Мийол-ученик 2 (СИ) - Нейтак Анатолий Михайлович

— Ну, Мийол и Ригар отдавать своих не станут, — заметила Элойн. — Они же клановые, у них с этим всё сложно.

— У них даже с клановостью всё не просто, — хохотнула смуглянка. — Если честно, я с них просто дурею через два раза на третий. Как будто вообще не люди — или не с Планетерры…

— А то! — рыжая оживилась. — Говорят, что простецы, да убедительно так говорят — прямо веришь. Но при этом у всех троих — у Мийола, Васаре, Ригара — есть полноценные сигилы в ауре. Причём у отца с дочкой, якобы приёмной, сигилы родственные. У простецов, ну-ну! Ты много знаешь простецов, чтобы в семнадцать лет был подмастерьем и с сигилом четвёртого уровня?

Дружный смех.

— Вообще-то, — добавила Элойн, когда подруги поутихли, — ничего тут смешного нет. Если эти трое — осколки уничтоженных кланов, вынужденные даже от имени отказаться и спасающиеся от мести победителей подальше от родных мест… грустно это. И шансов не возродить, а хотя бы просто сохранить наследие у них… эх.

— Вообще сохранить — можно, — заметила Санхан. — Если постараться и не торопиться. Маг может жить долго, Мийол с его талантом — очень долго…

— Если так, то почему он такой… громкий? — перебила рыжая. — Или натура кланового принца своё берёт, неумение жить тихо-мирно?

— Может, и так… знаешь, надо бы спросить.

— А если…

— Мы уже часть клана. Кланов. В некотором роде. Раз понесли детей и раз дети официально признаны, причём заранее, мы — ори-Некто. Пока потенциальные, потому что сроки смешные, но случись что, по нам тоже прилетит.

— Слушай, а ведь верно. Вот поворот!

— И не говори. К этому жизнь нас не готовила, а, подружайка?

Пара слегка обнимающихся девушек снова рассмеялась, но скорее нервно.

— Слушай… — робко начала Элойн.

— Да?

— Ты правда меня не… осуждаешь?

— Хочешь прям честно-честно?

— Ну…

— Побаиваешься, но хочешь. Так? Ну, тогда вот тебе правда, вся правда и чистая правда. Я считаю, что ты колоссально сглупила, что страдаешь от собственного — кстати, совершенно безосновательного — комплекса неполноценности, что совершенно напрасно себя хоронишь здесь, в этих комнатушках… но. Я не осуждаю тебя. Сказала ведь уже: на твоём месте я бы не лучше справилась, а может, много хуже… и…

— И?

— Самое главное — Мийол тоже тебя не осуждает. Ну, за это Ригару спасибо скажи: он сыну всё, как мог, объяснил. Но ты задолжала ему откровенный разговор.

— Я…

— Задолжала, и не спорь. И когда ты выплатишь этот долг, тебе просто колоссально легче станет, уж поверь! Как опять же наш базилар сказал…

— Не наш. Твой.

— …не стыдно ошибиться, стыдно бегать от признания ошибки. И всё я сказала правильно: Мийол — именно наш базилар. Конечно, если ты от упрямства и очередной глупости сама от него не откажешься. Но ты ведь не откажешься?

— Нет!

— Ну вот. И… если когда-нибудь потом ты решишь завести ребёнка от него тоже…

— Нет! Я никогда! Я…

— Цыц. Раскричалась тут, квочка рыжая. Во-первых, не зарекайся: что там как будет через лет десять, а то и двадцать, и тридцать… а во-вторых, ты опять забыла главное правило своей новой семьи.

— Это какое?

— В свободный союз могут вступать только свободные разумные. Я из-за этого, кстати, без особых раздумий отказалась от магистратского контракта.

— Ты что?!

— Не кричи. Я-то всё обдумала и с Мийолом посоветовалась, прежде чем… во-первых: как я уже говорила, а ты всё благополучно позабыла, я — эксперт и неофит! Могу сама решить зачать, могу принять последствия, могу обеспечить ребёнка — или детей — без сторонней помощи. Это при самом дурном течении событий. Потому что есть во-вторых: с контрактом или без, а базилар наш своей заботой детей не оставит, покуда жив. Правда, возиться с ними лично, как серосписочный, не станет — но в семье есть подходящий человек, который возьмёт труд воспитателя на аутсорс.

— Ты про…

— Да. Ригар уже доказал, что ему такая задача по плечу, так что эти фишки играет он. И твой, и мой — станут расти вместе, как ближайшие родичи.

— Санхан…

Тут уж Элойн не удержалась и, вцепившись в подругу, таки разревелась. Обнимая рыжую, смуглянка и сама не удержалась — обронила пару слезинок. Исключительно от счастья, разумеется.

И немножко от облегчения.

Аурный резонанс — он такой: не только в забавах на палети хорош.

…днём позже, когда Санхан уже привычно ассистировала Мийолу в лаборатории и в один из свободных моментов осторожно задала свой вопрос, призыватель покачал головой:

— Нет.

— Это потому, что я не клановая?

— Нет — это значит, что твой… то есть наш… ребёнок не будет иметь сигила, потому что у простецов рождаются простецы.

Поймав её взгляд, Мийол вздохнул.

— Не веришь, да? Что ж, придётся приоткрыть один семейный секрет. Рано или поздно оно всё равно… зайду издалека. Ты васькиного питомца видела?

— Того стрёмного слизняка?

— Угу.

— Видела. Он же не простой, да?

— Не простой, — кивок и усмешка. — С моим вторым учителем мы немножко подвинули монополию Миткачо и вывели пещерного слизня со свойствами жизнь и гибкость. А потом… — ещё один вздох, — сымитировали через один ритуал высшую алхимическую трансмутацию. Проще говоря, привили эти свойства с образца разумному. То есть людям: Васаре и Ригару.

— Вы что?!

— А сам я ранее прямо в диколесье заимствовал пару магических свойств своего фамильяра, Эшки. Без ритуала, с… неразумными рисками. Повезло, что тут сказать.

Санхан беззвучно раскрывала и закрывала рот. Если бы не серьёзность момента, Мийол не преминул посмеяться над её препотешным видом…

Только вот смеяться не тянуло.

— В общем, сигила у ребёнка не будет. Но при этом ему со временем можно привить такой сигил, какой захочется. Первого-второго уровней, чтобы Миткачо не дразнить.

— Это же!.. — отмерла было смуглянка.

Призыватель прервал её быстро и жёстко:

— Это гарантированная смерть для всех нас — если клановцы узнают. Или… если сперва не стать достаточно сильными, чтобы им пришлось это сожрать. Но масштабы необходимой силы у меня в голове укладываются с трудом: тут и одиночный грандмастер не… вытянет.

— Но как это вообще…

— Да просто. Зверьё как мутирует? Вот так и мутирует. Безо всяких ритуалов, спонтанно, просто под давлением природного фона. Мы лишь сумели нащупать путь, позволяющий немного направить естественные процессы. Это оказалось на удивление легко; я вон, как уже сказал, прямо в диколесье безо всякого ритуала справился — а ведь был тогда всего лишь специалистом, не экспертом даже. И кстати: ты ещё следишь за температурой?

— Я… а? Да! Слежу!

Через пару минут, завершив с очередной фазой синтеза, они вернулись к разговору. Но уже сбив первоначальный накал (чего Мийол отчасти и добивался).

— Не понимаю, — почти жалобно. — Если прививался сигил второго уровня, почему у твоих родичей он третьего? А у тебя — четвёртого!

— Да всё как у зверей. Используешь свой сигил — он развивается, а потом и мутирует. Даёт новые свойства. Это, кстати, не всегда так уж здорово: мой сигил, сформировав четвёртое свойство несколько ранее расчётного срока, подстегнул прорыв до того, как я поднялся на пик как эксперт. И… неприятно вышло. Ломало, как при лихорадке или отравлении. Причём и тело, и душу разом. Больше суток трясло, руки поднять не мог… если бы родные не помогли, откармливая — а ведь при эволюции Атрибут, то есть сигил, требует на своё развитие уйму еды — мог бы и кончиться.

— Так. Погоди! — Санхан зажмурилась. — По порядку, по порядку… Что значит — всё как у зверей? Вы же люди!

— И что? Биология-то у нас у всех примерно та же, физиология тоже. Прана — и та не особо отличается. Ты разве основы целительства не изучала?

— Изучала! Но там как раз сказано… — разогналась смуглянка.

И осеклась.

— Ловко, да? Я тоже заметил не сразу. Хитрая такая методика: если почаще повторять все эти фразочки вроде «человеческая прана, в отличие от звериной, может направляться сознанием и волей на создание воинских приёмов» — становится не так уж очевидно, что приёмы творятся не потому, что человеческая прана какая-то особенная, а потому, что у людей есть полноценное сознание. Да и насчёт сознательности… я потом тебя с Эшки познакомлю. Сюрприз будет.