Александр Зотов - Еще один фантастический мир
– Тебя зовут Космопионер Спартакович Ковальков. Запонил?
– Угу.
– Что ты так головой качаешь?! Как тебя зовут?
– Кос-мо-пи-о-нер…
– А полностью?
Так, оглашая весь космопорт своими именами, они добрались до линии контроля на выходе. Спасли от подозрений их только беспечность отдыхающих и еще более громкие раскаты голоса экскурсовода.
– Жаннет, в смысле, а-а… во имя всех богов… Анна, а откуда у тебя билеты? Мы ведь не были не в каких кассах или еще чем-то подобном? – поинтересовался Шус, когда они застряли около пропускного пункта.
– Что? А, билеты? Я их еще в кабинете получила.
– Я думал, что тот человек – шеф здешней разведывательной службы, а не кассир.
– Ю…, в смысле, Шу, в смысле Космопионер, в каком веке ты живешь? Хотя, прости, я забыла, что ты из отсталого, допотопного мира, если ты не повернутый на фэнтези чудик.
– И вовсе не отсталого, – Шус почему-то обиделся за свою родную Фальтьяру, – но все же, как?
– Понимаешь, в век космических путешествий и развитых компьютерных технологий люди изобрели массу полезных…
– Ваши билеты, – перебил Жаннет мужской голос.
– Да, конечно.
Жаннет, порывшись в сумке, висевшей на плече Шуса, сунула мужчине билеты и паспорта. Тот, со скучающим видом проглядел их и вернул владелице, обогатив двумя криво поставленными штампами. После чего попросил поставить сумку на невысокую полку с движущейся поверхностью, а Шуса и Жаннет – пройти под косяком без двери и стены.
Когда Шус проходил под этой странной аркой, та запищала, и он уже забеспокоился, что что-то сломал, ведь у других такого не было, но на это никто не обратил внимания. Поэтому Шус решил поскорее и как можно тише смыться куда-нибудь подальше, пока поломка не обнаружилась. Но далеко он убежать не успел, Жаннет повесила на него сумку, проехавшую по полке метра три и преодолев четыре маленькие арки.
Каким-то образом получилось так, что они были последними из всей группы и экскурсовод уже успела ускакать с флажком метров на двадцать вперед, а вся группа тащилась за ней вдрызг пьяной змеей.
– И на этом мы полетим?! – с ужасом поинтересовалась непонятно у кого Жаннет примерно через полчаса пешей прогулки, уставившись на почти миниатюрный, по сравнению с виденными Шусом раньше, корабль.
В длину, насколько Шус мог судить, он был примерно как четыре руфухиди, в остальном же почти ничем не отличался от всех остальных кораблей, которые видел Шус: такой же огурцеподобной формы, такой же обгорелый и с точно таким же трапом.
– А тебе что-то не нравится? По-моему вполне нормальный корабль. Разве что немного меньше твоего… – решил озвучить свои наблюдения в словесную форму, Шус.
– ДА, НЕ НРА-ВИТ-СЯ, черт меня побери! Ты посмотри на его двигатели, они же развалятся от одного прикосновения!
Шус бы с радостью посмотрел на эти разваливающиеся двигатели, если бы знал, куда смотреть, а спросить он не мог, Жаннет слова вставить в разговор не давала.
-А главное, что меня не устраивает – это его размер, да, именно он! Это вообще не корабль, а спасательная шлюпка какая-то. Нас что, заставят сидеть на трубах в машинном отсеке? Там же кроме машинного отсека ничего и не влезет!! К тому же…
– Жаннет, мы полетим?
-…это. Что?
– Я спрашиваю, мы полетим или как? А то все остальные уже зашли, а экскурсовод стоит наверху трапа и машет нам рукой, вот, посмотри.
– Чтоб я села в такую развалюху? Да пошли.
Пока Шус, думал над речью для реабилитации «такой развалюхи», Жаннет уже успела взлететь по трапу до самого входного люка.
«И когда она только успела», – подумал про себя Шус, подымаясь наверх, по довольно длинному и крутому трапу.
Когда Жаннет говорила о том, что им придется сидеть в машинном отделении, она оказалась не так уж далека от истины. Преодолев коротенький коридорчик, они оказались в довольно большей, но все-таки не дотягивающей до звания зала, комнате. В ней рядами стояли разгрузочные кресла, разделенные узкими проходами через каждые три штуки.
– Черт, неужели все настолько плохо?! – вопросила у потолка Жаннет.
– Почему, –ответил Шус, – ты говорила, что нам придется сидеть на полу, а здесь вполне нормальные кресла.
– Нормальные? Посмотрю, что ты будешь говорить через день.
– Согласен, посмотрим. Вполне возможно, что это путешествие я запишу в свой список самых ужасных воспоминаний, но давай отложим это до завтра, а сейчас просто не будем стоять на проходе, он и так не слишком широкий. Где наши места?
Их места находились в самом дальнем конце салона в углу. Справа от места Жаннет уже сидела женщина лет шестидесяти. К несчастью, она оказалась глухой на одно ухо, правда Шус так и не понял, на какое именно, поскольку Жаннет в течение нескольких минут кричала поочередно в каждое из них, пытаясь донести не такую уж сложную мысль: «не могли бы вы, пожалуйста, встать, товарищ. А то проход слишком узкий, а отдавливать вам ноги мне почему-то не хочется».
В конце концов Жаннет добилась успеха, причем это случилось тогда, когда система оповещения объявила, что звездолет готовится к взлету, хотя при этом Жаннет сама с трудом слышала свой голос.
Еще через несколько минут мрачные предсказания Жаннет наконец-то реализовалась. Шус, который считал, что получил некоторый опыт полетов, отметил, что взлет на этом корабле оказался не намного лучше прошлого взлета, и это при том, что тогда взлет застал их вжавшимися в стенку, а здесь они сидели в креслах. Следующие часов двадцать в памяти Шуса слиплись в один занудный кошмар.
Во-первых, сидеть в разгрузочных креслах даже в течение часа оказалось крайне неудобно. Во-вторых, в салоне было очень душно. В отравленном кислородной недостаточностью мозгу Шуса даже проскользнула паникерская мысль: «А не задохнемся ли мы все здесь?» Однако он гнал ее как можно дальше. В-третьих, их кормили. На вкус еда показалась Шусу ничем не лучше, хотя скорее хуже того злополучного НЗ в спасательной шлюпке. Ну а в-четвертых, их соседка оказалась невероятно болтливой, что в комплекте с избирательной глухотой делало ее просто монстром . Правда от этого больше страдала Жаннет. За время полета она успела раз пять прослушать всю родословную Маргариты Ильиничны, начиная с революции еще на строй Земле, цель поездки Маргариты и ее очень ценное и сугубо объективное мнение о всех вопросах, волнующих человечество в двадцать втором веке.
* * *
Как они сели, Шус даже не заметил. Нет, посадка была не лучше взлета, просто он провалился в забытье еще до этого прекрасного события. Разбудил его тычок в бок.
