Анатолий Бочаров - Легенда о Вращающемся Замке
— Конечно готов, — ответил юноша без раздумий. — Я и так уже давно в путешествии, и мне не очень важно, в каком именно направлении двигаться. К тому же, так я хотя бы буду знать точно, врал мой папаша или нет насчет наших предков, — он усмехнулся, а потом с вызовом посмотрел на герцога Фэринтайна. — Я знаю, что вы мне не верите, — сказал Дэрри, глядя ему в лицо, — но я все равно сделаю все, что у меня получится.
— Господь с вами, — вздохнул Эдвард. — Езжайте. Мы все равно стоим на краю пропасти, и отсутствие двух воинов погоды не сделает.
— Отсутствие трех воинов, — напомнил о себе сын графа Кэбри. — Дэрри мой друг, и хороший друг, как я надеюсь. Я ему доверюсь, вернее рассказам его отца, и поеду вместе с ним. Вдруг у нас что-то получится. Сами понимаете, ваше величество — отчаянные поступки для отчаянных времен. Прошу вас временно отпустить меня с моей службы и разрешить отправиться вместе с Дэрри и мастером Остромиром к тайнику Пяти Королей, — закончил Гленан со всей возможной придворной церемонностью.
Эдвард Фэринтайн с мгновение глядел на сидящую напротив него троицу. На насупленного, угрюмого Гленана, готового, казалось, прямо сейчас вскочить в седло и ехать навстречу новой, таинственной цели. На Остромира — спокойного, решительного, совершенно невозмутимого. На Гледерика, который уже изрядно захмелел и начал с тревогой подумывать, а что, если лорд Фэринтайн все-таки прав в своих сомнениях и все отцовские истории про их царственных предков окажутся всего лишь обычными байками подвыпившего мещанина? Вдруг двери древнего тайника не откроются Гледерику? Юноше сделалось неуютно. Возможно, подумал Дэрри, никакой пользы предложенное им предприятие не принесет, и они лишь впустую потеряют время, когда могли бы потратить его на поиски другого, по-настоящему действенного решения. Возможно, он в самом деле сказал сейчас глупость, и эта глупость их всех в конечном счете погубит.
— Ну что ж, — сказал наконец Эдвард. — Я не буду вам препятствовать. До Таэрверна доедем вместе, благо нам по пути. А оттуда — отправляйтесь в путь.
— Я благодарю вас за ваше понимание, — кивнул Остромир.
— Не стоит. Я был бы плохим королем, если бы не понимал, что излишняя осторожность столь же опасна временами, как излишнее безрассудство. Езжайте. Я хоть и сомневаюсь в вашем успехе, но все равно буду желать вам удачи.
— Но сначала, — сказал Гледерик, — прежде, чем что-либо еще делать, я, с вашего позволения, все же допью это вино.
Гленан протянул ему фляжку, и Гледерик приложился к ней как следует, стараясь выдуть ее до последней капли. Голова у него слегка уже кружилась, и мир начинал расплываться прямо перед глазами. Лица боевых товарищей, озаренные неспокойным пламенем костра, казались сейчас какими-то нечеткими, видимыми словно во сне. Ночь сомкнулась над лесной поляной, подобно непроглядному пологу, и в ночи этой таились в равной степени кажущиеся невероятными сейчас и опасная древняя магия, готовая погубить весь знакомый им порядок вещей, и беспочвенная надежда на спасение.
— Это что же такое получается, — поинтересовался Дэрри, утирая губы рукавом, — это мне теперь спасать мир?
Глава десятая
Утром пошел дождь. Противный и накрапывающий, он начался где-то за час до рассвета, и вырвал Гледерика из и без того тяжелого и муторного сна. Юноша тревожно заворочался под плащом, которым накрывался, лежа на земле возле остывшего давно костра. Холодные капли напрочь промочили тонкую ткань, Дэрри два раза оглушительно чихнул и сел. Лагерь еще спал, не считая часовых, но Дэрри растолкал дрыхнувшего без задних ног Гленана.
— Глен! Эй, Глен! Очнись!
Потомок благородного графского рода пробормотал невнятное ругательство и нехотя разлепил глаза:
— Чего вам, ваше высочество?
— Будешь так меня называть — кулаком под ребра тресну, — посулил Дэрри.
— Какие мы стали грозные, лорд Кардан, — пробормотал Гленан Кэбри, в свою очередь широко зевая. — Зачем ты меня будишь?
— Выходить уже скоро. Да и мне скучно, — сказал Дэрри с наглостью, а сам меж тем подумал, что ему скорее муторно и страшно, чем скучно. Ему снились кошмары. Падающий замертво Гэрис. Окруженная живыми тенями волшебница. Еще Дэрри видел в своем сне башни Вращающегося Замка — и эти башни в самом деле медленно оборачивались вокруг своей оси, каждая в своем собственном странном ритме, а из высоких окон рвалась наружу ослепительная темнота.
Жуткие сны. Да и вообще, очень сложно было нормально выспаться, помня, что в какой-то миле от лагеря угрюмой громадой высится Каэр Сейнт.
— Гленан, скажи, чего у меня башка так болит? — поинтересовался Гледерик жалобно.
— Сложно сказать, — графский отпрыск сел и принялся рыться в походной сумке, доставая из нее скудный завтрак. — Солонину и сыр будешь?
— И хлебушка, пожалуйста, — сказал Дэрри вежливо.
— На здоровье. Я не знаю, Гледерик, почему у тебя так болит голова, — признался Гленан с набитым ртом. — Может, все дело во вчерашнем бренди?
— Мы пили вино, — отвечал Дэрри с достоинством. — Уж это я хорошо помню.
— Да, а потом лорд Эдвард сказал, что негоже так рано завершать тризну по погибшим товарищам, Остромир его поддержал, и они достали очень недурный бренди. Это ты припоминаешь?
— Очень смутно, — признался Гледерик, жуя завтрак. Чувствовал он себя скверно, а перспективы грядущего путешествия не отзывались в его душе ничем, помимо вяжущей, изматывающей головной боли.
— Почему все это время ты молчал про свое происхождение? — спросил в очередной раз Гленан. Кажется, эта тема до крайности его занимала. — Как вообще вышло, что ты потомок иберленских королей?
— Ну как вышло. Как у всех выходит. Брат короля Эларта в молодости много странствовал по восточным землям. Завернул в наши края, встретил мою прапрабабку, сделал ей ребенка. А вскоре после этого его убили, насколько я понимаю. Враги напали на королевство, король Эларт выступил против них и тоже погиб. Мой прадед Торбин рос без отца.
— И он даже не пытался приехать в Иберлен и предъявить права на корону?
— Попытался бы он, — сказал Дэрри мрачно. — Тамошние лорды отдали трон Бердарету Ретвальду. Потому что Бердарет был колдуном и разгромил захватчиков. В корону он вцепился всеми руками, и аристократия его поддержала. Если бы прадед туда приехал, ему бы просто срубили голову, вот и все.
— Так чем твой прадед занимался всю жизнь? — не отставал Гленан.
— А чем мы с тобой сейчас занимаемся? Ездил с места на места и воевал. Как всякий солдат удачи. Даже за Полуденным морем странствовал. А в старости купил себе ферму и зажил с молодой женой. Там и умер. Сын его, мой дед, тоже понаемничал одно время по молодости, а потом плюнул на это, и торговал то селедкой, то хлебом, то чем придется. Сказал — на его век войн хватит. Отец и вовсе меча в руки не брал. Он управляющий у купца. Жили мы даже богато, наверно, да вот только меня воротило от такой жизни, — сказал Гледерик яростно. — Подсчитывать барыши да заключать контракты — это разве жизнь? Жизнь там, — он махнул рукой на восток, — и там, — махнул на запад, — а не среди бумаг и чернил.
