Евгений Щепетнов - Нищий
— Убрать паруса! Всем привязаться или сойти вниз! Задраить люки!
Через короткое время, на палубе было чисто — люди попрятались вниз, а те, кто остались наверху — привязались — кто к мачте, кто к другим массивным предметам на палубе. Вначале полил дождь, сплошным ливнем накрывший всё вокруг, и тут ударил ветер — этот ветер уже не был таким катастрофичным, как тогда, когда он уничтожал фрегат, но сила его была такова, что шлюп тут же лёг на бок, со сломанной мачтой, упавшей набок, накренившей судно и заваливавшей его вправо.
— Руби! Руби канаты! — завопил капитан и бросился к ящику с топорами.
Я тоже, отвязавшись, преодолевая плотный воздух, бросился за топором по наклонившейся палубе и стал лихорадочно рубить снасти. Наконец, судно освободилось от тяжести с правого борта и медленно встало на ровный киль. Впрочем — ровный — это было понятие растяжимое — шлюп мотало, как жалкую щепку, удары огромных волн били так, что снесли напалубную пристройку с печкой, улетели в пучину шлюпки, канаты, всё, что лежало на палубе и было не привязано. Я задыхался под тяжестью воды, дожидаясь, когда судно вынырнет из очередной водяной ямы. Приходилось крепко держаться, вцепляясь всеми руками за что угодно, лишь бы удержаться. Я не знаю, сколько это продолжалось — волны всё били и били, били и били…но всё-таки стали стихать, выглянуло солнце и через несколько часов шлюп покачивался на спокойной, лёгкой зыби. От урагана, вызванного магией не осталось и следа…как и от корабля с полутора сотнями людей.
Шлюп всё-таки набрал воды и его перекосило на один бок — сразу организовали откачку, черпали вёдрами воду из трюма и выливали за борт. Всё, что было не закреплено, или слабо закреплено — улетело за борт. Смыло одного матроса, некрепко привязавшегося на палубе. Те, кто оставался внизу — были побиты, но обошлось без переломов. Главное — все мои люди были целы. Но — двигаться мы не могли, и если будет шторм — это будет последний шторм в нашей жизни. Оставалось лишь ждать, что кто-то проплывёт рядом и нас спасёт.
Через неделю мы уже мечтали, чтобы это всё хоть как-то кончилось — пусть будут враги, пусть будет опасность — вот только не это изнуряющее и отупляющее покачивание в открытом океане. Еда уже кончалась — остались подмоченные прогорклые сухари, всё остальное поделили и съели. Вода пришла в совершенно неудовлетворительное состояние, приходилось пить чистое вино вместо воды и все были постоянно пьяны. Я — в том числе. Это напоминало мне глухой запой из моего земного прошлого. Я лежал рядом с бутылью вина, и иногда прихлёбывал из него несколько глотков…
— Это всё он, он — мерзкий колдун — закричал один из матросов, рыжий Вахаз — это из-за него всё! Он вызвал ураган! Надо убить эту тварь!
— Болван! Если бы не он, ты сейчас бы уже болтался на рее фрегата — вяло возразил Каран — сейчас не успокоишься, я тебе зубы выбью!
— Мы ему сейчас сами зубы выбьем, и тебе тоже! — четверо пьяных от вина матросов, вооружённые тесаками и абордажными саблями двинулись в нашу сторону. Мои люди тоже поднялись на ноги, с шелестом вынимая из ножен мечи…между нами осталось пять, два метра…лица пьяных, потерявших разум людей были искажены яростью…и вдруг послышался голос тётушки Марасы:
— Парус! Корабль идёт! Остановитесь все, с ума сошли, что ли?! Спасение идёт!
Я опустил меч, и сбросил с себя наваждение — ещё мгновение и мы покрошили бы этих матросов в капусту. Посмотрев туда, куда показывала Мараса, я увидел паруса приближающегося судна — чьё оно было — непонятно. Но, самое главное — неизвестность заканчивается…
Огромный корабль медленно и важно подошёл к нам и встал в дрейф в пятидесяти метрах от нас.
— Эй, вы кто такие? Откуда? — спросил голос с неуловимым акцентом.
— Это из Караса, их корабль — негромко сказал Гарран — флаг Караса.
— Мы беглецы из империи! Просим принять нас на борт — потерпели крушение во время урагана! — я не покривил душой — мы действительно беглецы, но то, что ураган вызвал я — докладывать им ни к чему.
— Мы не можем взять вас на буксир — крикнули с корабля — вам придётся покинуть шлюп! Сейчас мы вышлем за вами шлюпки!
С корабля начали спускать шлюпки, они закачались на воде, и скоро к нам на палубу поднялся воин, в кольчуге, с мечом на поясе, с ним двое солдат:
— Я офицер армии Караса. Вы кто такие? Ух ты. как от вас несёт-то… — офицер весело подмигнул — вино пили вместо воды? Знакомое дело… Ладно, влезайте в шлюпки, сейчас мы вас переправим на борт фрегата, а там уже поговорим. Мы пособерём тут у вас — всё, что осталось. Винишко, например. Всё равно на дно пойдёт с кораблём.
Чужой просмоленный борт возвышался над нами, как скала — с него свешивались вниз лица людей, с интересом наблюдающих за тем, как наша пьяная компания медленно, но верно поднималась наверх. Наконец — мы поднялись и предстали перед несколькими десятками людей, в разной степени вооружённых и с любопытством оглядывающих нас со всех сторон. Вперёд вышел человек, в шляпе с пером, в дорогом даже на вид камзоле и с резкими чертами лица:
— Я капитан фрегата «Чёрный принц», принадлежащего государству Карас. Меня звать Блисторн. Кто у вас старший?
Я вышел вперёд, по привычке опираясь на палку-трость:
— Я. Меня звать Викор. А это мои люди, и команда шлюпа. Мы попали под ураган и едва не утонули.
— Вы сказали, что являетесь беглецами из империи? А чем докажете, что вы не шпионы, пробиравшиеся в Карас, а действительно беглецы?
— Я Викор, государственный преступник, разыскиваемый империей, а это маг-лекарь Амалон, которого я выкрал из ссылки.
— Амалон? Слышал я про Амалона — капитан Блисторн поднял брови в изумлении и посмотрел на мага — если вы на самом деле Амалон, то вам найдётся работа и очень даже скоро — мой старший помощник подхватил лихорадку, а наш судовой лекарь годен лишь для того, чтобы сводить бородавки.
Он сердито глянул на кого-то в толпе, а стоящие рядом матросы и солдаты радостно засмеялись — видимо их судовой лекарь не вызывал ни у кого особенного доверия.
— Да, я Амалон, бывший императорский лекарь, только сейчас я мертвецки пьяный лекарь и притом страшно голодный. Мне надо поесть и немного отоспаться. И вот ещё что — лекарства у вас есть какие-нибудь? У нас всё пропало при бегстве, все запасы, — Амалон покачнулся, и уцепился за мой рукав.
— Хорошо. Сейчас вас всех покормят и разместят на отдых. Когда протрезвеете — я с вами ещё поговорю. Так, все по местам! Поднять паруса! Чего столпились тут?! Дел мало?!
Я не запомнил, как проглотил густую похлёбку с кусками солонины, показавшуюся мне райским блюдом, мне указали — где я могу отоспаться, залёг на нижнюю кровать в кубрике и провалился в сон. После пробуждения я не мог понять — где нахожусь. Надо мной были доски, сбоку я увидел свет от мотающегося под потолком масляного фонаря, бросающего тусклый свет на длинный стол. За столом сидели несколько человек, разговаривали, играли в карты. Один из них заметил, что я проснулся:
