Не надо, папа! (СИ) - Тукана Эпсилон

— А где академия? — спросил Саске.

Темари удивленно уставилась на него и помрачнела.

— Молодые шиноби — будущая опора деревни, верно? — спросила она невесело.

Саске сглотнул. Сухое горло драло словно наждаком.

— Хоть кто-нибудь выжил?

— Только те, кто был на дальних миссиях. Выжившие генины уже в ранге чунинов. Некогда с ними нянчиться.

— А младше?

— Погибли, — сухо отрезала Темари.

Саске вникал в отчаянное положение Суны и приходил в ужас. Женщины и дети — фонд будущего. Основной удар пришелся по ним. Деревня понемногу восстанавливалась, но в ближайшие лет десять-пятнадцать ее ждал пробел в кадрах, который заполнить было бы попросту нечем.

Им нельзя ждать. Стоит набирать детей из жилых поселений в песках, откуда можно. Всех, кто способен формировать чакру и осваивать искусство шиноби. Да даже тех, кто не способен…

Саске покосился на решительную Темари и понял, что в его советах она не нуждалась. Темари прекрасно все понимала сама.

****

Освободиться от гнета родителей хотя бы ненадолго было безумно приятно. Сакура возвращалась поздно и виделась с соседями по дому редко, но все же честно признавалась себе в том, что делить квартиру с одной лишь Сарадой было намного приятнее, чем жить в большом доме с братом Саске и его депрессивной беременной девушкой. Дом Учиха казался ей чужим и, неожиданно, более живым, чем его обитатели.

Учиха Итачи перемещался бесшумно, как тень, и практически не разговаривал. Карин переносила беременность тяжело. Физически она была в полном порядке, но вот психологически — чахла на глазах. Сакура могла лишь гадать, что происходило между ней и Итачи и почему беременность стала для Карин таким бременем. Не мог же человек так убиваться из-за временной потери сенсорных способностей?

Сакура долго присматривалась к этим двоим и со временем поняла, что ей жаль Карин. Она жила в чужой деревне. Ни семьи, ни друзей у нее не было. Итачи — тот и вовсе с ней не заговаривал и не пытался никак поддержать, по крайней мере в то время, что Сакура была дома.

Ее точил страх разочарования.

Саске-кун тоже будет таким?

Она отгоняла этот страх.

У нас все будет не так… У нас есть Сарада.

В коридоре хлопнула дверь. Послышались гневные вопли Карин. Сакура подорвалась и выбежала в прихожую. В дом ломился Ли-сан, а Карин, упираясь одной ладонью ему в грудь, а другой в физиономию, пыталась его вытолкать обратно.

— Что… Ли-сан! — воскликнула Сакура.

— Пров-валивай отсюда, черт возьми! — натужно выдавила Карин.

— Сакура-сан! — едва не плача причитал Ли. — Я на два часа опоздал на реабилитацию. Нет мне прощения!

Он все так же балансировал на границе между улицей и прихожей, а Карин все с тем же упорством удерживала его от вторжения.

— На четыре часа, — сердито сказала Сакура.

— На два! — Ли упрямо стоял на своем. — Но я назначил себе наказание и обежал вокруг Конохи двадцать пять кругов.

Сакура рывком оттянула Карин от Ли и от души зарядила ему в челюсть сама.

— Не уймешься никак, шаннаро! Сколько можно нарушать запреты своего лечащего врача!

— С-сакура-сан…

Сакура глухо рыкнула и по-хозяйски махнула рукой.

— Марш в дом!

Она кипела от ярости. В прежние времена она бы не позволила себе в таком тоне говорить с Ли-саном, но за последний месяц не было и дня, когда бы ей не хотелось его придушить. Операция такой сложности! Цунаде-сама в свое время даже не рассматривала случай Ли-сана. Сразу присвоила ему инвалидность и поставила крест на возможности реабилитации. Ему нужно было постепенно восстанавливаться, выполнять указанные предписания, беречь себя… А он…

— Двадцать пять кругов. О чем ты думал, черт возьми?!

Ли-сан разулся и прошел в дом под строгим надзором Карин.

— Прошу прощения, Сакура-сан. Но я не могу ждать. Мне нужно тренироваться, — объяснил Ли.

Сакура до хруста сжала левый кулак и резко отодвинула створку седзи своей комнаты.

Тихо. Это не твой дом. Ты не можешь его разрушить. Саске-кун не оценит. Выдох… Вдох…

Ли-сан скинул свой зеленый костюм и чуть сгорбился. Сакура растерла руки средством и приложила к его позвоночнику. Засияло зеленым светом облачко медицинской техники. Часть реабилитации состояла из определенных упражнений, которые Ли-сан должен был выполнять самостоятельно. Другую часть давала ему сама Сакура вмешательством техники. Правда, большая часть реабилитации состояла в том, чтобы выправить повреждения, которые Ли-сан нагуливал на своих нечеловеческих тренировках.

Ярость немного стихла — Сакура силой подавила ее в себе. Так было проще формировать ирье-чакру.

Все-таки замечательно, что он пришел в себя. Ли-сан выглядел разочарованным последние годы… Я даже не думала, что он с таким рвением примется восстанавливаться в статусе шиноби.

— Если реабилитация не пройдет успешно, тебе уже никогда не придется тренироваться, понимаешь?

Сакура повторяла ему это уже тысячу раз — все без толку. Это она в подробностях представляла, что творится с организмом Ли-сана за те двадцать пять кругов вокруг Конохи. Он же жил иной философией: чем больше тренироваться, тем крепче и здоровее тело, и вдолбить ему в голову, что он сам себя убивает, было поистине невозможно.

— И куда ты так торопишься?

— Сакура-сан… Мне предложили работу.

— Работу?

— Хокаге-сама сказал, у него для меня есть миссия. Как только завершится моя реабилитация, я отправлюсь в деревню Скрытого Песка.

— А?!

— Темари-сан нужен наставник в тайдзюцу для нового поколения шиноби.

— Ого.

Сакура на автомате проводила реабилитацию и размышляла.

Суна… У них же совсем мало людей… Но почему Ли-сан?

— Но почему не Гай-сенсей?

Ли сжал кулаки.

— Гай-сенсей отказался.

— Но… почему?

— Боюсь, это из-за меня. Я не справился тогда в отборочном поединке. Мой противник был из Суны. Гай-сенсей… не может простить.

А ты простил, значит? Хотя… Гаара все равно мертв…

Сакура со вдохом отняла руки от его спины.

— Можно одеваться. И никаких тренировок! — пригрозила она строго. — Если узнаю, что ты тренировался, продлю срок реабилитации, и Хокаге-сама отправит в Суну кого-нибудь другого!

Вот же… Может, хоть это подействует.

****

Детские площадки неподалеку от квартала, как правило, пустовали. Итачи оккупировал одну такую и медленно покачивался на качелях, слишком большой — ноги свободно доставали до песка. Он редко покидал пределы родительской усадьбы, однако сегодняшний вечер стал очередным исключением из правил — просто потому, что в собственном доме Итачи все больше чувствовал себя чужим.

Сакура осмелела. Пожила с ними всего неделю, а все внутри их дома успело перестроиться под нее. Возможно, потому, что у нее единственной из них троих был здравый подход к жизни и быту. Итачи и не сопротивлялся. Домашние дела не требовали его участия, а Карин с ними все равно не справлялась. Даже не пыталась справляться.

Когда вернулся Саске, Сакура осмелела до крайней степени. Вероятно, Саске что-то объяснил ей про него и Карин, потому что Сакура как-то подошла к нему и сказала с укором: «В самом деле. Проявил бы хоть немного участия. Ей ведь нужна поддержка».

Итачи опешил. Он совершенно не ожидал, что временная гостья станет ему указывать.

«Поддержка? — спросил он. — Но ведь мое общество ей неприятно».

Сакура посмотрела на него тогда с каким-то особенно странным выражением, словно давно подозревала у него отклонения психики и наконец-то поняла, какого они были рода.

Карин увлеклась им просто из-за вкусовых качеств чакры — это всегда было очевидно. Ушла сенсорика, и дурман ее навязчивой страсти как рукой сняло. Отчасти Итачи было жаль терять эту внезапно открывшуюся ему сторону людских взаимоотношений, но ради благополучия Карин он готов был с этим смириться.