И восстанут Злые - Пейдж Даниэль

Я сообразила, только когда подошла поближе. Нет же, никакое это не заклинание.

— И тогда черт сказал поганке… — бормотал Страшила. — Нет, стойте. Давайте опять начну с начала. Две молодые блудницы и жулик пошли в…

Заметив, что кто-то идет к нему, Страшила вновь поднял голову и одарил меня таким взглядом, словно видел впервые.

— Я его уже тебе рассказывал? — спросил он и опустил глаза. Его голова из мешковины завалилась набок и хлопнулась на плечо. — Знаешь, когда-то я был очень-очень умным! Все так говорили. Я даже был настоящим королем, настоящим. А посмотри на меня теперь… — При этих словах его нарисованное лицо исказила гримаса горя, и Страшила принялся беззвучно рыдать.

— Кто? — спросила я, и без этого зная ответ.

— Дороти, — пробормотал он. — Моя добрая подруга Дороти. Как она могла?

Жалкое зрелище — видеть его, самого злобного и наводящего ужас приспешника Дороти, в таком состоянии. Но все же я не испытывала к нему сочувствия. Как я могла жалеть такое создание?

Я схватила его рукой за горло и вздернула вверх, крепко сжимая пальцы. Из криво вшитого рта донесся булькающий звук, когда Страшила попытался сделать глоток воздуха. Бульканье не прекращалось, а я сжимала все сильнее и сильнее. Он молотил набитыми соломой руками, но в действительности не сопротивлялся. Скорее даже для Страшилы это стало облегчением.

Наконец глаза моей жертвы распахнулись, он издал последний пронзительный писк, и соломенное тело безвольно обвисло. Вопрос, как Страшила вообще мог жить, всегда был для меня тайной и, скорее всего, ею и останется. Но, как бы то ни было, сейчас он мертв. Я его уничтожила.

Прежде чем отшвырнуть Страшилу, я схватилась за ткань его головы, сейчас свободно висящую, и дернула, отрывая ее от тела. Второе обезглавливание за день. Пожалуй, это можно назвать личным рекордом, а?

Стоило только внимательно изучить голову, вывернув ее наизнанку и высыпав содержимое на землю, как все подозрения подтвердились. Из плотного мешка вывалилась лишь кучка соломы, пара шариков ваты и прочие мелкие штуковины. Как я и подозревала, мозги Страшилы исчезли. Их уже забрала Дороти. Теперь все было у нее: сердце, мозги и хвост. Но зачем? Что она собирается с ними делать?

Я кинула голову Страшилы на землю и для верности потопталась по ней.

— Оу… — выдавил Нокс.

Сперва мне показалось, что это реакция на очередной акт моей бесстыдной жестокости, но тут чародей прижал палец к губам и шепнул:

— Прислушайся.

Первое время я ничего не замечала, но потом вдалеке, из глубин дворца, раздался грохот. Земля у нас под ногами задрожала, и в тот же момент барельеф с осьминогом ожил: его щупальца принялись извиваться, а глаза загорелись жутким зеленым светом. Медленно-медленно существо распахнуло пасть, открывая проход, достаточно большой, чтобы туда мог протиснуться человек.

Я покосилась на Нокса. Никогда еще не видела его в таком ужасе.

— Полагаю, можно расценивать это как приглашение, — решила я.

25

Внутри дворец был совершенно не похож на прежний, тот, в котором я выучила наизусть все коридоры, пока притворялась одной из самых преданных служанок Дороти.

Фактически в этом месте я никогда раньше не бывала. Разве только в кошмарах. Сперва я даже не поняла, на что смотрю. Огромный вестибюль, в который мы попали, был словно поставлен с ног на голову и вывернут наизнанку. Хотя фразы «с ног на голову» и «наизнанку» подразумевают какой-то определенный порядок вещей, а здесь же вообще не действовали законы физики. Будто на одной из картин Эшера [15]: лестницы и ступени, плавающие в воздухе, которые образованы из ничего и ведут в никуда; мебель, стоящая на стенах, а над головой настоящие джунгли, растущие, казалось, прямо из потолка.

Я понятия не имела, что все это значит, но подсознательно понимала, что Лулу была права насчет дворца.

— Лабиринт, — выдохнула я. Это центр всего. Именно оттуда берет свое начало Страна Оз. И сейчас он обернулся вспять. — Нам нужно войти в него.

Нокс не слушал. Он был полностью дезориентирован, будто забыл, кто такой, и отчаянно осматривался, провожая все диким взглядом, словно искал выход. Но выход не нашелся. По крайней мере, насколько могла судить я. Дверь, через которую мы только что прошли, исчезла, стоило переступить порог.

— Нокс, — яростно позвала я, хватая его за руку. — Соберись! Понимаю, это сложно, но мы обязаны найти Дороти и Озму. Выбора нет.

— Я… — начал он, но замолчал и лишь покачал головой. Не мог выдавить из себя ни слова.

— Ты мне нужен, — уверила я. — В одиночку я не справлюсь.

Кажется, эти слова возымели эффект. Нокс закусил губу, кивнул и подобрался.

— Ладно, — сказал он, глубоко вздохнув. — Я смогу. Все дело в этом месте. Оно кажется… неправильным. Выбивает меня из колеи.

— Знаю, — согласилась я. Понять, почему же оно действует на Нокса гораздо сильней, чем на меня, никак не получалось. Действительно, это место сбивает с толку, заставляет терять ориентацию в пространстве. Я едва могла смотреть прямо, а когда делала шаг вперед, вместо этого двигалась назад, будто на перемотке. Главная проблема в том, что я, черт возьми, не знаю, как во всей этой неразберихе мы еще собираемся что-то искать.

Вернее, я не знала, пока внимание не привлекла мелькнувшая на краю зрения алая вспышка. Я резко развернулась в сторону ее источника: Дороти!

На другом конце зала Дороти, ведя следом за собой Озму на контролирующем разум поводке, поднималась по движущейся лестнице. Ступени ее спиралью вились наверх к зеленой двери, подвешенной в воздухе примерно в миле над нами. Я не понимала, как вообще она могла подниматься так долго — потолки не выглядели настолько высокими, — но дела с пространством здесь обстоят так фантастически, что, видимо, лучше не пытаться ломать над этим голову.

— Сюда, — воскликнула я, хватая Нокса за руку и кинувшись бежать. Или пытаясь бежать. Чем больше я ускоряла шаг, тем сильнее реагировал лабиринт, замедляя нас, пока наконец не стало казаться, что мы бежим через желе. Если и дальше так пойдет, Дороти скроется гораздо быстрей, чем мне удастся до нее добраться.

— Как думаешь, сможешь телепортироваться? — поинтересовалась я у Нокса. Огромный риск. Неизвестно, работает ли вообще здесь телепортация. Такая нелепица творится с моей магией с тех пор, как мы попали в город. Но нам необходимо рискнуть.

— Могу попробовать, — с сомнением отозвался Нокс.

— Уверен?

Он сглотнул и ответил:

— Пожалуй.

Я не поверила. Но что еще можно сделать? Дороти нас пока не заметила, но зато уже миновала половину лестницы.

— Давай вместе, — решилась я.

Сжав ладонь Нокса с такой силой, что, наверное, перекрыла циркуляцию крови, я задержала дыхание и следом за собой утянула его в Темноземье. С первым же шагом во тьме я осознала, что совершила ошибку. Рука Нокса начала выскальзывать из захвата. Удерживать ее — словно пытаться хвататься за воду. Но сквозь туманную завесу, отделявшую меня от настоящего мира, было видно, что Дороти почти добралась до двери, которая уведет ее отсюда.

Тогда я вернулась в реальность. Сработало! Я оказалась в паре шагов от Дороти, и та до сих пор ничего не замечала. Но Нокса рядом не было. Озма уже вышла за дверь, а Дороти переступала через порог. В панике я оглянулась и увидела чародея — он стоял там же, где и раньше, и смотрел на меня с выражением крайнего ужаса на лице.

— Иди же! — закричал он. — Я догоню!

Я могла вернуться за ним, но вместо этого нырнула следом за Дороти в зеленую дверь за секунду до того, как та захлопнулась. И оказалась на краю великолепного дворцового сада, рядом с лабиринтом из живой изгороди. Именно он, по словам Пита, был местом сотворения всей Страны Оз.

Дороти и Озма шли прямиком к лабиринту. Когда-то Пит рассказал, что Дороти боится туда заходить: было в нем что-то пугающее, нечто особое, нашептывающее, что она ни за что не выживет, если попадет в центр. Но теперь, когда дорогу указывала Озма, Дороти, казалось, была решительно настроена добраться туда.