Ирина Якимова - Carere morte: Лишённые смерти
Он поцеловал её тонкую руку и почувствовал — слабая дрожь пробежала по пальцам Миры… Винсент лбом уткнулся в холодную ладонь бывшей вампирши. Домашний любимец, напрасно ожидающий ласки — эта рука больше не шевельнулась.
— Неужели ты забыла сказку о Даре, тётушка? — тихо, мягко, грустно. — Когда ты отреклась от неё? Один Избранный способен победить Бездну и её детей. Поверь мне, я знаю, я ведь был Избранным. Это единственный правильный, восстанавливающий справедливость путь: к Макте вернётся его жизнь, и все вампиры исчезнут. Все другие пути — ложь, и ведут лишь к созданию тварей, худших, чем вампиры. Мне много раз казалось, я нащупываю верный путь, что я почти знаю, кто должен вернуть жизнь Макте… — Винсент глубоко вздохнул и сумел уверенно закончить. — Как бы то ни было, всё, что ты приготовила в тайнике, я уничтожу. После акции в Доне за вашим оружием начнут охоту многие, его нельзя отдавать! И, я думаю, ты этого от меня и ждёшь. Я теперь понимаю, что ты имела в виду, когда говорила, что у меня ещё будет шанс тебя спасти: спасти тебя от тебя самой… Спасти твою душу.
Он заметил, что губы Миры совсем пересохли. На столике рядом с кроватью был поставлен стакан с водой, и он напоил раненую с ложечки. Мира спокойно выпила насколько глотков.
"Не так она плоха. Скоро очнётся", — с этой надеждой Винсент задремал.
Часть сознания всё-таки оставалась бодрствующей. Винсент нащупал пульс на запястье Миры и следил, как он прокатывается волна за волной сначала в яви, потом в зыбком состоянии полудрёмы. И, хотя пульсация становилась всё слабее, он не волновался. Страшное слово "смерть" забылось. Полно, существует ли оно? Есть лишь сон. Есть периоды очень долгого сна души, но они вовсе не связаны с потерей тела. А душа Миры жива, он знал это…
Последняя вялая волна крови побежала по её вене… Новая не пришла. Но он не испугался. Он отчётливо слышал, как бьется её сердце. Механистичность, слаженность этих ударов успокаивала. Он расслабленно грезил: может, сейчас будет повторение давнего чуда и, как Мира когда-то воскресила его, так его сердце и дыхание разбудят её? Может ли быть повторено чудо? Но её сердце билось всё тише и тише. Интервал между стуками удлинялся, и в этих паузах наступала звенящая тишина. Вот, следующий удар не пришёл. Винсент ждал, но вокруг была только… пустота. Тёмная и тихая, набирающая силу, ищущая воплощения в реальности…
Он принял эту тишину, как должное. Не было пока и тоски по замолчавшему маленькому, такому торопливому всегда сердечку. Светлая грусть заполнила всё его существо. А пустота прорастала в реальность — тяжёлая громада её теснила грудь, стало тяжело дышать… Винсент проснулся.
Женщина лежала всё также, не изменив положения тела, перебинтованная голова утопала в высокой подушке. Его рука накрывала её руку, большой палец лежал на её запястье. Пульса в этой руке Винсент не чувствовал.
Он поднялся, проверил пульс на шее, потом приник к её груди. Сердце женщины молчало. Винсент долго искал зеркальце в беспорядке вещей на туалетном столике, но не нашёл, пришлось воспользоваться своим кинжалом. Он поднёс плоскую грань лезвия к губам Миры. Металл не запотел от дыхания.
Уже механически он проверил реакцию её зрачков на свет. Зажёг свечу и повернул голову Миры, чтобы маленький огонёк отразился в глазах. Голова повернулась легко, как у куклы, зрачки не сократились, когда он поднял её веки. В безучастных синих глазах отражались звёздочки-свечи и его тёмная, печальная фигура.
"Мертва…"
Он отступил от постели Миры. Пустота комнаты… теперь он понял, была пустотой его одиночества. Сердцу так мучительно больно биться в этой тишине! Он схватился за грудь, точно пронзённый пулей, упал на стул. Страха не было. Если он уйдет сейчас, то успеет её догнать…
Тихо скрипнула дверь. Донат зашёл в комнату, но к постели матери не прошёл, остался на пороге.
— Видел во сне маму, — сказал он, глядя куда-то в сторону. — Молодую, весёлую… Не строгую, как сейчас… И отца.
Подумав, он уточнил:
— Раньше я не видел их во сне… вместе.
— Теперь ты будешь видеть их вместе, — еле слышно отозвался Винсент.
— Мама… умерла?
— Да. Попрощайся, — он выдохнул это и поднялся. Смерть пока миловала его. В сердце ещё кололо, но Винсент мог идти.
Он вышел в коридор, оставив Доната с Мирой. Но сделал два шага, и прислонился к стене: сердце опять бешено заколотилось, стены коридора зашатались, надвигаясь.
— Кристина! — позвал Винсент. Снизу доносился какой-то шум, и девушка не услышала его. Пришлось идти дальше.
Осторожно ступая, он добрался до лестницы и сейчас же вцепился в перила. Голова кружилась, картинка в холле раздваивалась перед глазами. Но Винсент ясно видел, что у огромного прибора из экипажа Митто ходит не Кристина. Это был мужчина. Медлительный, грузный — не скорый в движениях, как Феликс!
"Оружие…" — он чертыхнулся, вспомнив, что кинжал оставил в комнате Миры. Незнакомец внизу поднял голову. Это был возница из чёрного экипажа.
— О! Вот и ты, — громко, но без выражения произнёс он. — А Мира что?
— Феликс! — опять позвал Винсент. — Кристина!
— Они умчались куда-то. Наверное, за новостями. В Доне мистики убили лидера "Гроздьев" в отместку за утренний штурм Миры, а "Гроздья" в ответ решили устроить хаос в древнем оплоте вампиров. Говорят, они идут с востока Короны и поджигают дома старой знати. Кстати, этот Феликс, которого вы оставили сторожить меня, пять раз давал мне шанс себя убить, но я сдержался. Не хочу портить с вами отношения. С Мирой мы друзья.
Винсент начал тихонько спускаться к нему. Это лицо… Ещё немного, и он вспомнит, где уже видел этого смуглого мужчину…
— Кто ты? Имя!
Бывший вампир осклабился:
— Гектор Долус!
Винсент остановился в конце лестницы. Гектор Долус! Знакомое имя… и всё же он пока не мог связать его с определённым воспоминанием. Но вот человек улыбнулся, его глаза сверкнули, и Винсент всё вспомнил. Этот Долус много лет назад ворвался в их дом, чтобы отведать его крови — крови Избранного. Тогда чёрная тень крыльев скрывала фигуру вампира, но глаза и усмешку маленький Винсент запомнил.
— Я слышал, тебя убили охотники.
— А я слышал, ты убил себя сам. Впрочем, ты мне не нужен. Где Мира? Я слышал, она сильно пострадала. Я могу помочь. Ты ведь хочешь этого?
— Как ты ей можешь помочь? — Винсент ступил в холл. Гектор поправил какой-то проволочку прибора и вскинул голову:
— Я могу снова сделать её бессмертной. Не во плоти, как carere morte, но подобной духу, как дух Алитера. Ты помнишь свой Дар?
— Алитер был проклятой его частью. Неужели ты думаешь, что Мира захочет такой "жизни"?
