Александра Первухина - Заговор судьбы. Трилогия
Рил восхищенно покачал головой. Кто бы сейчас ни управлял этой машиной, он пилот милостью Саана! Похоже, парень заранее предугадывает, куда придется следующий выстрел, и успевает увернуться за отпущенные ему доли секунды! Но какие же должны быть сейчас перегрузки в этой несчастной скорлупке! Гражданский катер не приспособлен для таких маневров!
Рил снова потянулся к коммуникатору.
— Приготовить медотсек к приему пострадавших! Команду медиков во двор!
Только бы неизвестный пилот не ошибся! Один выстрел, и…
Сердце старого разведчика замерло, когда он увидел, что имперские пилоты изменили тактику. Поняв, что не удастся поразить слишком верткую мишень, они сосредоточили огонь на прорехе в защитном поле! Теперь точно конец! Рил закрыл глаза дрожащей рукой. Что бы он только не отдал сейчас за пару пушек, способных отогнать этих стервятников! Но по императорскому указу Саан знает какого года на Тронном мире любое тяжелое вооружение было запрещено под страхом смертной казни! Рил обреченно опустился в кресло, осознавая, что гибель герцога всего лишь вопрос времени. Но в следующее мгновение он снова вскочил и приник к монитору, не веря своим глазам.
Пилот герцогского катера и не думал убегать! Он уверенно вел катер прямо в огонь! Самоубийца! Рил не мог понять, на что он рассчитывает. Однако пилот не собирался кончать жизнь самоубийством. По прорехе в защитном поле вели огонь два катера, но их выстрелы ложились в мишень одновременно, оставляя тем самым безопасный промежуток в доли секунды. И этим промежутком виртуозно успевал воспользоваться пилот герцогского катера. Он даже не изменил скорость, чтобы подгадать момент! Катер просто ввинтился в дыру, и поля тут же встали на место, надежно отсекая преследователей. Рил перевел дух и непонимающе посмотрел на хронометр. Если верить этой электронной штуке, не прошло и двух минут! А ему показалось, что все эти маневры заняли не меньше двух часов! Старый разведчик покачал головой, досадуя на себя за неспособность правильно оценить прошедший промежуток времени, и торопливо покинул центр управления, чтобы убедиться в том, что с его мальчиком всё в порядке.
Рейт устало откинулся в кресле. Он еще не мог поверить в то, что безумный побег из императорского дворца удался. И у них даже нет раненых, кроме Тернана! Эфа заглушила двигатель:
— Хорошо покаталис-с-сь! Все живы?
Герцог мог только молча кивнуть в ответ. Восприятие его телохранителем реальности в несколько искаженном виде давно не удивляло, но иногда заставляло жалеть о том, что он вообще ввязался во всё это. Но, тут же напомнил себе Рейт, если бы не Эфа, никого из них на данный момент не было бы в живых. Несколько раз глубоко вздохнув, герцог заставил себя успокоиться и покинул искореженный катер. Его люди уже вышли из машины, едва не ставшей их могилой, и теперь с благоговейным трепетом рассматривали, во что ее превратили перегрузки. Рейт тоже бросил взгляд на катер и тихо присвистнул. Марку машины теперь определила бы не всякая экспертиза. Н-да-а, в этот раз Эфа превзошла сама себя!
— Ваша светлость! Вы живы? — Герцог повернулся на голос и увидел спешащего к нему Рила. Рейт не мог не улыбнуться. Он еще ни разу не видел своего наставника в таком состоянии.
— Со мной всё в порядке! — поспешил он успокоить старого друга и учителя. И повернулся к медикам, тут же, во дворе, заваленном всевозможным хламом после обстрела, оказывающим помощь Тернану: — Как он?
— Будет жить, милорд! — Глаза врача были грустными и усталыми. — Более определенно я скажу вам через несколько часов. Но уже сейчас можно утверждать, что быстрого выздоровления не получится. Слишком сильное истощение.
Герцог скрипнул зубами, стараясь сдержаться и не наорать на ни в чем не повинного врача.
— Делайте всё, что сможете, доктор! — И повернулся к Рилу: — Как обстановка?
— Мы в осаде, Ваша светлость. Если не случится ничего неожиданного, то максимум через два дня мы будем уничтожены.
Рейт тихо выдохнул, пытаясь не выказать отчаяния, и жестом приказал ему следовать за собой. В мрачном молчании они поднялись по роскошной лестнице в кабинет герцога. Как только за ними закрылась бронированная дверь и заработала система защиты от прослушивания, Рейт тихо произнес:
— Рассказывай, друг.
— К сожалению, рассказывать практически нечего. — Рил устало проковылял к креслу и с кряхтением опустился в него. Внезапно герцог понял, насколько же стар его наставник. Словно все прожитые им годы обрушились на него разом, больше не сдерживаемые железной его волей. — Мне практически ничего не удалось узнать. Кто бы ни стоял за Императором, прячется он мастерски. За последние шесть месяцев Император не общался ни с кем, в ком можно было бы заподозрить организатора заговора. Только фавориты из придворных и слуги. И тех и других проверили. Они те, за кого себя выдают. Фавориты умом и сообразительностью не блещут, практически ничем не отличаются от Его Величества. Однако, судя по распоряжениям, поступающим от главы имперской Службы безопасности, за нас взялись всерьез. И именно вы являетесь для них целью номер один. Первую атаку мы отбили благодаря тому, что противник нас недооценил, но час назад был перехвачен приказ командующему базой «Тайфун». К Тронному миру направляется боевая эскадра. Ее цель — ваша резиденция. Против залпов нескольких линкоров наша защита долго не устоит.
— Но эти залпы снесут к Саану в преисподнюю весь квартал! — Рейт был не в состоянии поверить в то, что подобное возможно. По привычке заняв место за своим рабочим столом, он не сводил с наставника глаз. — Даже сумасшедший не станет такое творить.
— Станет, Ваша светлость. Приказ уже отдан. Так что у нас осталось время только до того момента, как эскадра выйдет на орбиту Тронного мира.
— А если я сдамся…
— Нет! Император всё равно не пощадит преданных вам людей! Только вместо быстрой смерти они будут медленно гнить в застенках Его Величества.
Рейт молча кивнул, соглашаясь со словами наставника.
— Осталось только умереть достойно. Не стоит сообщать людям о том, что они обречены.
Рил горько улыбнулся и впервые обратился к герцогу без церемоний:
— Ты прав, мальчик. Пусть у людей будет хоть какая-то надежда.
Два близких человека молча сидели в кабинете, глядя на портрет Императора, согласно закону украшавший одну из стен. Голограмма едва заметно мерцала, и от этого казалось, что изображенный на портрете ехидно ухмыляется. Им не нужны были слова. Зачем? Каждый понимал другого, как самого себя. Времени оставалось всё меньше.
