Павел Шумил - Этот мир придуман не нами
— Лин, все хорошо, но не надо так давить на эмоции. Когда я говорил об обоснуе, я имел в виду логический обоснуй, а не эмоциональный. Убавь количество гнусных сволочей и подлых гадов.
— Я их потом, в чистовом варианте совсем уберу. А в черновике папа учил называть вещи своими именами. Тогда мысли правильнее идут.
— Гмм… Тоже верно. Ну, трудись, не буду мешать.
Возвращаюсь в свою каюту. Миу довольно бойко стучит по клавишам. Глаза горят, взгляд прикован к экрану. Беру на заметку, что ей нужен курс слепой работе на клавиатуре двумя руками, десятью пальцами. А то работа идет хоть и двумя руками, но все равно двумя пальцами.
Не откладывая в долгий ящик, иду к Стасу.
— Был в ее программе такой курс, — удивляет он меня. — Но для русской раскладки клавиатуры. Для местной не придумали еще.
В коридоре сталкиваюсь с Мухтаром и командой гидротехников. Все усталые, грязные, но довольные.
— А вы чего полуночничаете?
— Сейчас поедим — и спатеньки, — отвечает за всех Мухтар. — Устали как собаки, но закончили навеску окон в каналокопателе.
Надо бы отругать, что такие грязные и септические тащатся в столовую, но вместо этого хвалю за трудовой энтузиазм.
Когда возвращаюсь в каюту, Миу все так же бойко стучит по клавишам.
— Малышка, ты спать собираешься?
— Можно, я еще немного поработаю.
— Только долго не засиживайся, — чмокаю в нос.
Утром обнаруживаю Миу спящей головой на клавиатуре. Отношу в постель, раздеваю, накрываю одеялом.
За завтраком Миу, естественно, нет, а Мухтар никакой. Ложкой в рот не попадает. Линда отсутствует. Сделал бы небольшой разносик, но раз Миу тоже нет, не буду.
Утреннюю планерку проводим в аналитическом центре. Появляется Миу с виновато поджатыми ушками, куском мяса в одной руке и стаканом воды в другой.
— Стажерка виновата. Стажерка готова понести наказание.
— Стажерки — обе — сегодня готовят отчеты, — сердитым тоном сообщаю я. — Передай это Линде.
— Слушаюсь! — Миу исчезает, остается лужица плеснувшей из стакана воды.
— … Не ближе десяти метров от Железного дома, — продолжает Петр. — А лучше — пятнадцати. Иначе я при посадке могу поломать, на хрен, всю зелень.
— А если мы три посадочных маяка поставим? — спрашивает Марта.
— Да не корпусом поломаю, а гравиполем, — сердится Петр.
— Значит, первую аллею пальм сажаем на расстоянии пятнадцать метров от корпуса, — подвожку итог я. — Оставляем разрывы в посадках напротив ангара и там, где танцпол.
Стас зачем-то включает экраны наружного обзора. Поскольку просто так он ничего не делает, дружно поворачиваемся к экранам. Из Железного дома выбегает Миу. Заглядывает в одну палатку, другую, перекидывается парой слов с одной из девушек и спешит к самой дальней палатке. Стас трансфокатором приближает картинку. Миу, подобрав обрезок доски, скребет ее когтями. Это аналог нашего вежливого стука в дверь. При этом, ушки виновато прижаты.
Из палатки высовывается лохматая, сонная, слегка испуганная голова Линды. Широко жестикулируя, Миу сообщает ей новость. Линда чмокает Миу в нос и скрывается в палатке. А довольная Миу направляется в Железный дом. Перед тем, как Стас гасит экран, замечаем, что из палатки выходит Пуррт, щурится на солнце, зевает и потягивается.
Итак, два "подкидыша" из саркофага мне, два — Петру с Багиррой, два — Линде. Если повезет, еще двоих — Мухтару и Марте. Восемь пристроено. Нужно давить на Верховного босса. Пусть делает что хочет, но нам нужны, как минимум, три стажера мужского пола. Молодых и неженатых.
Миу очень переживает, что проспала завтрак и вызвала мое недовольство. Объяснять ей, что завтрак — личное дело, а планерка — общественное, наверно, бесполезно. Поэтому завтракаю еще раз вместе с котами, посадив ее рядом с собой и поглаживая по спинке. Миу млеет и муркает. Коты фыркают и косятся на Линду. Линда сонная, сердитая, массирует ногу и засыпает над тарелкой.
— … Пока вы бороздили пустыню в подвижном доме, Пуррт с Линдой бок о бок сражались с бунтарями, — рассказывает малышне мелкая. — А когда их ранили, они лежали в лазарете рядом. Пуррт ухаживал за госпожой, и их души слились…
Миу весело фыркает и утыкается носом мне в плечо.
— Вот так рождаются легенды, — шепчу ей на ушко.
После завтрака объясняю Бугрру задачу и отмеряю шагами пятнадцать метров. Бугорр замеряет дистанцию веревкой, и работа начинается. Коты размечают места посадок и вбивают колышки. Девушки на коромыслах подносят ведра с саженцами. По две девушки на коромысло. Это потому что ведро с мокрым песком весит больше двадцати килограммов. А перегреваться на работе в пустыне не рекомендуется.
Закончив разметку, прратты роют ямку. Тут к делу подключается Миу. Чуть наклонив ведро, срезает резаком дно. Поднатужившись, сдвигает ведро в ямку и дает праттам сигнал закапывать. Когда от ведра остается только ободок над песком, Миу двумя быстрыми движениями резака режет стенки и вытаскивает из ямки две половинки ведра. Прратты засыпают ямку до конца, а девушки поливают первый саженец. Коты дружно ревут какую-то кричалку и хлопают друг друга по ладоням. От Мухтара научились.
Мимо нас пробегает мелкая, а за ней — вся малышня. Последним идет Проныра и ведет за руку Юрика. Вся компания лезет в каналокопатель. Сказал бы, что тяжелая строительная техника — не место для детских игр, но вовремя вспомнил, что эта техника была им домом много дней.
Показываю котам пример демократического стиля руководства, копаю ямку для второго саженца. Сияющая Миу режет на части второе ведро.
Когда сажаем пятый саженец, замечаю странное. На стройке — никого, на кухне — никого, на огородах тоже пусто. А каналокопатель выписывает кренделя в пустыне.
Втыкаю лопату в песок, нажимаю сигнальную кнопку на поясе и, оглядывая окресности, спрашиваю:
— Стас, а где все?
Коты тоже начинают оглядываться.
— По пустыне катаются, — отзывается Стас через наружную трансляцию. — Испытывают систему наружного мониторинга каналокопателя.
И фыркает по кошачьи.
— Что испытывают? — окружают меня любопытные.
— Это вы у Миу спросите. Она придумала, — ухмыляюсь я. — Гидротехники вчера до глубокой ночи экраны вешали.
Все, конец работе. Коты заинтригованы, девушки аж подпрыгивают. Особенно, Миу.
Идем, посмотрим, — предлагаю я, как все понимающий начальник. И мы, дружной толпой, направляемся в пустыню. Развернувшись по широкой дуге, Каналокопатель выруливает нам навстречу.
Что сказать, впечатляюще выглядит. Каютки в каналокопателе скромные, три на три на три метра. Кубики такие. И в этой скромной каютке на трех стенах под потолком висят экраны два с половиной на полтора метра. На четвертую большой экран не поместился — дверь мешает. Экран всего лишь метр на полтора. Такое впечатление, что каюта — ящик, подвешенный над песками пустыни, и ты — в этом ящике. Особенно сильно по нервам бьет в момент разворота каналокопателя, или при движении по неровной месности. Ящик, в котором ты, РАСКАЧИВАЕТСЯ! На высоте метров так двадцать, не меньше!
