Антон Корнилов - Братство Порога
– Так-то, – вздохнул Оттар. – Хотя, ежели бы его величеству и впрямь хотелось лишить тебя оружия, он должен бы был приказать отрубить тебе руки и ноги. И голову. А за стены дворца ты и так не собирался выходить. Ну а… ежели тебе понадобится что-то, уж будь уверен, я сбегаю куда угодно. А насчет отлучения от двора ты не печалься… Будет воля богов, и вымолишь прощение у его величества. Его величество, как я понял, вовсе не зол на тебя. Но по-другому-то нельзя… Да ты не переживай, все это ненадолго. Никакого приговора тебе не вынесут. Нам только пару дней осталось здесь париться. А уж через два дня… – северянин сладко потянулся. – Я вернусь в свою Крепость на Побережье Вьюжного моря. Эрл – в Горную Крепость. Ну а ты – к себе, на свои Болота…
– Что? – не поверил Кай.
– Так ведь… – умерил свою веселость Оттар, – сам король говорил о том, что возвращает нас обратно. И очень скоро. Разве ты не рад? Мне-то здесь вона как надоело! – Северянин чиркнул себя ребром ладони по горлу. – Я по настоящему делу стосковался.
– В своем решении его величество непреклонен, – подтвердил горный рыцарь, и его лицо омрачилось. – Хотя господин Гавэн и пытался его переубедить. Все, что удалось Гавэну, – выбить небольшую отсрочку.
Кай внимательно посмотрел на Эрла.
– Я не должен напоминать тебе, – проговорил болотник, – о том, что защищать человечество от Тварей – наш Долг. И ничто на свете никогда не станет превыше этого Долга. Поэтому в своих решениях рыцарь Порога обязан руководствоваться именно этими соображениями и никакими другими. Мы будем там, где нужнее. Но сейчас… – Кай не договорил, задумавшись.
– Ты не должен напоминать мне, – повторил слова болотника горный рыцарь.
– Оно-то, конечно… – простодушно вздохнул Оттар. – Как у тебя, брат Эрл, с принцессой-то все ладно получалось. По всему видать, и она тебя любит…
– Прошу тебя, брат Оттар, оставить при себе свои сожаления! – резко выпалил рыцарь Горной Крепости. – Ее высочество предпочла другого, о чем и сообщила при всех.
– Ну-у… – протянул северянин. – Ты не это… не дури. Эльфы задурили всем головы, и ее высочеству в том числе. Сам же это понял. Никого она не это… не предпочитала. У тебя ж просто зудит, что не ты обнажил меч против… – Тут Оттар и сам понял, что наговорил лишнего, и затих.
Эрл промолчал на это. Он смотрел в сторону, постукивая облаченной в кольчужную перчатку рукой по поясу. И по всему было видно, что простодушный северянин оказался прав в своем анализе его чувств.
Двери опочивальни принцессы распахнулись.
– Ее высочество принцесса Лития, – глядя на рыцарей, бодро отрапортовал стражник.
Принцесса появилась в сопровождении фрейлины. Не глядя ни на кого, опустив голову, она быстро направилась через зал, но, поравнявшись со склоненными в поклоне рыцарями, все-таки замедлила шаги и остановилась. Головы она так и не подняла.
– Как вы изволили почивать? – напрягшись, выдал Оттар, потому что молчание несколько затянулось. – По вам видно, что хороший сон пошел на пользу. Я-то вона как думаю, ваше высочество: ну, случилось и случилось, и нечего теперь… Как говорят у нас в Королевстве Ледяных Островов – сколько бы ни длилась зимняя ночь, рано или поздно выглянет солнце…
– Благодарю вас, сэр Оттар, я чувствую себя хорошо, – ответила принцесса каким-то новым голосом, ровным и усталым, в котором не сверкали, как раньше, искорки смеха. – Я собиралась прогуляться в саду. Если желаете, господа, пожалуйста, составьте мне компанию.
– Желаем, ваше высочество, – сказал за всех Оттар и, пользуясь тем, что принцесса смотрит в пол, нагло подмигнул фрейлине Изаиде, тотчас от этого счастливо зардевшейся.
– Хотелось бы узнать, – обратился Кай к Оттару, – разрешено ли мне выходить в дворцовый двор? Или я постоянно должен находиться под дворцовой крышей?
– А пес его… гхм… То есть об этом ничего не говорилось, – сказал северянин. – Наверное, можно во двор. По крайней мере, – хмыкнул он, – стража тебя точно не посмеет остановить.
– Меня не уведомили о последних распоряжениях его величества, – подняла-таки голову принцесса Лития, – насколько я поняла, на сэра Кая наложен какой-то запрет?
– Сэр Кай, – отчеканил Эрл, глядя куда-то поверх головы принцессы, – заключен под стражу и лишен права носить оружие за неповиновение королевской воле.
Лития едва заметно вздрогнула, услышав голос горного рыцаря.
– А мне кажется… – тихо проговорила она, – сэра Кая нужно щедро наградить за то, что он помешал эльфам… помешал мне… помешал всем нам совершить страшную ошибку.
– Ваше высочество, если таково ваше мнение, может, попытаться повлиять на его величество, – ответил сэр Эрл. – И смягчить наказание сэра Кая… Которое и так не столь сурово.
– Во дворце только и разговоров про сэра Кая, – ляпнул Оттар. – Менестрели, говорят, уже баллады складывают о той битве. Даже про Турнир Белого Солнца уже забыли!.. Да и, к слову сказать, Турнир Турниром, а настоящая битва – это… совсем не это!..
Тут северянин опять прикусил язык, да было поздно. Губы сэра Эрла сжались в тонкую белую полоску.
– Прошу меня простить, – сказал он принцессе, впервые посмотрев ей в глаза. – Неотложные дела требуют моего присутствия. Я буду неподалеку, и если у вас возникнет необходимость во мне, вы сможете меня позвать.
Лития не выдержала взгляда Эрла и опустила ресницы. Горный рыцарь поклонился и, звеня доспехами, зашагал меж колонн.
– Сэр Эрл! – невольно сорвалось с губ принцессы.
Эрл остановился, но только на мгновение.
– Эх, дела-а… – виновато пробормотал Оттар. – Я ж не хотел! Ну, что за… Я ж только хотел… – Он потоптался в растерянности… потом сорвался с места и скорым шагом двинулся вслед горному рыцарю.
Фрейлина Изаида, у которой аж глаза пылали от удовольствия, что она присутствовала при такой душещипательной сцене, спохватилась и с преувеличенным старанием принялась обмахивать лицо Литии надушенным платком. Принцесса всплеснула руками:
– Ах, оставь, пожалуйста! – И Изаида отбежала в сторону – не слишком, впрочем, далеко, чтобы не пропустить ни слова.
Кай смотрел на все это с некоторым удивлением. То странное состояние, которое охватывало его на первых порах, когда ему приходилось разговаривать с принцессой, беспокоило его все реже. Он быстро привык смотреть на Литию как на объект, замыкающий на себе все обязанности его новой службы, и приучился не думать в этой связи ни о чем другом. То, что произошло сейчас, озадачило его. Ему казалось, он понимал, что чувствуют и Эрл, и Лития; более того, он склонен был предполагать, что они оба понимают чувства друг друга. Но почему в таком случае эти двое не могут просто поговорить и разъяснить возникшее между ними недоразумение, а вместо этого еще сильнее закручивают и без того тугую пружину?
