Ральф Шеппард - Зло Валузии
— Вы можете сходить и убедиться — труп Ишпака лежит там, где я указала.
— Да, очевидно, дело так и обстояло! Хвала Уту, теперь ты в безопасности. Ты со мной, душа моя! — и Таргитай в порыве чувств принялся покрывать лицо, шею и руки Нэркес страстными поцелуями.
Конан, не выдержав, отвернулся и сплюнул. Тотчас же Таргитай гордо распрямился и подошел к нему. Губа со шрамом подергивалась от бешенства.
— Я верил в тебя, Конан, а ты наплевал мне в душу! Ты и сейчас плюешься — от бессильной злобы! Ты с самого начала клеветал на беззащитную девушку. Но теперь-то я знаю причину. Похоть ослепила тебя! И ради удовлетворения своей низменной страсти ты предал нашу дружбу и убил двух верных мне людей! Я мог бы тебя казнить, варвар, я просто обязан это сделать! Казнить на месте или позже, после суда — на площади, прилюдно. Но я окажу тебе милость, которой ты недостоин. Я — правитель Сакалибы, и помню, что ты спас мне жизнь и помог вернуть престол! Я не забываю об этом — и только поэтому отпускаю тебя. Какие черные демоны отравили твою душу, киммериец? О, боги! От кого угодно я мог ожидать предательства, но только не от тебя! Боги, как же ты мог!
Помолчав немного и справившись с душившим его гневом, юноша продолжил:
— Я дарю тебе жизнь и свободу, хотя, возможно, это то же самое, что отпустить ядовитую змею после того, как она единожды ужалила! Уходи прочь, Конан! Ты можешь взять коня и оружие, но в течение трех дней ты должен покинуть Страну Городов навсегда! Отныне ты здесь вне закона, Конан из Киммерии!
Таргитай пошатнулся и в отчаянии ударил себя кулаком по лбу.
— О, Папай-громовержец!— простонал он.— Какое подлое предательство! Не зря говорят в Кхитае: где трон — там и измена...
— Очень верное замечание,— молвил Конан и, без малейших усилий разорвав путы, связывавшие его, зашагал прочь.
Глава 3. Королевский выезд
На базаре было шумно. После двадцатилетнего запустения селения Страны Городов вновь начали оживать. Городок Кангар, расположенный в шестидесяти лигах к востоку от Аргаима, был одним из многих подобных городков, разбросанных по всхолмленному пространству Пасиртайской степи. Он представлял собой квадратную в периметре крепость, сложенную из дикого обтесанного камня, окруженную саманными домами, плетенными из ивовых прутьев и обмазанными глиной хижинами, сложенными из леса хибарами. Вокруг более или менее постоянных построек располагалось кольцо шатров, разбитых местными пастухами-кочевниками и приезжими гирканскими купцами. Базарная площадь располагалась у самых стен цитадели, за которыми находилась резиденция тархана — наместника города. Площадь бурлила от скопления народа невзирая на большую удаленность Сакалибы от основных центров восточной и западной цивилизации.
Хотя большую часть толпы составляли приезжие купцы-гирканцы местные номады и горожане, тем не менее, разнообразие наций и рас, представленных здесь, почти не уступало столпотворениям восточных базаров Аграпура и Хоарезма.
Поражали своим разнообразием торговые гости из Великой Степи. Здесь были рослые, рыже- и каштановолосые, зелено- и сероглазые, с телами, испещренными татуировкой, жители западных степей — герулы, будины, мунганы в кожаной, облегающей тело одежде, увешанной золотыми бляхами и бронзовыми подвесками. От них резко отличались представители аттаров и карабезгов — жители побережья Вилайета — низкорослые, в лохматых овчиных полушубках, насквозь пропахшие бараньим и рыбьим жиром.
Купцы из Кангхи выделялись своими наголо бритыми головами. Их широкие бронзовые лица украшали длинные висячие усы; глаза под густыми черными бровями напоминали миндалины. Одевались они в подбитые овчиной хлопчатые полосатые халаты, подпоясанные шелковыми кушаками. На голову обычно была нахлобучена круглая, отороченная мехом шапка.
Бросались в глаза обитатели глубинных районов Гиркании — куйгары, коктаи, таргуты, тегины и другие, гордо называвшие себя настоящими детьми Великой Степи. Это были тучные великаны с бычьими загривками, широколицые, с дубленой коричневой кожей. Носили они высокие войлочные шляпы с широкими полями и войлочные кафтаны.
Гордый титул подлинных сынов Степи с ними оспаривали кичливые южане — ашкузы, коркуты, апасиаки, домбары, арийцы. На вид они казались самыми цивилизованными. Многие из них щеголяли в расписных кхитайских халатах, бряцали меруанскими, вендийскими и иранистанскими доспехами. На фоне всех остальных гирканцев, падких на золотые украшения, они выделялись своей почти патологической тягой к роскоши. Шеи, руки, груди их были плотно увешаны цепочками, браслетами, талисманами, перстнями и кольцами, уши оттягивали тяжелые серьги. Южане особенно кичились своим богатством, поскольку больше привыкли промышлять грабежом и взиманием дани с караванов, идущих по Великому Пути, нежели мирной торговлей. Они отличались худощавостью, оливковой смуглостью, сближавшей их с афгулами, вазулами и вендийцами, изящными чертами лица, черными выразительными глазами и тонкими носами с горбинкой.
Разными были дети Великой Степи. Одни заплетали волосы в косы, другие украшали все тело татуировкой, третьи — с помощью дощечек деформировали черепа своим младенцам, чтобы их головы принимали яйцевидную форму. Каждое племя поклонялось своим мелким божкам и покровителям. Одни носили на шее изображение фаллоса, другие — фигурки пьппногрудых и толстобедрых женщин, в зависимости от того, кого они считали источником жизни. И все это пестрящее многообразие народов, наречий, традиций, привычек, предрассудков объединяла вера в Вечное Небо, трепетное почитание усошпих предков и общее имя — гирканцы.
И было еще одно, что объединяло жителей Великой Степи,— все они были увешаны золотом и серебром с ног до головы. Это не мешало им, однако, высматривать местных торговцев драгоценными камнями и металлами и долго торговаться с ними, сыпя словами, а затем набивать свои заплечные мешки новыми партиями сверкающего товара.
Местные жители, пришедшие на базар, почти ничем не отличались от гирканцев. Хотя среди них преобладали светловолосые веснушчатые люди, но встречались и смуглые скуластые черноволосые. За полторы тысячи лет, прошедших после завоеваний Анахарсиса, орда которого прокатилась по Сакалибе и была остановлена лишь на восточных границах Гипербореи, в краю Рипейских гор произошло смешение захватчиков-гирканцев с местными лесными племенами. Среди потомков двух рас своим высоким ростом и синими глазами особо выделялись кемеры. Одевались жители Сакалибы почти так же, как и их восточные родичи — в овчину и кожу. Их наряд оживляли беличьи, лисьи, рысьи и собольи высокие шапки с одним, двумя, а то и тремя хвостами, болтающимися сзади.
