Маргит Сандему - Немые вопли
Ион ничего не ответил, но подумал: «Это уж мое дело».
— Возьмешь на себя мужчин, Рикард? — сказал Натаниель. — Мне нужно поговорить с Тувой.
Рикард кивнул. Пропустив их вперед, Натаниель пошел следом вместе с Тувой.
Сначала они молчали.
Потом Тува сказала:
— Человек всегда хватается за соломинку.
— Я знаю, — ответил Натаниель. — Для таких, как ты и я, не очень-то легко найти себе возлюбленного.
Она бросила на него быстрый взгляд. Неужели он пошел по той же дорожке? Он, что, с ума сошел?
— Мы стоим вне общества, — продолжал он, думая при этом об Эллен.
— Да, — сказала она. — Я думала, что он любит меня. А ведь тогда человек может сделать все, что угодно, не так ли?
— Да, это так. К сожалению, и преступление тоже, если это приносит радость другому.
— Значит, ты…
— Пока еще нет. Но я встретил одну девушку, ради которой готов совершить то же самое, что и ты ради него. Вызволить ее из тюрьмы! Ты в самом деле влюблена в него?
— Да что там говорить! Он называет меня огородным пугалом. И все же я немного поколдовала, и этот крестьянин обжегся о свое ружье и бросил его. Но Улав злоупотреблял моей помощью.
Немного помолчав, она добавила:
— Я чувствую себя такой одинокой, Натаниель.
— И поэтому ты становишься на сторону зла? Ты полагаешь, там тебе и место?
— Да, во всяком случае, мне не место среди преуспевающих и счастливых!
— Тува, мы с тобой избранные!
— Это ты избранный. А я просто меченая.
— Но ты предназначена для того, чтобы поддержать меня в борьбе против Тенгеля Злого.
— Почему я должна это делать? Я была рождена под его знаком. И охотно стану на его сторону. Вы все такие скучные, такие правильные!
Натаниель остановился и посмотрел на нее.
«Так, должно быть, выглядела Ханна, — думал он. — Низкорослая, коренастая, плотная, с гротескными конечностями, с лицом, покрытым родинками и родимыми пятнами, с глазками-щелочками и приплюснутым носом». «Господи… — в отчаянии продолжал Натаниель, обращаясь к Богу, как это делали многие до него в течение нескольких столетий. — С тем, что Ты даешь человеку такую безнадежно уродливую внешность, еще как-то можно смириться, ведь и Ты, бывает, проморгаешь что-то… Но в таком случае, Тебе не следовало бы давать бедняге тоскующее сердце, способность любить!»
Как ему следовало поступить с Тувой? Если она перейдет на сторону Тенгеля Злого, это будет просто катастрофой.
— Я стала злой из-за окружающего меня зла, — сказала она. — Мне хочется мучить красивых, удачливых, счастливых людей. И я так и делаю.
— Делаешь? — в ужасе произнес он.
— Конечно, — усмехнулась она. — Но пока это еще пустяки. Например, делаю так, чтобы у красивой девушки накануне свидания вскочила на носу бородавка. Или делаю так, чтобы у какой-нибудь нарядно одетой дамы торчала из-под платья комбинация. Это забавляет меня, Натаниель, что бы ты ни говорил. Ведь в моей жизни не так уж много развлечений.
— Но твои родители все делают для тебя, я это знаю.
— Я тоже это знаю. Но родители мало чем помогут, когда в день на Ивана Купалу тебе так хочется пойти со всеми на праздник, но никто не зовет тебя.
Положив ей руку на плечо, Натаниель сказал:
— Дорогая Тува! Ты же знаешь, все в нашем роду любят тебя!
— Не подлизывайся, Натаниель, меня этим не купишь.
Он убрал руку.
— Тува, я говорю серьезно. Нам с тобой предстоит адская работа. И мы должны быть готовы к этому.
— Ты слишком слаб пока, я это знаю.
— Откуда ты это знаешь?
— Наши уважаемые предки сообщили об этом Бенедикте. Она поддерживает с ними контакт.
— А что они сказали о тебе?
— Они озабочены. И это забавляет меня. Натаниель не знал, что на это сказать, ему не хотелось читать ей наставления.
Они думали каждый о своем, он и Тува, и никто из них не мог читать мысли другого. Возможно, так было лучше.
Ведь Натаниель не мог сконцентрироваться на ней, о чем очень сожалел. Потому что он думал теперь об Эллен и о том, что он потерял ее. Он больше не должен видеться с ней. Это было для него просто невыносимо, он не хотел жить без нее, зная, что и она не хочет жить без него.
А Тува?
Мысли ее были настолько жуткими, что она вынуждена была скрывать их.
«Натаниель? — презрительно думала она. — Милый, добрый Натаниель, покорный, как жертвенное животное! Я могу улыбаться тебе, но из этого не следует, что я с тобой заодно! У меня совсем другие планы, я знаю, кто мой господин и учитель! Ему я хочу служить!»
Услышав слова Натаниеля, она вздрогнула. Неужели он все понял?
— Ты ведь знаешь, кто твой защитник, — сказал он.
Взяв себя в руки, она сказала:
— Я слышала об этом. Имре собственной персоной! Но наверняка он спит крепким сном. Я ни разу не видела его.
— Главное, что в борьбе он станет на твою сторону и поможет тебе.
— Ему придется потрудиться, — с дьявольской усмешкой ответила Тува.
— Тува… — осторожно произнес Натаниель. — Я еще не готов посетить долину Людей Льда. Так же как и ты. Хочешь, я буду приходить к вам несколько раз в неделю, чтобы мы смогли поддержать друг друга? Тебе нужна моя воля для борьбы со злом. А ты можешь дать мне немного своего бесовского юмора.
Она хохотнула.
— А ты находчив! Почему бы и нет? Жизнь моя, как я уже сказала, не слишком богата развлечениями. Так что я смогу позабавиться, мучая тебя.
— Спасибо, Тува! Значит, договорились.
Он не понимал, почему у него возникает какое-то смутное, неприятное чувство, когда он находится рядом с Тувой. И это никоим образом не было связано с ее отталкивающей внешностью — Натаниель был не из тех.
Нет, дело было совсем в другом. Он чувствовал интуитивно…
Его пробирала дрожь. «Это все из-за тумана…» — подумал он.
— Значит, ты нашел себе девушку, — агрессивно произнесла Тува.
Лицо Натаниеля смягчилось.
— Да, — ответил он. — Ее зовут Эллен. Но мы не можем принадлежать друг другу.
— Не болтай чепухи, — прошипела она. — Она выглядит нормально? Да, могу себе представить. Не можете принадлежать друг другу! Вы сами не знаете, о чем болтаете!
Он посмотрел на свою родственницу, достававшую ему едва до пояса. Они были примерно одного возраста. Жизнь дала ей горький опыт. Ей нельзя рассказать, почему они не могут принадлежать друг другу, но ему стало вдруг стыдно. Стыдно оттого, что многое ему далось даром. Например, любовь Эллен.
Тучи комаров носились над озером, скрывавшим на дне благородное оружие. Люди отходили от озера все дальше и дальше, пока совсем не скрылись в тумане. А озеро продолжало загадочно поблескивать среди безлюдного Гейтеботна, куда теперь вряд ли кто-нибудь вернется.
В этот вечер, вернувшись домой, Натаниель был как в лихорадке. Он не смог даже сразу подойти к телефону. Он позвонил Эллен. Почувствовал слабость в ногах, едва услышав ее голос.
