Лилия Беренс - Душа грозы
— Да-а-а, — протянула жена старосты, ставя на стол чашку с чаем. — Покидала вас судьбинушка злая.
Зарт, помытый и одетый, сидел за столом, все время подтягивая великоватые ему штаны. Тут же были еще пять оборотней, Дарий, и староста с женой, заботливо подкладывавшей в тарелки мужчин все новые разносолы.
— Вот, Карум, — ткнул пальцем вожак в одного из оборотней, продолжая рассказ. — Айшаков с лошадьми разводил, знатный был кулан[10], с Империей Таш торговал животными своими, пока с другим кланом не переругался. А на вторую ночь нечистые на стадо напали. Животных угнали, семью убили, а его вот укусили только. Потом он узнал, что лучше бы вообще не ругался с тем кланом, так как это оборотни были, Темному служащие не без радости. Вот с тех пор и бродил по ханству. К поклонникам Темного ему идти не хотелось, на юге, где города построены, и Хан живет — никто его приходу не обрадовался бы. Убили бы — и дело с концом. Так и пришел на Белый перевал, да остался.
— А почто ты один за всех говоришь? — Спросил староста. — Иль речи нашей не знают?
— Да нет, — хмыкнул Зарт. — Все, кто был с нами на перевале, говорят на языке Паларской империи. Специально учились у тех, кто с вашей стороны приходил, и только на нем разговаривали. Это трудно объяснить, просто ваша страна была для нас недостижимой надеждой. Здесь нет культа Темного, много светлых храмов. Каждый из нас в глубине души верил, что однажды боги простят его, и он сможет вернуться к людям. Назад, в ханство возвращаться было бы глупо, теперь каждый третий кулан возит в хиршаге[11] статуэтку Темного. Вот и… Но, вернусь к тому, почему я говорю за всех. Став волком, сильно меняешься. Сейчас стая молчит, потому что говорит вожак. Так уж у нас принято и ничего тут не поделать. Мои волки не успели обвыкнуться, чувствуют себя неуверенно, потому говорю я.
— Дисциплина — энто, конечно, хорошо. Да токмо, как с людьми уживаться так будете? Сами по себе поселитесь, али среди нас? Могет не получиться, коли всегда один за всех говорит.
— Чуть привыкнут — и все наладится, — отмахнулся вожак. — Об этом не волнуйтесь.
— Где же бабы-то? Долго чейт нету их, — пробормотал староста, но его услышала жена.
— Да ты девок пожалел бы! — огрела она по спине супруга полотенцем. — Сток зверьми дикими шататься — совсем людской вид утратили! Пущай прихорашиваются, али убудет от тебя чего?
— От жжешь, бабы! — в сердцах сплюнул на пол староста. — От веку до веку покоя не знают, коли нам супротив чего сказать не сумеют. У вас, оборотнев, тоже так?
— Наши лютуют, бывает, и посильнее. Женщины, они в душе все волчицы. Даже если мехом не обрастают — на зуб не попадай! — рассмеялся Зарт.
— Зарт, объясни мне кое-что, — подал голос, молча до этого слушавший Дарий. — Ты сказал, вас около пяти тысяч живет на перевале. Как же вас столько уживается в одном месте? Да и с дичью проблема была бы. Я вот пять лет здесь охочусь — а уже приходится отбегать все дальше и дальше, в поисках добычи.
— Я не совсем верно сказал, Хъяран. Мы не жили все на перевале. У каждой стаи своя территория в окружающих горах. Есть свое немудреное хозяйство. Днем мы заботились о своих айшаках. Одевались в шкуры, чтобы солнечный свет не причинял особенной боли, и пасли стада. Лошадей там не вырастить, а вот горного айшака получилось. К ночи вся скотина запиралась в самодельных пещерах так, чтобы волком никто не мог до нее добраться, несколько животных отпускалось ради охоты. Так и жили. К людям не ходили, но и к себе никого не пускали. Сколько существует это поселение и кто придумал такой уклад — не знаю, я пришел к перевалу, когда все уже так и было. Думаю, что так оно и останется после нас. Если Ночная Хозяйка не положила всех под мечи этой ночью. Надеюсь, кто-то да выжил.
Опустившуюся тишину разрушил мерный гул собирающихся крестьян.
— Закат! — стукнул пустой кружкой по столу староста. — Пойдем.
Услышав слово, последние годы бывшее для проклятых приговором, оборотни инстинктивно вздрогнули и вжали шеи в плечи. Потом напряжение стало медленно их отпускать. Они расправляли спины и с наслаждением вдыхали застоявшийся воздух. Боль и тьма остались позади. Они в новой жизни, и эта ночь будет первой, которую они не будут ненавидеть. Первой из многих ночей впереди. Медленно поднявшись из-за стола, все последовали за старостой к двери. У порога их уже ждали одетые волчицы с аккуратными прическами. Узнать их было почти невозможно. Сейчас каждой из них трудно было дать больше тридцати лет. Миловидная Айри с неожиданно яркими рыжими волосами, цвета которых не было раньше видно под слоем грязи, приплясывала вокруг пастуха Оськи, беспрерывно что-то рассказывая и пересыпая рассказ регулярными извинениями. Пастух, похоже, совсем оттаял и смотрел на девочку не без интереса. Для своих лет она была уже довольно хороша собой.
В этот раз вече проходило без малейшего напряжения. Женщины уже познакомились с волчицами и взяли их под личную опеку. Шестилетний малыш держался за юбку Таси, довольно щурясь, когда та заботливо гладила его по голове. Вышедших оборотней немедленно засыпали вопросами мужики. Через пару минут все основательно перемешались между собой. Староста озадаченно почесал затылок и махнул рукой.
— Вижу, люди добрые, решение вы приняли. Пусть оборотни остаются в деревне! Сам давеча с ними гуторил — люба мне история ихняя. А с завтрева всем миром начнем им хату ставить.
— Одну на всех, али кожному по хате? — хохотнул кто-то.
— Одну, — разгладил бороду староста. — Поведали они мне, что стая у них семьею считается. Так, значится, на одну семью — одну хату и поставим. А там — боги покажут.
Дарий удовлетворенно гладил Бурана по шелковистому храпу. Все сложилось наилучшим образом. Интересно, такие люди живут везде, или только тут, на западе?
Мощный ментальный удар чуть не сбил громового волка с ног. Крестьяне ничего не ощутили, но остальные оборотни тоже забеспокоились. На улице ощутимо похолодало. Дарий потряс головой. Было такое ощущение, как совсем недавно в святилище храма. Словно он ослеп и оглох одновременно, перестав ощущать привычные токи мира. Кто-то установил в окрестностях невероятный по своему размеру антимагичский купол. Рядом, словно из воздуха, возник Зарт. К нему, по привычке, стекалась остальная стая, беспокойно всматриваясь в небо.
— Это она. — Со злостью выплюнул вожак. — Пока еще далеко.
Громовой волк прикрыл глаза, стараясь определить направление, в котором находился источник гигантского купола, дотянувшегося даже до этой деревни. Теснин. Древесные кроны закрывали горизонт, но едва заметно на горизонте можно было увидеть бледное зарево.
