Наталия Белкина - Гиперборея
— Что-то не видно здесь никакого гарнизона, — прошептала я. — Твой отец ничего не мог напутать?
По красноречивому взгляду шаманки поняла, что вопрос был, по меньшей мере, бестактным. Но тогда где же ареопаг и те, кто должны охранять его? По улицам города разгуливало исключительно гражданское население. Ни лошадей, ни военных шатров, ни патрулей, ничего того, что могло бы свидетельствовать о пребывании в городе военных, не было заметно. По крайней мере, мне.
— Они там. Вон посмотри, — сказала Неясыть и показала рукой в направлении развалин.
Я стала вглядываться. Что она там могла разглядеть? Ничего, кроме белых кирпичных стен с выщерблинами, не покрытых крышей, с оголенными лестничными пролетами и периллами, похожими на засушенных гигантских змей, с провалами окон и остатками парадной арки и колоннады.
— Вон там, под лестницей, — пояснила она, поняв, что я все равно ничего не рассмотрела.
Под лестницей зияла черная дыра, такая же, как и многие на этих руинах. Я снова напрягла зрение и всю свою сообразительность.
— Там подвал, — продолжала шаманка, — и черная дверь, обитая железом.
— Ты все это видишь там в этом провале?
— Дверь — новая. На ней не заржавели даже заклепки.
— Ты и заклепки разглядела!? А блохи подкованные по ней не скачут?
Шаманка обратила на меня непонимающий взгляд.
— Да это я так — зрением твоим восхищаюсь. Так говоришь, они могут быть за этой дверью? А охрана там есть?
— Пока не знаю.
Мы спустились обратно, а потом отошли подальше, чтоб не спугнуть мальчишку-пастуха и не устроить тревогу раньше времени. Все-таки меня не покидали сомнения: пока о пребывании здесь старейшин и их сподвижников я могла судить лишь со слов шамана и его дочери. Один увидел что-то в воде, другая рассмотрела какую-то дверь, которую я, как ни старалась, так и не обнаружила. Чудес всяких я успела насмотреться, но все равно больше доверяла своим собственным глазам, чем чужим.
Мы расположились на ночлег неподалеку, но так, чтоб можно было видеть город. Если будет какое-то передвижение, то один из нас должен его заметить. Раз уж ареопаг в этом городке, то его уж точно кто-то охраняет.
— Если Прон здешний уроженец, то все жители точно на его стороне, — предположила я. — Никто даже и с места не двинется, что бы чем-то нам помочь. Сколько их здесь?
— Я не был в Пронионе уже очень давно. Говорили, что населения здесь осталось не более тысячи — полутора, — пояснил Абарис.
Мы дежурили по очереди всю ночь. Под утро я заметила несколько человек, вышедших их чумов и домов по каким-то своим делам. Но военных по-прежнему не было. Я уже собиралась спустить с утеса, служившего нам наблюдательным пунктом, как вдруг увидела, что один из этих людей подходит к тому самому провалу в стене возле бывшей парадной лестницы и спускается туда. В руках он нес две корзины, наполненные чем-то и прикрытые сверху. Не трудно было догадаться, что это был провиант для несчастных узников. Все-таки Неясыть была права. И судя по всему, ареопаг охранялся силами местных жителей, и в худшем случае там, внизу в подвале было несколько солдат. И рано или поздно они выйдут, чтоб подышать свежим воздухом.
Я спустилась и сообщила об увиденном остальным.
— Дождемся вечера, и проникнем в подвал. А пока понаблюдаем, — предложил жрец.
Олени вместе со своим пастухом ушли выше в горы, наверное, на более свежие пастбища. Теперь мы могли себя чувствовать более свободно на нашем наблюдательном пункте. Городок несмотря на свой сонный вид вовсе не спал. Его немногочисленные жители, закутанные в оленьи меха, то и дело выходили из своих жилищ по различным делам, выпускали ездовых собак. Несколько человек отправились куда-то на оленьих упряжках, а другая группа мужчин погрузилась на большую лодку и уплыла в море, должно быть на рыбалку, а может быть на промысел тюленя или даже кита. И тех и других провожала шумная толпа их сородичей и просто зевак. Возле чумов женщины, занимались своим немудреным хозяйством. И все они, эти охотники, оленеводы и рыболовы, мало походили на гипербореев, совершенно смешавшись с человеческим населением севера.
Наступил вечер, и под его прикрытием мы отправились в поселок, громко именовавшийся городом Пронионом. План наших действий был таков: проникнуть в подвал, обезвредить охранников, если они там были, а о том, что там же находились и старейшины, и даже возможно все их окружение, в этом даже я уже не сомневалась. Если нам удастся уговорить ареопаг пойти с нами в Аполло-Порт, то тогда мы предъявим нахальным наместникам законное правительство Гипербореи, и возможно они простятся со своими захватническими идеями. Так думал Абарис. Я же предполагала иное: наместники, скорее всего, с распростертыми объятиями нас не встретят, и особенно после того, как мы покалечили нескольких из них и их псов-духов. А тут мы еще явимся с ареопагом. Хотя оставалась еще маленькая надежда на то, что население Аполло-Порт поддержит нас. Если не все они еще ушли в реликтовые леса под крыло к своему любимому принципалу. Правда ничего этого я Абарису говорить не стала. Мы и так были в тупике, и нечего было усугублять его моим пессимизмом.
Троя была начеку. Она шла впереди. Неясыть почти не отставала от нее, мы же с Абарисом, не обладая ни особым обонянием, ни слухом, плелись за ними. Оружие мы держали наготове.
В глубине проема я действительно увидела обитую совсем новенькими железными листами дверь. Она была заперта на засов, и это показалось мне странным. По сути любой, кто захотел, смог бы отпереть ее. Никаких следов охраны не имелось. Их не выявила даже Троя, и Неясыть не обнаружила никаких примет пребывания воинов Хамсина в этом подвале.
Засов был тяжелым, но все же открылся, хоть и со скрежетом. За дверью мы увидели полутемный коридор. Оставив Трою у входа, мы пошли в единственном имевшемся направлении. Я сняла висевший тут же факел и стала освещать стены в поисках еще одного коридора или двери. Но особо мне не пришлось вглядываться. Вскоре, за очередным изгибом серой каменной стены, мы увидели свет, исходящий, видимо, из какого-то дверного проема. Мне стало мерещиться даже, что я слышу музыку. Но это вряд ли могло быть на самом деле. Скорее всего, капель…
— Я слышу музыку. Знакомая мелодия, — сказал Абарис.
— Ты тоже ее слышишь? А я то подумала…
Мы осторожно подобрались к той двери, из которой теперь совершенно отчетливо доносились не только музыка, но и громкое мужское ржание и… женский смех. Черт! Куда это нас занесло? Неужели солдаты Хамсина устроили здесь бордель?
Нет, это были вовсе не солдаты. Ими здесь и не пахло. Здесь были лишь старейшины, да десяток полуголых девиц. Встретившись однажды с ареопагом в бане, увидев их во второй раз в борделе, я уже не слишком удивилась.
