Яна Алексеева - Оковы равновесия
— И чего же вы пожелаете, мейстре Катрин? Все, что в моих силах…
Тигррр… только что клыки не скалит.
А его магия, словно заледенелая глыба, нависает над нами.
— Мейстре Катрин еще несколько дней назад… сколько, кстати? — Я подалась вперед, облизнула пересохшие губы, привстала.
— Три, — протянул лорд.
В глазах его усталость растворялась в безумной ледяной метели. Моя огненная вьюга жадно грызла цепи, на которые была посажена… Сила к силе, глаза в глаза, бесконечность и бездна…
— Да, она бы затруднилась с ответом. Я же хочу… Вас, мой лорд, вас…
Часы отбивают полдень. Донннн!
Вспышка.
Миг полета, захватывающий дух.
И согласный кивок.
Выдох, темнота. Прикрыв глаза, тяну руки вперед.
И я — на его коленях, сижу, вцепившись в его плечи, и рассматриваю впервые так близко острое, хищное, некрасивое лицо.
Слушаю тихое, уверенное и вкрадчивое:
— Ты меня получишь, ведьма, если выдержишь мою силу. Ты шла сюда долго.
Вы даже не представляете, как долго… и насколько издалека.
— И видела портреты, да? Не все из женщин нашего рода смогли вынести древнюю мощь… Не боишься присоединиться к тем, что остались вечно молоды?
Я смеюсь, запрокинув голову.
Смерть? Я уже умерла. Два раза! Это меня не пугает. Если ценой за наслаждение будет именно это…
Сила держит меня, хранит меня, наполняет меня.
С грохотом обрушивается вниз ледяной водопад.
Навстречу вздымается черно-белая вьюга.
Глава 3 ДУЭЛЬ
В Рал-нион, столицу провинции Аэлл, мы въезжали, словно победители. Первым — лорд магии Кейв Рониа, грозный и могучий, в ало-синем наряде и в черном плаще с меховым подбоем, при подобающих атрибутах власти, на гнедом големе, горделиво вышагивающем по расчищенной мостовой и выгибающем шею, изукрашенную начищенными до блеска кольцами. Я чуть позади и слева, на рыжем, в серебристо-сером одеянии, по корсажу и поясу расшитом белой нитью, в темно-бордовом плаще с глубоким капюшоном, скрывающим лицо. Как и все сопровождающие. Только нетитулованным спутникам лорда подобное положено по церемониалу, а мне — потому что лицо держать каменным, невыразительным, как они, не умею. Что поделаешь, не леди я, а ведьма, воспитанием обделенная.
Свита, две дюжины отборных стражей в густо-синих форменных ливреях, следовала верхом по двое в ряд за нами, позванивая сияющей сбруей и начищенным оружием. Растянулись цепью по широкому проспекту между домов, украшенных белыми и черными ставнями, карнизами и шпилями. У последних и первых на пики вздернуты стяги родовых цветов лорда Рониа, алые, с геральдическими тиграми, черненым серебром скалящимися с полотнищ, полощущихся на ветру.
Ритмичный стук копыт разносился по заледеневшему городу, звонким эхом отражался от кирпичных стен, метался между крыш, взмывал вверх, к флюгерам.
Мы двигались к дворцу наместника от рунного круга, который перенес всех из Лин-лиора, сократив путь до нескольких часов вместо полудюжины дней, до Полуденных ворот. Стражники, охраняющие низкую, словно кружевную стену, укрытую искрящимся снегом, распахнули решетчатые узорные створки, отступая. Бряцнули пиками, дружно рявкнули ритуальную фразу. Качнулись сизые перья в высоких плюмажах. И мы бестрепетно вошли в город лорда-посредника Тиани, выступавшего гарантом законности и беспристрастности суда богов.
Позади нас воцарялась настороженная выжидающая тишина. Впрочем, впереди приветственных криков тоже не было слышно.
Мимо затаившихся садов, замерших домов, замерзших дворов и застывших крыш по центральной улице, делящей город на светлую и темную половины, мы выехали на площадь перед невысоким зданием, выкрашенным в необычный желто-зеленый цвет. Одновременно с пышным кортежем, возглавляемым обвинителем и противником, светлым лордом Совета великих магов.
Темный лорд Рониа явился на судебную дуэль.
Маги синхронно спешились, шагнули навстречу друг другу, замерли. Темный лорд в родовых алых и синих одеяниях, светлый маг — в имперских золотистых. Они едва обменялись кивками, являя собой картину непримиримого контраста сил, намерений, знаний, умений. Развернулись к крыльцу и поклонились стоящему там человеку, невысокому седому чародею в зеленой мантии, чья сила для меня оказалась похожей на густую пуховую перину. Попадешь — увязнешь и не выберешься, хорошо если расчихаешься от щекотки в носу, а то может и придушить, навалившись всем весом, а ты будешь беспомощно барахтаться…
Опасен, силен…
— И да начнется противостояние, — проговорил чародей.
Церемониал был соблюден.
Я едва заметно выдохнула.
Если бы кто-то знал, сколько сил нам стоило его выучить.
Лин-лиор трясло и лихорадило четыре десятидневья: с того момента когда лорд Рониа огласил подданным провинции Инн условия примирения провинции и столицы и снятия обвинений. Обвинений нелегких, признанных Советом великих магов. В оскорблении Света, в осквернении святынь, в убийстве и мятеже. И это была дуэль правых, единственное, что может отменить решение Совета. Сказать просто — схватка один на один, между обвинителем и обвиняемым. Проведенная по всем древним правилам, которые, по легенде, были в виде свитков вручены людям богами, дуэль являлась последним и окончательным способом решения спорных вопросов. Решение, осененное божественной силой, не имело обратного хода.
Выигравший дуэль неподсуден более, проигравший — мертв.
И все жители Лин-лиора и окрестностей наверняка в глубине души вздохнули с облегчением. Нет, они верны своему лорду, тем более тот осужден не как владетель, а как лорд магии, и ни в одном встреченном человеке я не увидела желания предать, но… Никто не хотел сражаться. Многие годы Эньяли, империя Золотого неба, жила в мире, решая вопросы противостояния сил интригами, подкупом, шантажом, не затрагивая тех, кто стоял у основания этой шаткой пирамиды. Ну… не сильно затрагивая.
А сейчас у границ провинции стояли войска, личная гвардия светлейшего императора, сдерживаемая только его волей и по его воле готовая отправиться в бой. И встретило бы войско ополчение провинции Инн, добровольно вставшее под синие знамена. Сила не менее грозная.
Результатом стало бы опустошение…
Для того и было придумано личное противостояние лордов, магов, владетелей…
Двое правых, но победитель один. Очень практично с точки зрения государства, минимум разрушений.
Вот только чтобы быть допущенным до дуэли, следовало соблюсти церемониал. До последней буковки, выцарапанной в тяжелом свитке, извлеченном из тубуса с восковой печатью на перевязи. Это первое испытание.
