Элиезер Юдковский - Гарри Поттер и методы рационального мышления
— «Ежедневный пророк», — тихо ответил Люциус Малфой, — который совершенно точно не принадлежит мне, достаточно уважающее себя издание, чтобы не печатать подобного оскорбительного бреда. К несчастью, не все влиятельные волшебники настолько разумны.
— А. Понятно, — кивнул Гарри.
Люциус бросил взгляд на Драко.
— Всё остальное, что он наговорил — там было что-то важное?
— Нет, отец, не было.
— Спасибо, сын, — Люциус снова посмотрел на Гарри. Когда он заговорил, его голос почти вернулся к его обычной медлительной, холодной и уверенной манере. — Наверное, вы смогли бы убедить меня оказать вам услугу, если бы признались перед лицом Визенгамота, что вы совершенно точно знаете, что я непричастен к упомянутому деянию. Я мог бы существенно уменьшить ваш оставшийся долг роду Малфоев, или даже изменить условия и позволить погасить его позднее.
Гарри внимательно смотрел на Люциуса Малфоя.
— Люциус Малфой. Сейчас вы прекрасно понимаете, что Гермиону Грейнджер на самом деле подставили, использовав вашего сына как наживку, что на неё были наложены чары Ложной памяти или что-то ещё хуже, и что Дом Поттеров не имел ничего против вас до этих событий. Моё встречное предложение таково: вы возвращаете деньги моей семьи, я объявляю перед Визенгамотом, что Дом Поттеров не считает Дом Малфоев своим врагом, и мы выступаем единым фронтом против виновного, кем бы он ни был. Мы решаем отказаться от кем-то нам предписанных ролей, и заключаем союз вместо того, чтобы сражаться друг с другом. Это, возможно, единственное, чего не ожидает от нас враг.
В комнате повисла тишина, нарушаемая только звуком дыхания гоблинов-стражей.
— Вы и правда спятили, — холодно сказал Люциус Малфой.
— Это называется «справедливость», лорд Малфой. Вы же не думаете, что я буду сотрудничать с вами, пока вы удерживаете в своих руках состояние Дома Поттеров, зная, что получили его благодаря ложному обвинению. Я понимаю, что во время суда вы представляли ситуацию иначе, но теперь вы осведомлены куда лучше.
— Вы не можете предложить мне ничего, что стоило бы сто тысяч галлеонов.
— Разве? — отстранённо произнёс Гарри. — Давайте подумаем. Мне кажется вполне вероятным, что процветание Дома Малфоев в долгосрочной перспективе заботит вас гораздо больше, чем какие бы то ни были политические вопросы, являвшиеся личным коньком павшего Тёмного Лорда предыдущего поколения, — Гарри бросил на Драко многозначительный взгляд. — У следующего поколения будет своя линия фронта и свои союзы. Ваш сын может остаться без всего этого, или оказаться сразу на вершине. Разве это не значит для вас больше, чем сорок тысяч галлеонов, которых вы не особо ожидали и в которых не слишком-то нуждаетесь? — Гарри улыбнулся, не разжимая губ. — Сорок тысяч галлеонов. Два магловских миллиона фунтов стерлингов. Ваш сын слегка представляет масштабы магловской экономики — они могут вас удивить. Маглы сочли бы забавным, что судьба страны зависит от двух миллионов фунтов стерлингов. Они бы подумали, что это просто смешно. И я тоже так думаю, лорд Малфой. Это не какой-то отчаянный манёвр с моей стороны. Это честная возможность для вас поступить честно.
— О? — откликнулся лорд Малфой. — А если я откажусь от этой честной возможности, что тогда?
Гарри пожал плечами.
— Зависит от того, какая сложится правящая коалиция без участия Малфоев. Если правительство будет реформировано мирным путём, и для поддержания мира так будет нужно, то я выплачу деньги сполна. А, возможно, Пожирателей Смерти снова будут судить за прошлые преступления и казнят — после должного законного судебного разбирательства, само собой.
— Вы в самом деле спятили, — спокойно сказал лорд Малфой. — У вас нет власти, нет денег, и при этом вы смеете говорить мне подобное.
— Да, глупо думать, что я могу вас запугать. Вы же, в конце концов, не дементор.
Гарри продолжал улыбаться. Он заранее исследовал вопрос — судя по всему, безоар обезвредит почти любой яд, если достаточно быстро затолкать его в рот пострадавшего. Не факт, что он вылечит последствия радиации от трансфигурированного полония, но, опять же, кто знает. Поэтому Гарри изучил температуру замерзания различных кислот, и выяснилось, что серная кислота замерзает всего при десяти градусах Цельсия, а значит, Гарри мог бы купить литр кислоты на магловском рынке, заморозить его и трансфигурировать в крошечный незаметный кубик льда, а затем подбросить его в чей-нибудь рот. Когда действие трансфигурации закончится, не поможет никакой безоар. Идея не допустить за время прохождения своего квеста вообще никаких смертей уже рухнула, и теперь Гарри не собирался держаться в рамках закона или даже кодекса Бэтмена — хотя, конечно, он не стал бы об этом заявлять вслух.
Последний шанс выжить, Люциус. С точки зрения этики, твоя жизнь была куплена и оплачена в день, когда ты совершил своё первое злодеяние в рядах Пожирателей Смерти. Ты всё ещё человек, и твоя жизнь по-прежнему ценна сама по себе, но у тебя больше нет деонтологической защиты невиновного. Теперь у любого хорошего человека есть лицензия на твоё убийство, в случае, если он сочтёт, что в долгосрочной перспективе спасено будет больше. И если ты начнёшь вставлять мне палки в колёса, именно к этому выводу я и приду. Неизвестный, натравивший тролля на Грейнджер, выберет следующей жертвой тебя и поразит неким заклятьем, которое превратит бывшего Пожирателя Смерти в лужу слизи. Какая жалость.
— Отец, — тихо сказал Драко, — отец, я думаю, тебе стоит это обдумать.
Люциус Малфой посмотрел на своего сына.
— Шутишь.
— Я серьёзно. Не думаю, что Поттер сам создал свои книги, никто не смог бы написать всё это, и кое-что из них я смог проверить самостоятельно. И если хотя бы половина всего этого верна, то он прав, сотня тысяч галлеонов не так много значит. Если мы дадим их ему, он действительно снова станет другом Дому Малфоев, по крайней мере, в том смысле, в каком он понимает дружбу. А если не дадим, он станет нашим врагом, и невзирая на то, выгодно ему это будет или нет, начнёт просто охотиться за тобой. Гарри Поттер действительно мыслит таким образом. Дело тут не в деньгах, он просто так понимает честь.
Гарри Поттер слегка поклонился, по-прежнему улыбаясь.
— Но кое-что надо сказать прямо, — сказал Драко, теперь глядя прямо ему в лицо. В глазах Драко вспыхнули огоньки ярости. — Ты вводил меня в заблуждение. И ты мне должен.
— Признаю, — спокойно ответил Гарри. — При условии всего остального, разумеется.
Люциус Малфой открыл рот, чтобы сказать что-то ещё, и закрыл его снова.
— Спятили, — повторил он.
