучше напишу.
И через несколько секунд Лариса с улыбкой изучала нацарапанное на полусухой земле. Девушка даже обрадовалась, когда увидела эту запись.
— Идэ, она не колдунья! — улыбаясь во весь рот, сказала она.
— Тогда кто?
— Воришка. Она тайком выписывает себе премии и сводит баланс.
***
Утро — такая пора, когда весь город разъезжается по своим заботам: кто-то спешит в офис, на завод, в больницу или на автозаправку, кто-то торопится в школу или в университет. И в это время только прогуливающие студенты, гости города и некоторые пенсионеры отправляются погулять по пешеходной улице. Не слышно ни звонких песен артистов-попрошаек, художники не торопятся раскладывать картины, и только на книжных рядах торговцы предлагают свой товар. На удачу. Авось кто подойдет и купит.
Невысокая девушка в маленькой, казалось, детской, совсем ей не по размеру куртке, завернувшись в большой шарф крупной вязки, пробиралась сквозь навязчивых торговцев. Ей бы купить раскраску для сына, какой-нибудь фантастический боевичок мужу на день рождения или хотя бы относительно модное платье для себя. Но не время. И денег нет совсем. После того, как они с мужем приняли правила игры в ипотеку и расписались под договором, денег не осталось совершенно ни на что. Вот и приходилось донашивать старые, забытые еще в школьные годы вещи, давать сыну вместо машинок своих кукол и мужнины детские пистолеты без пистончиков, и целыми днями работать и работать.
Марине еще повезло с начальником. Могло быть и хуже. А недавно обезнадеженная девушка встретила Его. Человека, о котором она мечтала чуть ли не с того дня, когда десятилетней девчонкой тайком от родителей прочитала первый в своей жизни любовный роман о некогда живших на этой земле благородных рыцарях и прекрасных принцах. Одетый в белоснежный костюм и кремовые туфли, он словно плыл над толпой, в ее сторону, презентуя несчастной Золушке свою сверкающую на солнце улыбку. Это не может быть правдой, подумала тогда Марина, наткнувшись на воплощение чуда прямо у себя во дворе. Но чудо пришло к ней. С доступным бумажником! И девушка поняла, что ей теперь ничего не составит не только расплатиться по долгам, но и хотя бы ненадолго прикоснуться к детской мечте.
Она чувствовала себя обделенной жизнью Золушкой, когда по двенадцать часов перевязывала больных животных в клинике Соболева. У нее сжималось сердце, когда она видела страдания собачек и кошечек, когда ей приходилось отдавать тело навеки усыпленного животного его безутешному хозяину. Но через час ей снова доктор приносил шприц со смертельной инъекцией и показывал на облезлого старого пса или задыхающуюся кошку, предъявлял квитанцию об оплате. И Марина ставила укол, со слезами отводя взгляд от стекленеющих глаз животного. Это больно. Девушка привыкла. Она не впускала чужую боль в свое сердце. Прикусив губу, она думала о трехкомнатной квартире, по которой ее сынишка катается на детском велосипеде. Она немного умеет: только дезинфицировать и ставить уколы, кастрировать и стерилизовать, убедительно консультировать владельцев по кормам и наполнителям. И всё. Марина никогда не была способной ученицей, ей мало чего доверяли на практиках в клинике. Но она старалась, наблюдала за тем, как умело оперирует Соболев, и очень хотела сама когда-нибудь взять в руки скальпель, чтобы помочь страдающему животному, а не только сделать кота бесполым существом. Она работала и получала деньги по умениям. Хотела большего и мечтала. Она с завистью смотрела на школьных подруг из соседнего двора, которые умудрились встретить на жизненном пути богатых спонсоров, что подарили Катьке и Наташке по дорогущей иномарке им на двадцатилетие. Ее муж был самым любимым на свете человеком, пускай и не способным на такие щедрые дары.
