Константин Храбрых - Печать Леса
Взревели трубы, и на приготовленную для состязаний площадку вышла очередная пара фехтовальщиков. Скосив глаза на брата, который снова напялил на себя маску «Золотой недоросль» и неторопливо причитал о том, как же ему тяжко и душно носить титул младшего принца, и о том, что его сердце так одиноко, и некому его согреть. Маркиза, которая была приглашена в императорскую ложу, посекундно охала и ахала, пораженная несправедливостью и тяжестью одиночества принца.
«Очередная расфуфыренная кукла, которая готова ради надежды повиснуть на шее брата… и что он в них находит? Кукла — куклой: лицо смазливое, густые рыжие волосы, и полное отсутствие веснушек и загара… из косметических заведений эльфов, видимо, не вылезает. Вкуса у брата — никакого! По-крайней мере, об этом должны подумать окружающие»
Неприязненно поведя плечами, принцесса отвернулась от щебечущей парочки, чей вечер, скорее всего, закончится постелью и очередным разбитым сердцем, и принялась рассматривать соревнующихся людей на площадке.
Внезапно ее внимание привлек высокий блондин, спокойно отражающий все атаки мечника длинным белым посохом. Затертое выражение «оружие в его руках оживает» именно сейчас обрело краски и объем. А его противник все еще не проиграл только потому, что владелец посоха не хотел быстро заканчивать поединок.
«Симпатичный. Интересно, откуда он? Покрой одежды и черты — не имперские… Западник? Или он из-за горного перевала прибыл?»
— Брат, отвлекись на минутку. Тебе этот боец никого не напоминает, такое чувство, что где-то я видела подобный стиль боя. Не могу вспомнить! — Принцесса даже невольно наморщила лоб (если дуэньи наблюдают — не избежать нравоучений), вглядываясь в плавные движения бойца с шестом.
— Прошу прощения, маркиза, моя сестра так ревнива, что ревнует к каждой из тех, кто появляется подле меня…
От принцессы донесся громкий смешок.
«Делать мне больше нечего, как ревновать брата к накрашенным курицам! Сам ее бросит — весь в папашу нашего, тирана и душителя свобод!»
Маркиза лучезарно улыбнулась, но ничего не ответила, продолжая пожирать принца «голодными» глазами.
На лицо принца тоже наползла тень узнавания, на долю секунды сбросив с лица маску богатого дворянина-увальня.
— У меня на потоке есть один. Очень похожие движения. Да, точно, движется почти, как Драффл, только у этого — явно завершенная техника боя, элегантная, я бы даже сказал. — Теллан, прищурившись, разглядывал бойца с шестом. — Очень похожий стиль. А что, сестренка, решила освоить бой с шестом? Могу устроить!
«ХАМ! Вылитый отец!»
— Делать мне больше нечего, для этого имеются телохранители! Так что за Драффл?
— А ничего особенного…
Тем временем боец с шестом уклонился от прямой атаки в грудь и, взмахнув шестом по замысловатой траектории, выбил из рук оппонента меч, после чего, используя инерцию удара, приголубил вторым концом посоха по затылку противника. Глухой удар, и на площадку упало бесчувственное тело фехтовальщика.
— Этот более прост и изящен… по-своему изящен. — Усмехнулся Теллан. — Драффла ты должна помнить. Худой и невзрачный с короткой стрижкой черных волос. Ходит в черной мантии, словно адепт темного факультета. Он еще постоянно таскается за ла Корью.
«А! Тот иллюзионист, со страшными историями… Бр-р-р! Чтобы я еще проехалась с ними на практику! От восставших растений до сих пор мурашки по коже, стоит их только вспомнить!»
— Они еще на экзамене тащились, словно черепашки… — Теллан вернул на лицо маску соблазнителя-простака и, облокотившись о кресло, наклонился в сторону маркизы. — Миледи, вы представляете, какой праздник будет вечером после отборочных соревнований! Фейерверк, выступление известных менестрелей из разных стран, выступления…
В следующий миг принц рванул в сторону, перевернув за собой кресло. На том месте, где он только что находился, глубоко войдя в спинку перевернутого кресла, искрясь голубыми всполохами, торчал кинжал маркизы. А сама она стояла с пустым взглядом, смотря на принца, и беззвучно шевелила губами — строила следующее заклинание.
Всполошившуюся охрану сбросило вниз сильным порывом ветра.
— Марионетка! Силь, пробей ее щит! Я добиваю!
Принцесса пнула свое кресло, словно то ничего не весило, в сторону маркизы, и послала следом ветвистый разряд молнии. Из амулета на груди принцессы — перевернутая пятилучевая звезда — ударила белая ослепительная линия света, сделавшая видимым защитный купол маркизы. Та, наконец-то, достроила свое заклинание…
Выругавшись, Теллан подхватив сестру за талию, спрыгнул с ней вниз. Не забыв активировать амулет на случай падения с высоты.
Как потом оказалось, принц принял не только своевременное, но и единственное правильное решение. Взрыв, который устроила марионетка, разнес все в радиусе десяти метров, превратив великолепную ложу императорской семьи в оплавленную конструкцию, покрытую жирным черным пеплом.
Императорскую чету тут же окружили гвардейцы.
Теллан аккуратно поставил сестру на деревянный настил площадки и, вновь выругавшись, отдал несколько распоряжений. Двое гвардейцев, громыхая тяжелыми доспехами, ринулись исполнять приказ.
— Кому-то сегодня точно не поздоровится. Это уже который случай за месяц? Пятый?
— Четвертый, — поправила брата пришедшая в себя принцесса Силлана. — В прошлый раз покушались на Лавелла. Нас хотели убить только за компанию.
— Похоже, надо менять охрану, — Громко произнес принц. — Эта, похоже, совсем мышей не ловит.
Гвардии лейтенант барон Маргос приуныл — не могла его порадовать перспектива немилости и, практически неизбежное в этом случае, окончание блистательной карьеры гвардейца.
Глава 14
Я стоял перед ажурными золотыми воротами.
Все вокруг насколько хватало взгляда, было невыносимо-белого цвета. Все словно утопало в клубах белого, густого тумана. И только массивные золотые ворота были словно островок иного оттенка.
Я обошел их по кругу, разглядывая. Они словно парили в трех сантиметрах над уровнем твердой, почти каменной почвы. И ничего более. Просто массивные створки ворот. Ни запоров, ни дверных петлей, или чего-нибудь к чему эти петли крепятся. И никого, ни единой души или иного эфемерного создания.
— Есть здесь кто? Я хотел бы поговорить с привратником!
Эха не было. Даже звуки моего голоса звучали не только приглушенно, но и чужеродно в этом мире.
Ответа не последовало. Я, как и полагается, произнес ритуальную фразу еще два раза, после чего осторожно толкнул от себя правую створку ворот.
