Анна Завгородняя - Помощница Ведьмака. Книга 3. Навь (СИ)
— Роланд, — я попыталась встать и тут же осела назад, чувствуя, что проваливаюсь в темноту. Треск вокруг только усиливался, но мне уже было все равно…
Последнее, что я помнила — его крепкие руки и огненный взгляд, а затем вцепилась в ворот его куртки и все вокруг стало черным черно.
Привал устроили уже после заката. Темнолесье дышало холодом, пронизывало даже через одежду и одеяла. Чем дальше обоз углублялся в лес, тем ледянее дышал воздух. Где-то там, позади, за пределами жуткого леса, уже расцветала весна, таяли снега, звенела капель… Здесь же все дышало зимней стужей, а после того, как люди расседлали лошадей и развели костры, с неба посыпался снег.
Генрих возился у огня, когда вернувшийся Богдан передал ему, что Витолд велел сегодня ночью с полуночи до двух часов дежурить у повозок.
Князь кивнул, а сам незаметно покосился на Юстину, расстилавшую им постели. Словно почувствовав взгляд мужчины, девушка оторвалась от своей работы и повернулась к Генриху, встретившись с ним взглядом.
— Пойдешь? — спросила она тихо.
Генрих понимал ее мысли. Юстина ведь уверена, что Витолд задумал что-то страшное для своего охранника… Что ему не вернуться с этого дозора живым, что все решиться сегодня ночью!
— Пойду! — произнес мужчина. — Я работаю на Макария и должен исполнять его приказы!
— Ага! — только и хмыкнула разбойница, а затем отвернулась. — Как знаешь! — бросила, не глядя и уложила одеяла поверх шкур.
Генрих вздохнул, а после ужина, кивнув Богдану, устраивавшемуся на ночлег подле огня и мазнув взглядом по Юстине, направился к обозу.
Витолд встретил его с насмешкой во взгляде. Жестко улыбнулся и указал на место, где князь должен был провести несколько часов стоя на страже.
— Смотри, чтобы тень не проскользнула! — предупредил он.
Генрих равнодушно кивнул в встал на пост.
Ночь трещала морозом. Дышала ему в лицо ледяной свежестью, пела ветром, пролетавшим высоко над кронами. Некоторое время от лагеря доносились голоса и возня, а после все стихло и только треск костров, да всхрапы лошадей напоминали Генриху о том, что рядом находятся люди.
За его спиной стояли телеги. Все груженые, тяжелые. Тюки тщательно обмотаны, скрывая от глаз свое содержимое.
Сам не зная почему, Велке шагнул в первой из ближайших телег и задумчиво уставился на поклажу. Как-то сами собой в памяти всплыли слова Юстины о некромантах и о содержимом странного обоза. Генрих сделал еще шаг и достал из-за пояса острый нож. Сверкнуло лезвие, когда мужчина склонился над тюком и не узнавая себя, сделал тонкий надрез.
Сталь заскрипела о что-то твердое.
«Странно!» — подумал мужчина и просунул руку в разрез. Пальцы похолодило.
— Стекло! — прошептал Велке.
— Что это ты там делаешь? — голос за спиной принадлежал не кому иному, а самому главному охраннику.
Вспыхнул ярко факел, осветив Генриха и несколько человек Макария, что сейчас стояли за его спиной. Кто-то смотрел равнодушно, но большая часть зло ухмылялись, как и их предводитель. Сам купец стоял позади своих людей и просто наблюдал за происходящим.
— Я-то думал, как тебя спровоцировать, чтобы прирезать, — проговорил Витолд, — а ты нам сам помог. Любопытный, да?
— Что вы везете? — спросил тихо Генрих.
— Думаю, ответ ты уже не узнаешь! — Витолд взмахнул руками, призывая охранников напасть.
Генрих выхватил меч и отбил атаку двоих первых, а затем стремительно взобрался на телегу и в мгновение ока очутился на другой стороне.
— Держи его! — закричал Витолд и охранники поспешили следом за ускользавшим князем.
Разбуженный лагерь сонно перекрикивался. Люди не понимали, что произошло, и кто нападает. Они вскакивали со своих мест, хватались за оружие.
Генрих пробежал мимо, толкнув плечом кого-то зазевавшегося, оказавшегося на пути. Мужчина повалился задом в костер, проснувшись окончательно и заревев медведем, подпрыгнув вверх с завидной прытью, только для того, чтобы после кататься по земле, тронутой морозом. Но Велке уже не видел этого, он бежал к своей стоянке, где его ждали Юстина и Богдан. Генрих понимал, что при таком раскладе его друзей не пощадят, а значит, уходить надо вместе.
«А ведь девчонка тебя предупреждала!» — подумал Генрих.
Кто-то из преследователей оказался быстрее — обошел кругом лагерь и теперь перед Генрихом стояла трое охранников с оружием в руках.
Князь выругался и с разбегу напал первым, в одном прыжке взвился в воздух, нанес удар, удивив своей прытью врагов. Замешкавшийся повалился на землю, вопя от боли — меч Велке отсек ему ухо и застрял в плече. Генрих ловко выдернул оружие назад и повернулся к двум оставшимся. Но их уже оказалось не двое — подоспел Витолд с остальными людьми, да и переполох постепенно стал утихать. Охранники приходили в себя и кое-кто уже сообразил, что происходит.
— Попался, — улыбнулся зло глава охраны.
Генрих с силой зажал в руках меч, приготовился как можно дороже отдать свою жизнь, когда услышал странный шум за спиной. Кто-то вскрикнул, люди расступились, когда на поляну, на которой был разбит лагерь, вылетели два всадника.
Князь толком ничего не успел разобрать и только увидел протянутую ему руку одного из верховых. Вцепился в нее, подтягиваясь и взлетел в седло.
— Пошла! — голос принадлежал громиле Богдану.
Бедный жеребец закряхтел от двойной ноши, но сорвался в карьер, устремившись за вторым всадником.
— Держи их! Уйдут же!
В спину летели проклятья, кто-то даже швырнул во след топор, но промахнулся.
Лошади нырнули в темноту тропы, затерялись в глухом лесу.
— По коням! — донеслось до слуха Генриха злая фраза. Это кричал Витолд, а затем темнота поглотила все звуки, и князь лишь сильнее ухватился за талию своего друга. Лагерь остался позади.
Сказать, что Тадеуш был в ярости, значит ничего не сказать. Когда Януш сбиваясь, сквозь слезы объяснил отцу то, что произошло, мужчина рассвирепел. В груди заклокотала злоба, лицо Щенкевича преобразилось, а внутри проснулось позабытая жажда крови.
— Убью суку! — заревел он, напугав сына.
Взгляд старосты больше ничем не напоминал взгляд человека. Он снова стал вампиром, не сдерживаясь и не скрываясь.
— Папа! — крикнул Януш, но отец уже выбежал из избы и рванул домой, туда, где лежала на полу бесчувственная Грася.
Оставшиеся в доме переглянулись. Януш сел на пол и заплакал, закрыв лицо руками.
— А я говорил Тадеушу, что зря он пожалел эту стерву! — сказал поднимаясь на ноги пан Атони.
— Вот жеж баба поганая! — поддержал его Бронислав.
