Александра Лисина - Не проклинайте мужа Светом
— Осторожнее там, — пробурчал Васька, беспокойно потоптавшись возле калитки. — И это… зовите, если что.
Рас, что удивительно, внутрь не пошел — остался вместе с ребятами, безмятежно жуя сорванную по пути травинку. Но при этом так внимательно водил взглядом по сторонам, что я сразу поняла — наглый волчара будет начеку и никого не даст в обиду. А если понадобится, и за ограду метнется, не испугавшись проклятия старой ведьмы.
До крыльца мы добрались без приключений, ни один растущий вдоль тропинки кустик не посмел загородить нам дорогу, а появившийся в воздухе огромный осиный рой, задумчиво покружив над головой Сара, быстро растворился в наступающих сумерках. Но как только мы приблизились, из дома донеслись приглушенные голоса — хрипловатый мужской, чем-то явно недовольный, и задорный женский — вернее, девчоночий, в котором слышалась откровенная насмешка.
— … Я уже все сказала, Арлахх. У тебя двое суток. После этого твой портал закроется навсегда.
— Ты не посмеешь! — вскипел мужчина, и в домике что-то с глухим стуком упало. А затем послышался заливистый смех ведьмы.
— Кто мне запретит? Кстати, я передумала: у тебя остались всего одни сутки, несдержанный ты наш. А промедлишь еще немного — я урежу твой срок до часа. Хочешь развеселить меня еще больше?
Из-за двери раздался раздраженный рык, и я едва успела отпрянуть, потому что старая дверь с отчаянным визгом распахнулась, едва не стукнув меня по лбу.
— Ведьма! — прошипел появившийся на крыльце рослый мужчина, закутанный в длинный плащ с низко надвинутым капюшоном. — Будь проклят тот день, когда в твоем сердце зародилась жизненная искра!
Из глубины дома снова донесся задорный смех мадам Ольдман.
— Оставь свои проклятия для других, Арлахх. На меня они больше не действуют.
Мужчина, не заметив стоящую в тени меня и спрятавшегося за моей спиной Мартина, скользнул по оборотню злым взглядом. Из-под капюшона двумя рубинами блеснули кроваво-красные огоньки глаз.
— С дор-р-роги! — прошипел гость, стремительно сбегая по ступенькам.
Сар молча посторонился, а вампир вихрем пронесся мимо и исчез в ночи, злобно хлопнув напоследок калиткой. Мгновением позже с крыши взлетел на редкость крупный ворон и, негодующе каркнув, устремился следом за хозяином.
— Кто там на пороге мнется? — сурово осведомилась мадам Ольдман, выглядывая из-за двери. Но увидела меня и мгновенно расплылась в приветливой улыбке: — Ой, Хелечка, дорогая! Вот уж кого я сегодня не ждала! О, да ты не одна?
Сар, к моему удивлению, с достоинством поклонился растрепанной девчонке в драном сарафане.
— Ну надо же, надо же, — хихикнула та, благовоспитанно прикрыв рот ладошкой. — И кто это так беспокоится о сохранности твоего здоровья? Неужто ты наконец обзавелась достойным ухажером?
Тут из-за моей спины настороженно выглянул Мартин, и мадам Ольдман моментально забыла об оборотне. Подобралась вся, хищно прищурилась, пристально разглядывая нашего ангела. Но потом вдруг снова улыбнулась и довольно прищелкнула языком.
— А вот за этот подарок спасибо! Уважила старуху, нечего сказать. Ну заходите же, не стойте в дверях. А телохранитель пусть на крылечке подождет. Ничего с вами не случится. Слово ведьмы.
Я вопросительно повернулась к Сару, но тот лишь кивнул, подтверждая, что не возражает против такого положения дел. И, подойдя к крыльцу, уселся прямо на ступеньку, демонстративно уставившись на калитку, возле которой толпились наши друзья.
— Умный мальчик, — удивилась ведьма. — Тебе и впрямь повезло, Хелечка — такой не предаст. А где второй? A-а, вижу. Неплохой выбор для полукровки. Ну что ж ты замерла, милая? Входи. Страсть как не терпится посмотреть на твоего ангела вблизи.
Мы с Мартином переглянулись и, прижав к груди охапки трав, по очереди зашли в дом. Дверь за нами тут же закрылась, отсекая звуки ночного города, а по гостиной разлился аромат свежезаваренного травяного настоя и умопомрачительный запах горячей выпечки, отчего рот тут же наполнился слюной. Причем не только у меня.
Окинув быстрым взглядом гостиную, я аккуратно сгрузила свою ношу в угол и, знаком велев Мартину сделать то же самое, первой шагнула к столу.
Готова поклясться, что, когда мы переступали порог, на нем еще ничего не было. Но сейчас поверх белоснежной скатерти красовались три пустые чашки, небольшой чайничек с цветочным орнаментом на боку и два блюда с горячими ватрушками. Видимо, в честь важного гостя хозяйка решила изменить своим привычкам и, помня о том, что ангелы мясо не особенно уважают, сделала начинку из творога и варенья.
Под пристальным взглядом ведьмы Марти поежился, но затем решительно подошел и протянул детскую ладошку.
— Здравствуйте. Мое имя Мартин. И недавно я видел про вас сон.
Мадам Ольдман удивленно воззрилась на предложенную руку.
— Правда? И о чем же он был, мальчик?
— Я видел вашу смерть, — совершенно спокойно заявил ангел, бесстрашно заглянув в зеленые омуты ее глаз. — И она была связана с тем предметом, который вы отдали сегодня вампиру.
Я ошеломленно повернулась к ангелу, а у старой ведьмы изменилось лицо.
— Я ничего и никому не отдавала, мальчик, хотя предложение было более чем щедрым. Арлахх ничего от меня не получал. Если только…
Мадам Ольдман вдруг нахмурилась, к чему-то прислушалась. После чего всплеснула руками и, пробормотав нечто неразборчивое, метнулась на второй этаж. Там немедленно что-то зашуршало, зашипело, под конец даже грохнуло, словно ведьма откинула в сторону надежно замурованный люк или крышку сундука. А потом до нас долетел ее разгневанный вопль:
— Как он посмел?!
Я поежилась, когда от набирающего силу крика ведьмы задребезжали чашки на столе, а пол ощутимо завибрировал. Поразилась про себя, что кому-то вообще удалось ограбить старуху. А потом вспомнила, как тяжело взлетал с крыши ворон, и мысленно присвистнула: а вампир-то — молодец. Сам остался в доме заговаривать бабке зубы, а в это время его подельник-ворон проделал клювом дыру в крыше, залез на чердак и умыкнул оттуда нечто очень ценное. Причем ему не помешали ни защитные заклинания, ни зачарованные осы, ни даже крепкая крышка на сундуке — или чем там ведьма гремела?
— Сбежал, кровопийца проклятый! — Со второго этажа кубарем скатилось нечто, в котором я с большим трудом признала давешнюю «девочку» — клубок спутанных седых волос, похожий на воронье гнездо, перекошенное яростью лицо, дико пылающие глаза, в которых читался самый настоящий страх. Интересно, что именно умудрился спереть кровосос, если мадам Ольдман так расстроилась? — Уничтожу! Изведу со свету! Во-о-ор!
