Красавица, чудовище и волшебник без лицензии (СИ) - Заболотская Мария
— …Старый озерный змей сманил к себе двух домовых трясинниц, пообещав жениться на обеих сразу!..
Принц слушал их со скучающим видом, и пару раз проворчал, что сплетни о делах челяди и низкородных нелюдей — самая скучная штука в мире.
— Сплетни о знатных особах не настолько уж интереснее, — с сомнением ответила на это Джуп, но, к счастью, сороки ничего не слышали, и, захлебываясь от восторга, продолжали друг друга перекрикивать:
— …Слуги-паки выменяли прокисший нектар из ваших погребов на ведро лягушек, а затем передрались из-за них! Всех лягушек сожрали болотные ужи вашей покойной матушки, которые совсем одичали!..
— …В погребах видели Большую Земляную Жабу!..
— …Вольные лесные жители собираются праздновать Гостеприимную Ночь в Мглистой Лощине!..
Последняя новость заметно уязвила принца, который делал вид, что начинает дремать. Он встрепенулся, и, усевшись среди подушек, вскричал:
— Как?! Веселый праздник — и без моего ведома?
Сороки, почуяв, что Его Цветочество готов вновь без устали гневаться на всех, кому не повезет попасться под горячую руку, залебезили:
— …Но вы сами запрещали кому-либо из дворни упоминать ваше имя при лесных жителях и что-либо рассказывать о жизни в усадьбе!
— …Вот они и не знают, покинули ли вы Ирисову Горечь или нет, а с Заразихой никто из них говорить не пожелает!
— …Разве могут глупые лесные фавны и говорящие звери разобраться в тонкостях этикета?!
— …Это грубый вольный народ, они затевают свои пирушки, когда захотят!
— …И Гостеприимная Ночь — давняя традиция…
— …Еще ваши предки по матушке, славнейшие Болотные Ирисы, повелели, чтобы этой ночью лесной народ жег костры, пил вино из дикого винограда и привечал всех бродяг, которым негде преклонить голову…
— …Старомодно и безо всякой изысканности, но так уж принято!..
— …Да и праздником это назвать сложно — обычные гуляния лесного сброда...
Но принц огорчался все сильнее, и даже швырнул в сорок подушкой.
— Довольно новостей! — закричал он, и даже подпрыгнул на месте. — Я и так понял, что все здесь живут весело, кроме меня! О, я самый несчастный принц в мире, которому приходится жить с одними лишь гоблинами и утопленницами, да слушать про то, как лягушек съели ужи… Я проклят, я уродлив, мне никогда не попасть на веселый лесной пир, хотя раньше я был бы его лучшим украшением и самым почетным гостем!..
Сплетня и Небылица ловко увернулись, и на всякий случай испуганно заверещали, показывая, что ужасно боятся этих отчаянных криков. Но хитро блестящие глаза и эффектные пируэты, которые они выделывали на лету, выдавали, что сороки собой очень довольны и считают, будто прекрасно справились со своим придворным долгом. Пронзительно стрекоча, они вылетели из покоев принца, за ними вприпрыжку ринулся мэтр Абревиль, так и не решившийся переступить порог.
— Вон! Все вон! — крикнул Ноа, не дожидаясь, пока слуги закончат сервировать стол. Гоблины, только и ждавшие этого приказа, торопливо ринулись к дверям, сбивая друг друга с ног. А принц, проведя их гневным взглядом, яростно засопел и совершенно по-детски уткнулся носом в колени, пряча лицо. «Всем весело! — глухо и обиженно бормотал он. — У них будет праздник!..»
— Но, Ваше Цветочество… — робко произнесла Джуп, все это время сидевшая на самом краю кровати тихо-тихо. — Ведь вы тоже сегодня веселились…
— Слишком громко сказано! — огрызнулся Ноа. — Всего лишь глупые детские игры, которые надоедают, едва начавшись! Скука!
— Причина вашей скуки в том, что вы совершенно не умеете проигрывать, — заметила Джуп, несколько осмелев из-за жалобных ноток в голосе принца.
— Вздор! — объявил принц своим самым вздорным тоном. — Игры нужны для того, чтобы выигрывать! И я хочу играть так, чтобы всегда оставаться победителем!
— Но игра теряет смысл, если вы все время побеждаете…
— Напротив, в этом и есть смысл игры… и всего остального! — упрямо возразил принц. — Когда я выигрываю — мной восхищаются!
— Если вы все время выигрываете — значит, вам подыгрывают, и восхищаются неискренне, — мягко промолвила Джуп. — А скучно вам становится от того, что вы знаете все это наперед.
— Но раньше было по-другому! — почти что закричал Ноа, и оказалось, что слова Джуп задели его за живое гораздо сильнее, чем могло показаться. — Мной восхищались, я всегда выигрывал, и это ничуть не было скучно!..
— Что ж, — Джунипер осторожно дотронулась до его подрагивающей руки. — Может быть, сейчас вы стали проницательнее и умнее?..
Ноа промолчал, но и руку не отдернул. Джунипер все верно рассчитала: даже из упрямства Его Цветочество не стал бы спорить с тем, кто называет его проницательным и мудрым. Джуп, к тому же, говорила с ним куда честнее, чем кто-либо другой в его окружении. Как бы ни был тщеславен принц, уверенности в себе ему ужасно недоставало. Слова мачехи, называвшей его слабым и глупым, в свое время били очень точно и больно, ведь единственное, в чем Ноа преуспел — так это в развлечениях. Делами ведал старый Заразиха, и для того, чтобы оттеснить его от власти, требовалось куда больше мужества, чем имелось у наследника Ирисов. Что оставалось Ноа, кроме как внушить себе, что у него есть красота и восхищение окружающих, а остальное не так уж важно? И с чем он остался, когда лишился их?..
— Ты думаешь, возвращение прежней жизни не сделало бы меня счастливым? — задумчиво спросил он.
— Я думаю, вы никогда не были счастливы, Ваше Цветочество, — вздохнула Джуп.
Глава 40. Мечты Джуп Скиптон и искушение Его Цветочества
Эти слова не понравилось Ноа, да и кто бы обрадовался, услышав, что главные ценности его прежней жизни подвергают сомнению? Но прогонять придворную даму после того, как хитростью и притворством оставил ее при себе, было бы слишком непоследовательно даже для Ноа, и поэтому он сдерживался, как мог. Вместо того, чтобы воспылать королевским гневом, принц одарил дерзкую Джуп презрительным ледяным взглядом, который предвещал еще более уничижительную отповедь. Но Джунипер уже были знакомы признаки недовольства Его Цветочества, и она не так уж сильно испугалась, когда тот засопел, заскреб когтями и с обиженной надменностью произнес:
— Много ли ты знаешь о счастье, Джунипер Скиптон? Думаешь, я позабыл, что ты родом из семьи простолюдинов низкого достатка? И что же — хочешь сказать, что я, один из знатнейших и богатейших наследников Лесного Края, грустил и тосковал в своем прекрасном дворце, а ты, влача жалкое существование в какой-то лачуге, была счастлива?
— И вовсе не в лачуге, — возразила Джуп, про себя удивляясь, как мало теперь обижают ее слова Ноа, ставшего за последние часы ей гораздо ближе и понятнее, чем это было при первой встрече. — Конечно, «Старый Котелок» не сравнить с вашей усадьбой, а дворца Ирисов я и вовсе не видала, но, уверяю вас, гостиница наша была не так уж плоха, и единственное, что в ней требовало срочного ремонта — так это половицы в главном зале. Зимой в комнатах бывало сыровато, а шторм иногда срывал местами черепицу, но уютнее места в городке было не найти! Ну а что до счастья — именно так все и обстояло: мы жили очень дружно, хоть и небогато. Родители любили меня так же, как и моих сестер, и заботились о нас, как только могли, а сестры вечно придумывали всякие веселые шалости, и даже если мы ссорились — то вскоре мирились…
Тут Джуп принялась вспоминать, как Хорас Скиптон сначала ругал ее, когда она промочила ноги во время уличных игр, и грозился никогда больше не выпустить из дому, а затем, когда она все-таки заболела, делал ей грелки, да так неумело, что едва не сжег половину гостиницы. А старшие сестры как-то довели ее до слез своими придирками, и Джуп в слезах убежала, куда глаза глядят — но наткнулась на вредных соседских мальчишек, которые толкнули ее в канаву ради забавы. Тут уж Урсилла и Табита, услышав, что младшую Скиптон обижают, схватили метлы, грабли — все, что им под руку попалось! — и гнались за мальчишками до самого моря, да так яростно, что те вернулись домой насквозь мокрые, в изодранной одежде, сплошь в синяках. И вновь Хорас Скиптон раскричался, но потом признал, что мальчишки получили по заслугам и разрешил дочерям съесть столько варенья из кладовой, сколько в них влезет. Ну а на следующий день, когда Милли Скиптон пошла в аптеку за каплями от несварения желудка, то купила по дороге для каждой небольшой подарок — косынку, ленту или кружево, — приговаривая, что может быть это поможет ее девочкам стать воспитанными барышнями, которые не дерутся и не объедаются сладким до колик. Хотя соседка, матушка избитых мальчишек, громко кричала из-за своего забора, что таких разбойниц нужно отходить розгами, а не баловать, иначе быть беде!..
