Распутанный (ЛП) - Мессенджер Шеннон

— Ладно, серьезно, как тебе удается это вычислять?

Альвар ухмыльнулся.

— Потому что я знаю тебя. Я знаю, о чем ты думаешь. И я понимаю, что тебе неприятно это слышать, но… ты очень похож на меня.

Это неприятное?

Альвар был не совсем неправ.

Киф просто не знал, что делать с этой информацией.

— Тебе нужно с кем-то поговорить, — настаивал Альвар. — Недостаточно просто записывать все это в дневники и альбомы для рисования. Чистые страницы никогда не задают вопросов и не призывают к ответу. И тебе это действительно нужно, потому что то, что ты только что выяснил, не может быть так уж плохо, как ты думаешь.

— О, правда? — огрызнулся Киф, прекрасно понимая, что Альвар, возможно, дразнит его.

Но… он хотел доказать, что тот ошибается.

Хотел поделиться всеми пугающими связями, которые он установил, чтобы Альвару пришлось признать, что это довольно жутко.

Поэтому он рассказал ему о двух разных источниках силы, которые обнаружил внутри себя: о ледяной энергии, которую, должно быть, вложила в него его мама, ожидая, когда он воспользуется ею, и о бесконечной клокочущей ярости, которую он, очевидно, копил в себе.

— Почти уверен, что именно поэтому я потерял сознание, и меня вырвало всем, что было у меня в желудке, после того, как я использовал силу, — пробормотал Киф, закончив. — По сути, я запасался ядом.

— Хммм. — Альвар растянул звук. — Итак… давай посмотрим, правильно ли я тебя понял. Тебе удалось удержаться от того, чтобы не положиться на энергию, которую дала тебе твоя мама, хотя именно этого требовали от тебя твои инстинкты. А потом ты воспользовался каким-то внутренним механизмом самозащиты, который, должно быть, создал для гигантского запаса силы, который тайно накапливал годами, и использовал эту энергию, чтобы исцелить меня. И каким-то образом все это доказывает, что ты… злой?

— Э-э, тогда как бы ты это объяснил? — потребовал ответа Киф.

— Ну… это немного сложно, так как я уверен, что мне не хватает множества кусочков этой головоломки. Но, работая с тем, что у меня есть, я бы сказал… во-первых, это потрясающая работа — противостоять энергии, которую вложила в нее твоя мама! Я не говорю, что тебе не стоит этим пользоваться, но думаю, что это именно то, что ты хотел бы сделать на своих условиях, когда ты действительно готов к этому, поскольку мы все знаем, что здесь будет подвох. А во-вторых… итак… то воспоминание, о котором ты упоминал. Твоя мама стерла его, верно?

— Не знаю. Она могла стереть его. Или я мог подавить его.

— Хорошо, но в любом случае, ты только что получил его обратно, верно? Это означает, что все то время, что ты подсознательно накапливал эту энергию, ты делал это, сам не зная зачем. У тебя не было воспоминаний. У тебя были только эмоции, связанные с этим. И что это были за эмоции? Что ты почувствовал, когда твоя мама сказала тебе сдерживать свой гнев? Ты чувствовал холодную ярость, типа: «Да, я хочу разрушить мир, и вот как я это сделаю… мвахахахахахаха»? Или ты был напуган, сбит с толку и беспокоился, что тебе может понадобиться какая-то защита?

— Почему это имеет значение?

— Потому что намерение имеет значение. Если я прав насчет того, что ты чувствовал, то ты не накапливал злость и ярость в себе. Ты собирал арсенал из любой доступной тебе силы, надеясь защитить себя и всех, кто тебе дорог.

— Тогда почему от использования этого «арсенала» меня тошнило? — возразил Киф.

— Этого я не знаю. Возможно, потому, что ты все еще учишься использовать эту способность. Или потому, что использование такого количества энергии всегда будет ошеломляющим. Или, может быть, это цена использования твоей собственной энергии вместо энергии твоей мамы. Или приведи миллион других логических объяснений. Но поверь тому, на кого обрушилась волна этой энергии, — это была не ярость. Я знаю, что такое ярость, и она не согревает и не успокаивает. Она также не лечит. Она только разрушает. Хотя, к твоему сведению? Ты тоже имеешь право на приличную долю ярости. На самом деле, тебе нужно заставить себя разозлиться, если ты хочешь выиграть это дело.

Киф закрыл глаза, пытаясь поверить ему.

Но его мозг продолжал настойчиво проверять доводы Альвара.

— Должно быть, трудно, — тихо сказал Альвар, — увидеть себя таким, какой ты есть на самом деле, после того как всю жизнь подвергался словесным оскорблениям и манипуляциям. Вот почему я продолжаю говорить тебе, что ты — один из хороших парней. Я понял это еще тогда, когда пытался завербовать тебя, и понял еще яснее, когда ты попытался притвориться, что перешел на другую сторону. Ты всегда делаешь правильный выбор? Конечно, нет. Никто этого не делает. Даже великая Софи Фостер, и уверен, что она была бы первой, кто признал бы это.

— Она бы признала, — согласился Киф. — Но это другое.

— Нет, это не так. Ошибки не определяют, кто мы такие, если только мы никогда не пытаемся их исправить. Вот тут-то я и ошибся. Так что не будь таким, как я. Помни, что то, что ты делаешь или что открываешь для себя, — это лишь малая часть того, что делает тебя тобой. И в конце концов, ты сможешь взглянуть на все эти фрагменты и решить, кем хочешь быть и что хочешь с ними делать. Если ты мне не веришь, подумай о том факте, что ты был готов использовать способность, которая тебя пугает, — способность, которую ты предпочел бы сохранить в полном секрете, — чтобы избавить меня от чувства пустоты, которое ты случайно вызвал, когда мы прыгнули в свет. Мы оба знаем, что ты не должен был этого делать. И хотя ты понятия не имел, что делаешь, ты выбрал самый безопасный способ исцелить меня. Так что, я знаю, тебе это покажется глупым, но, пожалуйста, просто поддержи меня и повторяй за мной.

Киф закатил глаза.

Но выражение лица Альвара было таким искренним, таким сострадательным, что Кифу не нужно было быть эмпатом, чтобы понять это.

— Хорошо, — пробормотал он. — Но если ты попытаешься заставить меня сказать что-нибудь неловкое, я схвачу подносы с едой в номер и запущу ими тебе в голову!

— Видишь ли… теперь я даже хочу этого, потому что драка едой звучит забавно, особенно теперь, когда ко мне вернулся телекинез. Я тебе это говорил? Все мои навыки восстановлены. Ты вылечил все. Добавь это к списку причин, по которым я хочу, чтобы ты повторял за мной. Готов?

Киф кивнул с величайшей в мире неохотой.

— Хорошо. — Альвар прочистил горло. — Я, Киф Сенсен.

— Ух, я уже жалею об этом.

— Скажи это!

Киф вздохнул.

— Я, Киф Сенсен.

Альвар кивнул.

— Единственное наследие, которое у меня есть, — это то, которое я собираюсь создать для себя.

Киф приподнял бровь, но продолжил:

— Единственное наследие, которое у меня есть, — это то, которое я собираюсь создать для себя.

Альвар снова кивнул.

— Это забавно! Я хочу посмотреть, сколько фраз я смогу заставить тебя произнести. Но не хочу рисковать и испортить все до того, как ты скажешь самое важное, так что давай на всякий случай перейдем к этому. — Он подождал, пока Киф выдержит его взгляд, прежде чем сказать: — Я не боюсь своих новых способностей, потому что я собираюсь овладеть ими.

— Как? — спросил Киф.

— Просто скажи это, — ответил ему Альвар. — И постарайся поверить в это. Убедить себя — самый важный шаг.

Киф на самом деле не видел в этом смысла, но… он хотел верить, что это возможно.

Поэтому он пошел дальше и сказал своему почти пустому номеру в отеле:

— Я не боюсь своих новых способностей, потому что я собираюсь овладеть ими.

Альвар зааплодировал.

— Ты чувствуешь себя лучше?

— Нет, — сказал ему Киф, хотя на самом деле так оно и было.

— Ну, тогда, думаю, хорошо, что мы еще не закончили. А теперь начинается самое интересное.

— Что? — спросил Киф.

— Теперь мы выясним, как все это осуществить!

Глава 33

— Прямо сейчас? — спросил Киф, выглядывая в ближайшее окно, пытаясь определить, который час. Учитывая, насколько темно было на улице, должно быть, была середина ночи. — Хочешь поработать над моими способностями прямо сейчас?