Людмила Лазарева - Наследница Богов
Она непроизвольно, автоматически как-то, словно ей приходилось уже делать такое, потянулась к небу и внезапно ощутила в руках у себя нечто мягкое и влажное, едва ощутимо шевелящееся на ладони, будто держала живое существо. Все так же сидя на спине животного, стоящего на земле, она подняла вторую руку, потянулась и почувствовала то же самое. Причем, руки нисколько не выросли вопреки ожиданию, она прекрасно видела их нормальную, естественную длину. Однако же, стоило немного развернуть ладони в стороны, как тучи, нависшие прямо у нее над головой, словно развели по сторонам, их "ручки-щупальца" тут же обросли распушившейся серой "ватой" облаков. Сквозь просвет выглянуло солнце. Клочок голубого летнего неба стал разрастаться, а ураган стихать, пока не перестал вовсе, улегся на землю, словно расшалившийся котенок, и стал играть с травой и опавшими листьями.
— Я тучи разведу рукаааами! — пропела Светлана, совершенно развеселившись, подпрыгивая в седле в такт движению животного. И оно, словно почуяв настроение хозяйки, прянуло в сторону, а затем рвануло вперед, выскочив из лесу на простор, под так и не состоявшиеся порывы ветра, окончившиеся легкими касаниями, под редкие-редкие капли теплого летнего дождя…
* * *
Она проснулась от звуков собственного голоса. Лицо эльфа нависло над ней, он склонился над ней и сосредоточенно вглядывался в ее лицо. Светке показалось даже, что он и не дышит вовсе, чтобы не потревожить, не разбудить прежде времени. Ба! Чего с эльфом-то делается! Нет, этих приключений ей бы не надо. Она улыбнулась ему и огляделась, чувствуя себя прекрасно выспавшейся и отдохнувшей. Снизу доносились запахи только что пожаренных отбивных с ароматными приправами и обыкновенного огуречно-помидорного салата с местными пряностями. Их ждал добротный завтрак. Слышался голос добродушно балагурившего Боромана и хохот радушной селянки.
— А кофе у них тут тоже пьют по утрам? — риторически вопросила Светка, подмигивая визави и бодренько вскакивая на ноги. Эрендил заулыбался в ответ и вместе с ней стал спускаться по ветхой дощатой лестничке вниз.
Глава пятнадцатая,
в которой Светлана узнает, какой может быть локальная Баба Яга
Старушенция в коротких валенках, темном платье до пят и желтом вязаном платке на плечах тащилась по вечерней улочке, постукивая суковатой палкой по заборам с одной стороны и редким хилым деревцам с другой. Она хрипло, каким-то вороньим голосом напевала себе под нос мрачную мелодию. За спиной ее тяжело болталась привязанная за плечи толстыми тесемками плетеная корзина, по всему виду, полная и нелегкая. Бабку не встретил никто из местных жителей, несмотря на то, что только были здесь, бегали вдоль домов дети и перекликались молодые бабы и подростки. Двое мужиков, дружно собравшихся куда-то на реку с длинными прутиками через плечо, едва завидев путницу, бросились стремглав в первые попавшиеся ворота — и затихли там, шикнув пару раз на хозяев.
Бабуленция осторожно ощупывала дорогу тростью, словно не видя ее, передвигалась медленно и аккуратно.
Первой ее заметила, конечно же, хозяйка. Она подала сигнал Бороману, а тот уж огласил окрестности зычным ревом, призывая попутчиков в дом.
— Прибыла с доброй охотой, — доложилась селянка. (Светка почему-то так и звала ее Селянкой. Это прозвище ей нравилось больше, чем банальная Василиса, которой звалась женщина. Почему? По аналогии с солянкой, наверное. Или с подобным ассорти. Слишком у представительницы местного населения проявлялись миксы настроений — то хохотала, как сумасшедшая, то затихала и смотрела на мир потухшим взглядом, то снова начинала скакать и веселиться). — Теперь можно идти.
На сем миссию свою она отчего-то посчитала исчерпанной, кратко описала, как добраться до бабулечки-ягулечки, и осталась сидеть в доме, забравшись с ногами на лавку у окошка, ответив с потупленным взором на Светкин вопрос о старухе, что та и впрямь плохо видит, а местные ей на глаза попасть пугаются — уж больно страшна во гневе.
Бабкин домишко с перекошенными окнами и едва открывавшейся дверью торчал, как ни странно, в самом центре улицы, словно прыщ средь аккуратно постриженных волос. Бабулечка едва вошла и не успела еще затворить за собой дверь, как в потемневшие от времени доски постучал тяжелый кулак гнома.
— Кого еще несет?! — недовольно проворчала старуха, судя по звуку, даже не делая попыток приблизиться ко входу.
Бороман постучал еще раз — слабее и деликатнее.
— Что, так неймется? — Бабка явно пыталась острить, пользуясь своим исключительным положением в поселке. — Давай, входи, все равно не отвяжетесь, знаю я вас… — Она встретила их, стоя посреди темной маленькой комнатки, захламленной невесть чем. Сразу трудно было рассмотреть, что всю обстановку ее жилища составляли круглый дощатый стол, небольшая лавка у окна и широкий сундук в самом углу, под большой картиной, изображавшей невнятную растительность, контуры лиц и гигантский глаз с вертикальным зрачком, неотрывно наблюдавший, казалось, за всеми присутствующими в помещении, где бы они ни находились.
Почувствовав замешательство явно затихших в углу посетителей, бабка с очевидной гордостью ухмыльнулась, скривив тонкие губы:
— Интересно вам, детки, что за картинка висит у старой бабушки? Так вот, скажу без секретов, что я ее сама нарисовала в дальней юности. Трудно поверить, что бабушка тоже была когда-то девочкой, да? Вот, в девичестве и соделала. В чем после весьма покаялась. Я жила тогда еще на родине… — И она замолчала надолго, вслушиваясь в движения пришельцев и словно внюхиваясь в их запахи, потягивая тонко очерченным носом. Потом покачнулась в направлении Каллиона. — Ты, эльф… И ты, гном, — бабка ткнула сухим, корявым суставчатым пальцем в сторону Боромана, — зачем привели сюда эту девочку? Вам троим не место здесь! Убирайтесь! Я ушла оттуда давно, и вспоминать не хочу Урум! Вон! — Она не кричала, а словно оглушительно каркала своим надтреснутым голосом. — Немедля! — Старуха с неожиданной ловкостью подскочила и стала с небывалой силой выталкивать гостей из домика.
— Ничего себе, "с доброй охотой", — пробормотала себе под нос растерявшаяся Светлана, очутившись у самой входной двери.
Эльф, подхватив расходившуюся Бабу Ягу за руку, остановил ее, едва слышно пробормотав ей что-то на ухо. Бабка остановилась так же внезапно, как и разбушевалась.
— Ты говоришь, она пойдет туда?.. — Она, казалось, растерялась и жалобно смотрела в сторону Эрендила, переводя невидящий взор на Светлану. — Эта девочка?.. — Эльф повторил те же слова. Бабка в изнеможении опустила руки. — Я была уже старой женщиной, мне было нечего терять… кроме знания. Мне жаль… — Она молча указала рукой на лавку под окном, словно приглашая всех сесть. Сама хозяйка уселась на сундук, покачивая головой со сбившимся на плечи платком, открыв совершенно седые спутавшиеся волосы.
