Лоуренс Уотт-Эванс - Девятый талисман
— Ну и что ты хочешь сообщить мне такого, что не могло подождать до утра?
— Я просто хотел убедиться, что мы друг друга правильно поняли, — тихо ответил Хват, прикрывая крышку люка. — Я только что солгал твоей матери. Ты это знал и ничего не сказал.
— Ты не хотел ее волновать, насколько я понимаю.
— Я не хотел, чтобы она попыталась нам помешать, — возразил Хват. — А насчет того, волнуется она или нет… ну, скажем так, я не вижу смысла огорчать кого бы то ни было без особой надобности, хотя в принципе по жизни мне наплевать на чувства других. Но сейчас я крепко сомневаюсь, что твоя мать захочет услышать, что Избранные снова собираются вместе.
Меч прекрасно понимал, что имеет в виду Вор: Избранные собирались вместе только по одной причине.
— Далеко не все в восторге от новшеств нынешнего Лорда-Чародея, — проговорил он, хотя вовсе не был теперь в этом уверен.
— Но большинство — да. А те, кто недоволен, отлично знают, что большей части их соседей новый Барокан нравится куда больше, чем прежний. И твоя мать вряд ли придет в восторг, узнав, что тебя, возможно, зовут, чтобы убить Лорда из Зимовья. Что бы она сама о нем ни думала, она наверняка понимает, что убийство этого чародея сделает тебя весьма непопулярным.
— И поэтому ты не хотел ее волновать, — повторил Меч. — И наверняка хотел избежать малейшего риска, что сведения о нашем сборе могут дойти до Лорда-Чародея.
Хват криво ухмыльнулся:
— Ага, значит ты таки все понял. — Он распахнул кожаную куртку, под которой оказалось с полдюжины перьев арра, пришитых к подкладке. — Очень удобно, что многие путешественники по-прежнему таскают с собой эти штуки для защиты от диких лерров. Это означает, что мы можем нацепить их, не вызывая подозрений у Лорда-Чародея.
— Да у него наверняка и без того подозрений хватает, — хмыкнул Меч. — Только вот предпринять он ничего не может.
Он покосился на Ясновидицу, ожидая, покажет ли она тоже защитные перья, но та не шелохнулась. Должно быть, перья были пришиты у нее под юбкой.
— Так по-твоему, он знает, что мы что-то затеваем?
— Очень может быть.
— И тем не менее ты готов пойти с нами в Зимовье и повидаться с Вожаком?
— Угу. Я согласился стать Избранным Воином, и, полагаю, это означает, что, если Вождь Избранных нас призывает, то надо хотя бы сходить и узнать, в чем дело.
— А если она действительно хочет смерти Лорда-Чародея?
— Я выслушаю ее доводы, и если сочту их неубедительными, то постараюсь ее отговорить. А чтобы убедить меня, ей придется быть весьма и весьма убедительной.
— Довольно честно. Я, в общем-то, тоже совсем не жажду заслужить всеобщую ненависть. Кстати, меня зовут вовсе не Десрем дик Таборин из Опрокинутой Корзины. Мое имя Таборин дик Десрем, родился и вырос в Круглой Бухте на побережье Сорин. Там меня звали Хорек. Это чтобы между нами не было лжи.
Меч кивнул:
— Ну в таком случае скажи-ка мне, ты и впрямь сомневался, что я Избранный Воин?
— Вообще-то, нет, — ухмыльнулся Хват. — Я просто хотел к тебе приглядеться.
— И как, пригляделся?
— Думаю, да. Ты не прогнал меня и не пытался убить. А та маленькая демонстрация с палкой была весьма впечатляющей.
— Рад, что тебе понравилось, — хмыкнул Меч. Он глянул на Ясновидицу, которая не произнесла ни слова с того момента, как поднялась по лестнице. — Ну а у тебя есть, что сказать по этому поводу?
Она покачала головой.
Меч посмотрел на нее в упор.
— У нас будет на это достаточно времени по дороге, — прошелестела она наконец.
— Да уж, на прежнюю Ясновидицу ты мало похожа! — фыркнул Меч. — Та была куда разговорчивей. Она тебе не сказала, когда передавала своей статус, почему уходит?
— Она была трусихой, — сказала Ясновидица очень тихо. — Она не пошла с вами в башню Темного Лорда, хотя именно она все это и затеяла.
— Значит, она таки сказала.
— Да.
— И она считала, что ты справишься лучше? Ты, которая не осмелилась встретиться даже со мной?
— Я справлюсь лучше, — ответила Ясновидица уже совсем шепотом и поглядела Мечу в глаза.
— Ты уверена? — ласково спросил Меч.
— Да, — решительно кивнула она, не отводя взгляда.
— О как! — Меч пристально поглядел на нее.
— Да! — повторила Ясновидица.
— Меч, — вмешался Вор, — на твоем месте я бы не стал с ней спорить.
— О как! — Меч перевел взгляд на Хвата. — Ты уж извини, но она кажется застенчивой и хрупкой малышкой, совершенно неподходящей для роли Избранной. С чего это ты так уверен в ее храбрости?
— Она из Сада Костей, — ответил Хват.
Меч снова посмотрел на Ясновидицу.
— Ее манеры вовсе не от застенчивости, — объяснил Вор. — Она с детства приучена быть тихой и почтительной, и теперь это вошло в привычку. Но это вовсе не страх.
— Из Сада Костей? — переспросил Меч.
Еще во время своего первого путешествия по Барокану Меч слышал рассказы о страшных делах, творящихся в Саду Костей. Точнее, не сколько рассказы, сколько намеки и экивоки. Даже в тех немногих поселениях, что он посетил, где практиковались человеческие жертвоприношения, вроде Красной Глины — там каждую весну приносили в ритуальную жертву невинного ребенка и его кровью окропляли поля, чтобы умилостивить лерров, — так вот, даже там о царящих в Саду Костей обычаях говорили с ужасом и отвращением.
— Из Сада Костей, — подтвердила Ясновидица. — Могу показать тебе шрамы, если хочешь. И я не только сумела выжить, хоть жрецы и желали моей смерти, но и убежать. Ты по-прежнему сомневаешься в моей храбрости?
— Нет, — покачал головой Меч. — Но… все эти рассказы… — Он покосился на Вора. — Те рассказы, что я слышал о Саде Костей, — это правда?
— Откуда мне знать, что ты слышал, — ответил Хват.
Меч поморщился, не зная, с чего начать. Но прежде чем он успел открыть рот, заговорила Ясновидица тихим и бесцветным голосом.
— Мою мать звали Плодоноска. Но это было не настоящее имя. Так же звали еще несколько десятков женщин, в том числе и моих сестер — или единоутробных сестер, поскольку, ясное дело, никто из нас не знал, кто из мужчин наш отец. Нам было запрещено знать наши истинные имена. Как правило, если кто-то из жрецов хотел одну из нас, он не затруднялся называть имя, а попросту тыкал пальцем или подзывал жестом.
— О! — Других слов у Меча не нашлось.
— Уже поздно, — прервал рассказ Вор. — У нас будет уйма времени на разговоры по дороге в Зимовье.
— Ты такого рода истории имел в виду? — спросила Ясновидица, глядя Мечу в глаза.
— Да. Прости меня.
