Роман Мережук - Солнценосец
Дождь лил всю неделю. Дороги размыло, копыта лошадей скользили в вязкой глине. Путникам часто приходилось останавливаться и соскабливать грязь с подков. Одежда почти не просыхала.
Реки вышли из берегов. Перебраться на другую сторону можно было только с помощью паромов. Золотое время для владельцев переправ.
Уоллэнд славился реками. Больная Дочь, приток величественной Амплус, здесь разветвлялась на пять рек - Каменную Глиняную, Мертвую, Неспокойную и Шесть Пальцев. Пять притоков, пять караванных путей для торговых кораблей.
Когда они переправлялись через Каменную, Лотт чуть не упал в бурлящую воду. Прогнивший канат лопнул, и паром начало сносить на один из порогов. Острые камни не оставляли даже шанса на спасение. Но удача им улыбнулась, паром прибило к берегу. Лотт долго целовал землю, убеждая всех, что больше не полезет ни в одну реку.
Следующей стала Мертвая. Трава на обоих берегах стояла жухлая, сухие деревья скрипели под хлещущим со всех боков ветром. Кэт выведала у местных, что когда-то давно, еще во времена святого Дункана, приведшего в лоно Церкви Крови многие племена остготов, жрецы Немого Бога отравили воду, наслав черное проклятье. Байка окончательно потеряла свою силу, когда в приречном селении торговцы, перекрикивая друг друга, начали зазывать их отведать вяленых лещей. Лотт слопал три рыбешки, но, не смотря на опасения, не отравился.
Шесть Пальцев изрядно потрепала нервы. Река словно издевалась над ними. Неглубокая, по пояс, речушка в один момент обнаруживала скрытые глубины, и обойти ее не получалось - водный поток действительно походил на руку с шестью пальцами. Только огибаешь одну речушку, тут же оказываешься перед другой. Трое суток они искали отмели, пытались преодолеть бурный поток, в котором плыли ветки и трупики мелких зверьков, застигнутых половодьем в своих норах.
Наконец мучения остались позади. Вымотанные, истощенные, они добрались до рощи вязов и укрылись под ней от надоевшего ливня. Над кронами гремел гром; хлестали жгуты молний. Спали чуть ли не в обнимку - костер давно погас, а сырость и холод остались.
Утром Квази сверилась с картой и уверенно заявила:
- В дне отсюда течет Неспокойная.
Лотт подавил стон.
Неспокойная была самой широкой из рек Уоллэнда. В такую погоду ее не преодолеть. Паромщики не согласятся работать. А если и согласятся - им не по карману оплатить их услуги.
- Если карта не врет, мы находимся недалеко от Тихолесья, - продолжала Квази. - Через него проходит Дорога Благих, соединяющаяся на востоке с Имперским Трактом.
- Что-то не вижу я здесь дороги, - проворчала из-под капюшона Кэт. Покорившая-ветер безрезультатно пыталась разжечь огонь. Кресало терлось о кремень, искры летели на ветки, но дальше легкого дыма дело у нее так и не заладилось.
- Карта старая, - пояснила неверная. - Я взяла ее в библиотеке монастыря. Там было очень много детальных набросков местности Тринадцати Земель, но, к сожалению, столетней давности.
- Тогда можешь выкинуть карту. Все равно пользы от нее никакой, - желтоглазая бросила возиться с огнем и пошла седлать лошадей.
- Она всегда такая? - спросила Квази.
- Конечно же, нет, - Лотт сложил пожитки в заплечный мешок и затянул узел. - Когда Кэт спит - она сущий ангел. Главное, всегда успевать подливать ей в чашу сонного зелья.
Квази улыбнулась, показав идеальные зубы. Лотту нравилось, как она улыбалась. Он хотел сделать неверной комплимент, но вернулась угрюмая Кэт с лошадьми, и момент был упущен.
- В ваших краях молятся богам? - спросила желтоглазая.
- Мы верим в Прародителя, - ответила Квази.
Женщина оседлала лошадь. Лотт вклинился между спутницами, и они углубились в лесную чащу. Мелькавшие мимо вязы походили на гигантские грибы. С листьев тонкими ручейками стекала вода. Дождь то усиливался, то прекращался.
- Молись своему богу, чтобы карта не врала, - проворчала Кэт. Покорившая-ветер демонстративно вырвалась вперед, давая понять, что больше ей не о чем с ними говорить.
- Прародителя? - переспросил Лотт.
Квази долго смотрела на него агатовыми глазами. И когда Лотт думал уже, что ему так и не ответят, сказала:
- Люди в Халифате верят, что жил на свете великий герой, Асса. Было у него сто жен, от которых родилась тысяча детей. Но жили они не долго. Однажды началась настолько суровая зима, что за падающим с небес снегом не стало видно неба. Настали жуткие холода. Звери падали замертво, деревья промерзали до корневищ. Льдистый океан сковал лед до самого дна. Умерли все дети Ассы. Отчаялся Асса, и решил покинуть родной край, пройдя океан. В странствиях он испытал множество лишений, потерял руку и глаз. В живых остались только две жены. И, когда они думали, что пребывают на пороге смерти, случилось чудо. Асса и его жены нашли плодородную землю, на которой светило солнце и было всегда тепло. Здесь Асса и поселился. Мы верим, что именно его семя дало начало всем людям, живущим на земле.
- Интересная легенда.
- Конечно, - проворчала едущая впереди Кэт. - У Ассы был большой выбор из женушек. Идеальная легенда для мужиков.
Лотт прочистил горло.
- Квази?
- Да?
- Могу я узнать, почему иноверная оказалась так далеко от родных краев?
- Конечно. Я не делала из этого тайны. Бывают люди, которые всю жизнь сидят дома и ни разу не заходят дальше соседского поля. А бывают такие, которым не сидится на месте. Я из последних.
Лотт понял, что Квази немного лукавит. Ее манера держаться, говорить, выдавали скорее светскую даму, чем видавшую виды путешественницу. Он сделал еще одну попытку.
- Неужели дома так скучно?
- Совсем нет, дом - это дом, - заявила неверная. - И он должен таким быть. Я хочу сказать - местом, где будешь чувствовать себя в безопасности.
Она запнулась, словно сказала что-то лишнее, но тут же поспешила продолжить:
- Я странствую, чтобы повидать мир. Я странствую для того, чтобы многому научиться у людей. Я странствую, чтобы мой дом оказался именно тем местом, в которое захотелось бы не раз вернуться.
К полудню они нашли Дорогу Благих. Дорога превратилась в узкую тропу с росшей по краям густой осокой, но камень-указатель нерушимо стоял на месте. Он гласил:
"Путник, спешься, ибо стоишь на Дороге Благих. Только пройдя ее от начала до конца с мыслями о Гэллосе и Аллане, ты избавишься от дурной хвори".
- Действительно, только блаженный мог купиться на такую чушь, - фыркнула Кэт. - Дорога Благих, ха!
- Видимо где-то здесь стоит монастырь, - размышлял вслух Лотт. - Люди совершали шествия, чтобы поклониться святому, который мог избавить их от болезни.
Лес поредел. Вязы здесь росли не один год и не давали молодой поросли шанса, закрывая небо огромными лиственными шапками. Лотт вглядывался в густую пелену мороси. Впереди маячили далекие огоньки. Впрочем, может он принимал желаемое за действительное?
