Надежда Кузьмина - Тимиредис. Летящая против ветра
— Прибой — это тот большой черный, который всех прибивает?
— Не всех.
— Ясно. Скальпель найдется.
Десять минут восьмого я была, как обещала, в конюшне. Ас уже ждал. С кинжалом. Я достала завернутые в белую тряпицу сияющий стальной скальпель, склянку со спиртом и баночку с арникой.
— Я готова. Он не дернется? — поинтересовалась я.
— Он умный, я ему объяснил.
— Ну ладно. На, подержи, — сунула ему в руки банки, — будешь давать мне то, что я скажу.
Снова повесила светлячок и положила ладонь лодочкой поверх раны. Да, внутри воспаление. Плеснула спирта на тряпку и протерла шкуру вокруг. Потом сунула в склянку лезвие скальпеля и поболтала в спирте. Сталь чистая, но пусть будет.
А сейчас я получу копытом по лбу…
— Прибой, потерпи, хороший! — примерилась и воткнула острие в рану. Сначала плоть сопротивлялась. А потом неожиданно уступила, и лезвие будто провалилось внутрь. Ага, кажется, попала в абсцесс! Да, точно! Не успела убрать скальпель, как из ранки хлынул зеленоватый той пополам с кровью. А запах… М-дя.
Но Прибой молодец. Лишь дернул головой да переступил с ноги на ногу. Не конь, золото!
Через пять минут я закончила обрабатывать рану. Единственно, не знала, как закрепить повязку. Но это умел Аскани. Ему я и оставила данную часть работы. Отняла скальпель и склянку со спиртом, которые обещала вернуть, и выскользнула из денника.
— Тим, постой! Я хотел поговорить.
— Не могу! Я за домашку сегодня еще и не садилась! Просто не успеваю. Давай в другой раз, а?
— Ясно. Тогда завтра, после обеда, тут. Ты же придешь осмотреть Прибоя?
Я кивнула и рысью потрусила к выходу из конюшни.
Кажется, он глядел вслед.
Над домашкой я просидела почти до двух ночи — опять не сходились ответы у примеров. На стихи махнула рукой — какая уж тут поэзия, когда спать хочешь до смерти? Росло ощущение паники — если так пойдет, после зимней сессии окажусь на улице. Ибо не тяну, не успеваю. Потому так и называется — неуспеваемость. К тому же Бри грустно сообщила мне, что Агата занимается с двумя второклассницами и возиться сейчас еще и со мной просто не может.
Что же мне делать?
Глава 15
— Привет.
— Привет.
— Я забежала перед перекличкой к Прибою, положила свежей мази на повязку. Вроде все в порядке. Гной идет, но уже меньше.
— Я зайду к нему после обеда. Ты придешь?
— Нет. Потрачу лишний час на математику.
Холодный взгляд:
— Понял.
День за днем с тупым отчаяньем я сидела над учебниками. На то, что Бри делала за час, у меня уходило три или четыре. Подруга, как могла, помогала, объясняя по мере сил, просто сидя рядом с книжкой или притаскивая мне то пряник, то слоеную булочку с повидлом. Последнее поднимало дух больше всего — в деревне я о таких лакомствах слыхом не слыхивала.
С Аскани мы сдержанно здоровались по утрам и больше не говорили. Иногда он аккуратно мне подсказывал. И всё время клал свою тетрадь так, чтобы я могла туда заглянуть. Я боролась с искушением и честно лепила свои собственные ошибки. Написала на четыре балла контрольную по рунам и схватила трояк за запятые по грамматике.
В четверг за обедом к нам с Бри с заговорщицким видом подсел Киран. Взъерошил вихор надо лбом, подмигнул синим глазом.
— Тим, твоя помощь нужна.
— Аа-а?
— Что ты думаешь о леди Миат? Достала меня эта задавака Лайри. Ладно, она у девчонок главная, но к нам-то чего прикапывается? Не ходите, не шумите… Дошла до того, что объясняет, что и как мы обязаны носить!
— Ну-у, если честно… — неуверенно начала я, думая, как вежливо сформулировать, что меня наша староста тоже достала. Она все же считала, что одеваться, как я, для юной девушки неприлично. И не уставала морщить нос в моем присутствии или выказывать свое неудовольствие другими способами. А вчера нагрянула в нашу с Бри комнату — посмотреть, как староста, поддерживаем ли мы там порядок? По счастью, то был редкий момент, когда вещи лежали в шкафу, а учебники стопочкой на столе. И все равно мы получили выговор за пыль под кроватями.
— Она неплохая, но смотрит на всех сверху вниз, — вставила Бри.
— Да, так, — кивнула я, соглашаясь.
— Мы решили ее разыграть, — осклабился Киран. — Поможешь, Тим?
— Что делать-то надо?
— Сегодня, уходя на завтрак, она оставила открытым окно, чтобы проветрить комнату. Ну, я влетел внутрь и спер ее панталоны.
Мы с Бри дружно открыли рты. А потом захихикали, представив Кирана, разглядывающего старостины панталоны.
— Зачем? — выдавила сквозь смех Бри.
— Хочу повесить их на флагшток! Он как раз лучше всего из ее окна виден! Прикиньте, просыпается она утром, подходит к окну, а там…
Вообразив лицо леди Миат в этот судьбоносный момент, я подавилась гречневой кашей и стала кашлять. Добрый Киран немедленно от души начал лупить меня по спине, желая помочь. Из-за стола напротив на сцену творящегося непотребства осуждающе уставились темные глаза.
— Что надо делать? — поинтересовалась Бри.
— В час ночи встречаемся у дверей флигеля. Моя мысль — Тим лёгонький, его и поднимем на флагшток. Договорились?
Я закашлялась снова.
Бри решила идти со мной. Одевшись в темное, выскользнули на лестницу. И на цыпочках стали спускаться вниз, где уже поджидали Киран, Зак, Йорд и еще один, незнакомый мне, парень.
— Гляньте, какие! — гордо произнес Киран, зажигая магический огонек.
Ух ты, какая полосатая красота! Правда, на мой вкус, нежно-розовый и ярко-салатовый не самое удачное сочетание, зато широкие атласные ленты и белоснежные, в ладонь шириной, пышные кружева были безупречны.
— А как это все будет смотреться на мачте, только представьте! — Йорд подмигнул нам зеленым глазом.
— А почему вы взлететь не можете? — поинтересовалась я.
— Высоко… — вздохнул Киран. — Со второго этажа на третий я могу. А вот до вершины флагштока мне не подняться, резерва пока не хватит.
— Так что надо делать?
— Пошли, по дороге расскажем!
Парни все неплохо продумали. Основной идеей было повесить штаны так, чтобы снять их малой кровью — то есть просто прокрутив веревку, на которой висел флаг «Нарвала», было невозможно. Порты собирались распялить на палке, а саму палку при помощи веревки намертво прикрутить к верхушке мачты. И сделать это предстояло мне.
— А как я на верхушку-то попаду?
— Ты легкий, мы привяжем тебя к веревке, на которой поднимают флаг, и вздернем. А потом спустим.
Психи! Веревка же тонкая! Я ж костей не соберу, если гробанусь!
