Ольга Денисова - Учитель
Нечай пожал плечами:
– Как все. В детстве ездил. Только без седла больше.
– Ничего, в седле получше будет. Ружья не дам – у меня их три всего. Нож дам. Нравится? – боярин улыбнулся.
Нечай кивнул. Никакой радости в охоте он не видел. А главное – с чего это Туча Ярославич так старается его приблизить? И коня, и нож дает, с собой на охоту зазывает… Не к добру это. Неужели ему позарез дьякон требуется? Не похож боярин на благочестивого христианина, нисколько не похож.
Собирались на охоту затемно, на заднем дворе, освещенном факелами. Туча Ярославич не отпустил Нечая, предложил поспать в людской избе. Да и спать-то оставалось не больше пары часов. Нечай не стал ложиться – в людской было неуютно, душно и тесно. Он хотел домой.
Филька же волновался: проверял лошадей, осматривал лапы псов, гонял егерей и выжлятника.[7] Он оказался веселым мужиком, до одури любящим своих гончих: десяток рыжих и палевых собак с висячими ушами, издали напоминающих волков. Псари и егеря жили отдельно от дворовых, в избе, попросторней людской, которую тут называли «охотничьей». Женатых среди них было только двое, но еще до рассвета дворовые девки притащили в охотничью избу котел с кашей, щедро заправленной салом, горячего хлеба и киселя.
За завтраком Филька со смехом рассказывал всем, как, проверив выводок, пошел к усадьбе и увидел за спиной Нечая.
– Ну что вы от меня хотите? Ночь, луна, кресты со всех сторон, и тут посреди кладбища – тень. Идет за мной, быстро так, с топором в руке. Что я мог подумать? Не иначе покойник потревоженный поднялся. Бес их знает, раньше на кладбище никого не трогали, а теперь и до него очередь дошла…
– А что, разве в лесу на людей покойники нападают? – с сомнением спросил Нечай.
– А кто же еще? – пожал плечами выжлятник: молодой, белоголовый парень с добрым, остроносым лицом, – конечно, они! И запах в лесу такой… так покойник пахнет на похоронах. Особенно зимой.
– Да не пахнут зимой покойники, не заливай! – махнул рукой щуплый дедок – сокольничий.
– Пахнут! – горячо возразил выжлятник, – у меня нюх, как у пса. Ты не знаешь – и не говори.
– Да покойники, конечно, покойники, – вздохнул Филька, – про запах не скажу, а чую я их. Я змею чую, кошку и покойника. Как будто свербеть внутри что-то начинает.
– Что ж ты меня-то не почуял, а? – усмехнулся Нечай.
– Было у меня время разбираться! – расхохотался доезжачий, – ноги в руки – и бежать!
– И где ж ты их чуешь? – спросил дедок, – в лес-то, небось, ходить боишься?
– На кладбище я их чую.
– Ну, знаешь, на кладбище их и чуять не надо – полна коробочка! На то оно и кладбище!
– Тьфу на вас, – скривилась толстая баба – жена одного из егерей, – нашли о чем поговорить.
Вскоре после завтрака подтянулись загонщики из Рядка, человек тридцать, все как один с остро отточенными кольями. Туча Ярославич посмотрел на них с улыбкой и кивнул.
– Не много ли охотников на десяток волков? – с сомнением спросил Филька.
– Ничего, – ответил ему боярин, – много – не мало. Зато ни один не уйдет. Веди их к острову, только вели не шуметь. Обкладывайте потихоньку.
Нечай высмотрел среди рядковских Мишату – тот стоял к нему спиной. Нечай подошел поближе и положил руку брату на плечо.
– Вот ты где! – Мишата обрадовался, хотя и удивился, – просыпаемся – тебя нету!
– Меня Туча Ярославич с собой на охоту берет, коня дает… – пробормотал Нечай.
– Так это же хорошо! – Мишата улыбнулся, но быстро посуровел, – и ты после этого будешь от службы отказываться?
– Не начинай… – Нечай оглянулся по сторонам, но на них уже косились рядковские – насторожено и зло. За спиной Нечай услышал: «Зачем через болото идти, прямо здесь его брать можно, тепленьким». Радей, пришедший с сыновьями, угрюмо прятал глаза. Зато те смотрели на Нечая с откровенным презрением и раздували ноздри.
Мишата отвел его в сторону и тоже посмотрел на Радеевых угрожающе.
– Ты, главное, на виду старайся быть, – прошептал он Нечаю на ухо, – в одиночку не оставайся. Чтоб все поняли, что оборотень – не ты.
– Мишата, нет никакого оборотня. Волки обычные, – улыбнулся Нечай, – так что бесполезно это. Все равно скажут, что это я. Не стал оборачиваться, поэтому и не вышло охоты.
Егеря увели загонщиков первыми, вместе с ними ушли трое «гостей» Тучи Ярославича с ружьями. Конные – сам боярин, двое «гостей», Филька, выжлятник, стремянной и Нечай – вышли позже, вместе со сворой. К их появлению остров должны были потихоньку обложить со всех сторон, чтоб собаки не потревожили волков раньше времени. Впрочем, слушались псы беспрекословно, рысили у стремени и помалкивали.
Светало: день начинался пасмурный и морозный. К острову, который находился верстах в трех от крепости, вело несколько тропинок между топких мест, открытой темной воды и поросших мхом редких березняков, в которых ноги проваливались в мох по колено. Филька ехал первым, безошибочно выбирая дорогу, где пройдут и лошади, и собаки.
Нечаю досталась красивая гнедая кобылка: трепетная, капризная и резвая. Он никогда не ездил на породистых лошадях, и теперь опасался поранить «боярыню» неосторожным движением повода. Красавица же словно чувствовала его неуверенность и вела себя довольно своенравно – взбрыкивала, крутила головой по сторонам, тянулась губами к веткам кустов и протестовала, если Нечай ее одергивал.
– Молоденькая еще, – пояснил Нечаю выжлятник, ехавший рядом, – девочка совсем. Все ей любопытно, силу девать некуда, вот и кобенится. Ничего, за волками побегает – подустанет немного. Ты ей только брыкаться не давай, а то совсем обнаглеет.
– Тихо там, сзади! – цыкнул Туча Ярославич, – молча едем.
Выжлятник прикусил язык.
«Гости» боярина вооружились луками и короткими копьями, сам же Туча Ярославич, как и его дворовые, имел при себе только охотничий нож. И те, и другие посматривали друг на друга свысока и гордились. «Гости» – оружием, боярин и прочие – удалью.
Выжлятник, любивший поговорить, успел нашептать Нечаю о волчьих повадках, о путях с острова, которыми станет разбегаться выводок, о том, что делать, когда гончаки остановят зверя.
– Они к крепости не пойдут, они в поля пойдут, за болотом. С болота вырвутся – не догоним. Поэтому на той стороне егеря стоят и стрелки. Главное, матерого не выпустить.
Нечай кивал: охота его не будоражила, как остальных. Ничего интересного он не находил, да и пользы в ней видел маловато. Из-за десятка курей, за которых беспокоился боярин, не стоило затевать такое дело. Забава, и только-то.
Когда подъехали к острову, стало совсем светло. Черные, рваные облака застилали небо траурным платком, в дырах которого мелькала великолепная, ничем не замутненная голубизна. Остров, поросший кривыми осинами и низким кустарником, немного поднимался над болотом, и Нечай вздохнул с облегчением, ощутив под копытами лошади твердую землю.
